Дмитрий Распопов - Клинок выковывается

– А что я с этого буду иметь? – Я прекратил изображать из себя дурачка и холодным тоном обрушил на нее свои слова. – Кстати, вы уже замолили свой грех перед Богом или еще нет?

От моих слов графиня в ужасе отшатнулась и побледнела, на глазах едва не появились слезы.

– Как можно быть таким жестоким, барон? Вы ведь дворянин и обязаны защищать честь женщины! – вскрикнула она, глядя на меня расширенными от страха глазами.

– Защищаю только тех, кто этого достоин, – тихо, только для ее ушей, сказал я и пошел дальше, оставив за собой графиню и удивленные взгляды случайных свидетелей.

«Жаль, что от Бернара придется избавляться, – думал я, следуя в танцевальный зал, – он бы удержал графиню на коротком поводке. Очень жаль».

Бал тянулся нудно и неинтересно, разглагольствования короля и хвалебные речи прихлебателей давно сидели у меня в печенках, а музыка осточертела до желудочных спазмов. Единственное, что меня здесь радовало, – это обилие еды на столах. За дни празднований я попробовал все, даже составил собственную программу насыщения, подобрав путем экспериментов, какое блюдо за каким должно следовать для наибольшего удовольствия, и теперь следовал этому меню, передвигаясь от стола к столу. Хорошо еще, что желающих со мной поговорить с каждым днем становилось все меньше: явственно замечая, что я сторонюсь праздной болтовни, досужие сплетники от меня наконец отстали, подходили поговорить за жизнь только самые говорливые, которых устали слушать в другом месте.

– Вы танцуете? – прозвучал женский голос у меня за спиной, и я от неожиданности чуть не подавился щупальцем осьминога.

Кашляя, я повернулся на голос и с большим удивлением увидел дочь Нарига. Девушка с румянцем на щеках, в ослепительно-белом платье со сверкающими кристаллами кварца, раскиданными по нему, как звезды по небу, стояла рядом и с вызовом смотрела на меня.

– Маркиза, нельзя же так подкрадываться! – возмутился я, нагло дожевывая щупальце. – Вы меня на всю жизнь заикой сделаете.

– Угу, вас испугаешь, – критически ответила она и почти сразу же ойкнула, поняв, что сказала бестактность.

– Стою, никого не трогаю, примусы починяю, – вспомнилась мне фраза из фильма по одноименному роману.

– Простите, не поняла вас? – покраснела девушка еще сильнее.

– Не переживайте, это я так, непереводимая игра слов, – я махнул рукой.

– Так как насчет моего вопроса? – мне стало понятно, что девушка заставляла себя говорить через силу.

– То, как мы расстались, не очень располагает к продолжению общения. – Я хмыкнул, с удовольствием наблюдая, как краска заливает лицо и плечи девушки.

– Я просто многого тогда о вас не знала. – Элиза сердито на меня посмотрела.

«Интересно, почему она подошла?» – удивился я про себя.

То мимолетное чувство, которое я испытал когда-то к ней, уже давно выветрилось под грузом повседневных забот.

– Не знаю, что вам сказать. – Я стал серьезен и показал глазами в сторону. – Если мы продолжим общаться, то ваши братья, сейчас испепеляющие меня взглядами, перейдут к действиям и бросят мне вызов. Не хочу лишать вас их общества, хотя очень хочется. Думаю, вам лучше вернуться к ним.

На глазах девушки появились слезы. «Уже вторая за один день, – я тяжело вздохнул, – и за что мне это сегодня?»

– Если я сейчас с вами не поговорю, то вы уедете, и увидимся мы не скоро, – неожиданно ответила она.

Девушка напряглась, и я с удивлением заметил, что дочерью герцога она является не только на дворянских грамотах о рождении. Тот же жесткий взгляд, поджатые губы и прямая спина – она была уменьшенной копией своего отца.

– Простите, маркиза, но у нас с вашим отцом слишком серьезное противостояние. – Я с сожалением посмотрел на симпатичную девушку. – На балу у графини Навской я пробовал помириться, но ничего не вышло. Простите, но для вас же будет лучше держаться от меня подальше.

– Я знаю, отец рассказывал братьям. – Она снова поджала губы. – Но позвольте мне самой решать, с кем общаться, а с кем нет.

Я наморщил лоб, девушка не хотела понять, чем могло грозить наше с ней общение.

– Элиза, – я заговорил как можно мягче. – Вы сами мне не простите, если я раню или, не приведи Единый, убью одного из ваших братьев. Посмотрите на них, они уже готовы бросить мне вызов за один только разговор с вами.

– Жаль, – тихо сказала она и покосилась на своих братьев, которые действительно сделали несколько шагов к нам. Она отрицательно покачала им головой, и они ее послушались, вернувшись обратно. – Жаль, я хотела узнать вас лучше, барон, – девушка повторилась, но перешла на официальный тон.

– Взаимно, маркиза. – Я поклонился, показывая, что разговор закончен.

Девушка вскинула голову и удалилась к братьям.

«Глупо было бы еще сильнее настраивать Нарига против себя, закручивая интригу с его дочерью, – думал я, – и так уже дальше некуда».

Остаток дня прошел без происшествий, и я с нетерпением дождался вечера. За мной заехала карета, и едва я забрался внутрь, как мне тут же были вручены стираная одежда и ножны с саблей.

– Ну как? – поинтересовался я у сияющего нубийца.

– Сам увидишь, как приедем.

Не став допытываться дальше, я переоделся.

Карета проделала довольно длинный путь, пока мы не прибыли на место. Как только мы вышли из нее, кучер начал разворачивать лошадей, и я с удивлением заметил, что это не тот, что был вчера. Заметив мой взгляд, нубиец усмехнулся, в темноте погружающегося в ночь города его зубы блеснули особенно ярко. Он тихо свистнул, и из закоулков к нам начали подтягиваться люди. Я скривился, шума они создавали изрядно, сразу чувствовалось, что люди не привыкли скрывать свои действия.

– Топают, как слоны в посудной лавке, – прошипел я нубийцу.

– Помнится, кто-то топал точно так же, – язвительно ответил он.

– Будем надеяться, что их не услышат раньше времени, – не поддался я на провокацию.

Пока мы шептались, люди собрались вокруг нас. Я заметил, как тускло блестели их кольчуги и металл на ножнах. У всех на головах были знакомые мне шапочки.

– Приветствую всех, – обратился я к молчаливым фигурам с армейской выправкой. – Я благодарен вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу, но хочу еще раз повторить: все, что мы затеваем, – незаконно и чревато серьезными неприятностями. Также хочу сказать, что наше сегодняшнее предприятие не является какой-то особой проверкой или отбором: все, кто изъявил желание переехать на новое место жительства и кого рекомендовал Рон, безусловно, поедут с нами. Поэтому, если кто-то присоединился сегодня к нам из опасения, что в противном случае может выпасть из списка, пусть подумает еще раз – отказ от участия в деле на ваше переселении никак не повлияет. При любых условиях я возьму всех. Еще раз повторюсь, я хочу, чтобы действовали только добровольцы.