Наталья Бульба - По воле судьбы

Это были не мои игры.

Терзар и Таскар, когда я вернулся в комнату, дремали, сидя на полу и прислонившись к стене. Я пристроился рядом и тоже закрыл глаза. Они и сами могли сообразить, что будь у меня что рассказать, не расходилось бы от меня волнами желание кого-нибудь придушить.

Отец воспользовался задержкой каравана и слухами, ходившими вокруг появления охотника за диковинками, чтобы провернуть свой план. Мое предположение о том, что старшина каравана является одним из ближайших родственников вождя кочевых далиров Талиса, оказалось верным. Как вряд ли ошибся я и в другом – именно через него мой отец связывался с Амарханом.

А вот все остальное оставалось домыслами. Не имея фактов мне трудно было в этом убедиться, но все кусочки этой картины складывались довольно плотно, чтобы сильно сомневаться в своей правоте.

Два воюющих племени, далиров и шинкару, делили не только колодцы и плодородные земли, но и покровительство. Талис дель Армабиль не был частым гостем в Ханэри, но каждый его приезд обставлялся с особой торжественностью. Сумарке мы тоже принимали, и с не меньшей помпезностью, но без особой радости. Тот не являлся союзником Вахира, но пользовался его благосклонностью.

Не вписывалось во все происходящее лишь активное участие в этом Таркила. Но при желании я мог привести дюжину причины, по которой он это сделал, половина из которых выглядела мрачновато, но была в духе отца, а вторая убеждала, что жизнь вне клана требует компромиссов.

Что же касалось целителя…. К нему стоило присмотреться внимательнее.

На следующий день мы показали обозу и Раилу. Шари решила выполнить данные сыном Сумарке рекомендации и переодеть девушек в тонкие прозрачные покрывала амэри, которые служили, скорее, украшением, чем защитой от нескромных глаз.

Вообще, обычаи жарких степей были многообразны и весьма запутанны. Что-то осталось от кочевых племен, большинство из которых были истреблены степняками. Что-то привнесли в них свободолюбивые демоны.

Разобраться в этом было не так уж и просто, если не знать, что сводилось все к одному – ответственности. Дети находились под ответственностью родителей или, если те погибали, родственников. Не было родственников, за них отвечали старейшины или вожди.

В это время и мальчики и девочки были относительно свободны, не ограничены в одежде, знакомствах и следовали лишь принятым нормам поведения.

Для юношей свобода заканчивалась в двадцать, когда они проходили испытание и выдержавшие его, становились мужчинами, принимая на себя ответственность за тех, кто входил в его семью.

Для девушек все было несколько иначе. Амэри менялось на более строгое ханэри, как только совершалась помолвка, и наступало время, когда семья невесты уже не несла ответственности за невесту, а семья жениха еще не взяла ее на себя. Поэтому брачные клятвы старались произнести как можно скорее, именно тогда многие из барышень попадали в гаремы или к работорговцам.

После свадьбы вновь наступал период приволья. Юная женщина вновь надевала амэри, которые шились из нарядных, блестящих тканей, лишь подчеркивающих женскую красоту. И вновь лишь до тех пор, пока под ее сердцем не зарождалась новая жизнь. Живот и грудь будущей матери скрывались под многослойными покровами ткани даже внутри дома. Пусть уж лучше бесформенная фигура, чем злой взгляд, несущий проклятие.

Раила и Вионика, в традиционных степных штанишках и длинных туниках, с наброшенными сверху амэри в тон их нарядам, выглядели столь восхитительно, что мы с Ренардом предпочли сменить Терзара и Таскара, которые должны были присматривать за прогуливающимися барышнями на привале. Это, конечно, уменьшало возможности наблюдения, но я счел риск обоснованным.

Впрочем, Рауль с Шари и без нас прекрасно справились с этой задачей. Когда трогались в путь, оборотень взглядом указал на того самого охранника, невесту которого я видел ночью с прислужником. Того, кстати, в обозе больше не было. Как и Таркила. Но тот предупредил меня утром, что догонит если не к вечеру, то на следующий день.

Я не сказал, но по моему взгляду он должен был догадаться, что его отсутствию я буду только рад.

Старшина каравана о моем участие в ночном нападении не знал. Когда я уходил, он находился еще под ментальным воздействием, а внекланник, не посчитал нужным добавлять мне беспокойства. Работая на отца, далирец вполне мог заинтересоваться моей персоной, а отсюда уже недалеко было и до целей, погнавших нас дорогу.

Целитель, похоже, тоже промолчал.

Эта загадка не давала мне покоя до самого вечера. Ну, никак не хотели связываться воедино благосклонность повелителя к шинкарцу, его родство с вождем Сумарке, появление везде, где он был нужен и помощь, которую он оказывал. Дар провидца объяснял многое, но не его лояльность к тем, кого он должен был воспринимать врагами.

Очередной ужин в гостинице, где мы остановились на ночевку, прошел тихо. Возможно потому, что кроме нашего каравана других обозов не было.

Весь день нам пришлось довольствоваться запасами, которые мы прихватили с собой. Невеста охранника, конечно, могла быть совершенно не при чем, но осторожность никогда еще не была лишней. Так что, насладившись прекрасно приготовленной, да к тому же горячей пищей, мы предпочли разговору отдых. К следующей ночи мы должны были добраться до Гиберы, а заночевать уже в степи.

В этот раз первыми охранять вызвались Терзар с Ренардом, мы же с Таскаром должны были сменить их ближе к рассвету.

Сменили….

Стук в дверь раздался в тот момент, когда я еще не успел убедить себя в том, день закончился, а ничего выходящего за рамки обычного путешествия не произошло.

Терзар встал у стены, готовый перехватить любого, кто попытается ворваться в комнату. Жаль, что сделать этого ему не пришлось. Таркил лишь заглянул внутрь, нашел меня взглядом и кивнул, предлагая мне выйти.

Я оглянулся на Таскара, хмуро улыбнулся, наткнувшись на так хорошо знакомый блеск в глазах и отправился следом за внекланником в его номер.

Две бутылки гномьего самогона, которые мы с ним прикончили за эту ночь, не сумели повлиять на способность здраво рассуждать, но вернули некое подобие оптимизма. А судя по известиям, которые привез от папеньки наш никому не присягнувший демон, оно мне еще ой как пригодится.

Прислужник, оказавшийся весьма сильным ментальным магом, что само по себе было удивительно, молчал недолго, и в том, что сведения о диковинках демону Вахира он успел передать, сознался едва ли не сразу.

На этом добрые вести и закончились. Как только пленник заговорил о планах моего родственничка из Анаска, сработало блокирующее заклинание, которое отец обнаружить не смог, и возможный источник сведений упал замертво, успев прошептать лишь одно слово: «она».