Вячеслав Корнич - На меже изменчивых времён

— Пить нужно меньше и договариваться между собой.

— Ага, поучи ещё как нам жить…лучше помогли бы двери открыть!

— Дверь мы не откроем, ключ с той стороны вставлен, а окно можно выставить, — резонно произнёс второй мужчина.

— Ну, так делайте хоть что-то! — чуть не плача воскликнула Света. — Я уже час ищу её по территории, а она дрыхнет… дура!

После недолгой возни, мужчинам удалось выставить окно, после чего один из них проник в помещение.

— Точно спит, красавица, — уже из дома раздался его насмешливый баритон.

— Открой дверь, я сейчас дам ей!

Через несколько секунд послышался звук открывающейся двери и звонкий девичий голос, вновь нарушил тишину:

— Просыпайся подруга, я не дам тебе сегодня спать…поднимай свою пьяную тушку!

— Ты чё Свет…сума сошла? — ответил, ни чего не понимающий сонный голос Татьяны, естественно под дружный смех охранников.

Вскоре мужчины ушли, а в соседнем домике ещё несколько минут не умолкала словесная перепалка.

Только под самое утро, Скобелев наконец-то забылся в глубоком сне.

Максим никак не мог выйти из бесконечного сумрачного тоннеля. Он шёл уже довольно долго, но впереди так и не увидел даже малейшего просвета. В пути его настойчиво сопровождала грустная мелодия, переполняющая сердце необъяснимой тоской. Он не искал причины происходящего, а всё бездумно брёл и брёл, поглощённый неотступным чувством. И вдруг, в небольшом пятне тусклого света Максим увидел ребёнка. Этот красивый белокурый мальчик был совсем один.

— Ты как здесь оказался, малыш? — спросил Скобелев, подойдя ближе.

— Я ждал, — ответил тот, доверчиво глядя на мужчину.

— Ждал, но кого?

— Тебя.

С изумлением, он взял малыша на руки и в этот момент увидел конец тоннеля…

Максим решил здесь более не задерживаться и после завтрака сразу же отправился на поиски попутного транспорта. Ему повезло, свободное место в маршрутном такси до Бийска, видимо ожидало именно его. Спустя несколько часов маршрутка разгрузилась возле автовокзала.

До отправления поезда оставалось больше двух часов и Максим решил прогуляться по городу. Неожиданно, в потоке человеческой толпы он увидел знакомую косу. Обгоняя прохожих, Максим со всех ног бросился за женщиной.

— Даша!… Даша, подождите!

На его голос, обернулась незнакомая девушка:

— Это вы мне?

— Ой, ради Бога извините… я ошибся.

— Да ничего, бывает, — улыбнулась незнакомка.

— У вас чудесная коса, она так вам идёт, берегите её, — проговорил Максим и быстро зашагал в обратную сторону.

— Спасибо….

Эйтан появился неожиданно, когда Зорины уже заканчивали завтракать:

— Заждались, друзья мои!

— Ну наконец-то! — обрадовался Олег. — А то мы уж грешным делом подумали, что больше не понадобимся.

— Здравствуй, Эйтан, я рада тебя видеть, — улыбнулась Арина.

— Взаимно, — коротко произнёс Эйтан, присаживаясь к столу. — Олег, а ты даже не надейся, что отвертишься от нового поручения, работа ещё не закончена.

— Мы готовы, только скажи что делать, — бодро ответил Зорин.

— Как самочувствие, пострадавший?

— Да всё уже в норме, рана практически не беспокоит. Спасибо тебе, Эйтан.

— Считай, что в расчёте.

— Какие расчёты могут быть между друзьями! — обиделся Зорин.

— Конечно, ты прав братишка, шутка действительно неуместная.

— Эйтан, что ты с ним сделал тогда? — с неподдельным интересом спросила Арина. — Рана затянулась в этот же день, а на следующий, Олежа уже гулял по двору. Просто невероятно!

— Что делал?…Врачевал как умел, — загадочно улыбнулся Эйтан.

— А умеешь ты просто здорово! — отметил Олег. — В нашем мире, тебе точно нет равных в этом искусстве.

— В том-то и дело…между нашими мирами неимоверная бездна, которая называется знанием. Вашей цивилизации ещё предстоит её преодолеть.

— Но это же безумно долго, — с нотками затаившейся тоски произнесла Арина.

— А как ты хотела? Необходимо терпеть и верить, а без этих верных спутников путь покажется невыносимым. Но разве не прекрасно постоянно стремиться к неведомому и постигать непостижимое? Этот бесконечный немыслимый полёт к высшему никогда не исчерпает себя полностью. Во всяком случае, я не встречал пока прошедших до конца… тех, кто вступил за грань Великой Беспредельности. А награда не минует устремлённых, взамен, перед ними раскроются глубины Истины с её неограниченными возможностями.

— От твоих слов у меня даже мороз по коже пробежал, — призналась Арина. — Даже представить трудно, как такое можно вместить в себя, как настроиться на этот путь и идти по нему не видя конца?

— Арина, на тебя давят оковы земного бремени, они стары как этот мир и давно вросли в твоё сознание глубокими корнями. До тех пор, пока они держат человеческую душу на привязи, трудно что-либо понять. Зависимость сильна печатью ограничений, они то и мешают душе освободиться от прошлого. Каждое земное воплощение — это шаг к себе, к пониманию своей безграничной свободы. Беда в том, что люди не желают знать, прозябая в неведении, и тем самым только отдаляют своё прозрение. Но, освобождённая душа уже не мыслит себя без поиска нового, неизведанного, без полёта в Бесконечность, только там её дом… В этом и есть её особое предназначение.

— Ты знаешь, Эйтан, пока я слушал тебя, то ощущал какую-то боль в сердце, но она необъяснимая… приятная что ли, — задумчиво проговорил Зорин.

— Всё правильно, Олег, дитя Истины уже шевелиться в твоём сердце. Ведь сердце, всё равно, что поле битвы, чувственной битвы, где сталкиваются пережитки прошлого и новое, сумевшее проникнуть в глубины твоего сознания. Само противоборство рождает томительную, но приятную боль. Исход из прошлого всегда отмечен необычными ощущениями, но это уже признаки иного пути. А он прекрасен, поверь мне!

— Я верю тебе, Эйтан, но наверно у меня не хватает воображения, чтобы глубже постигнуть свои ощущения…

— Хорошо, я хочу вам кое-что показать, — произнёс Эйтан, — подойдите поближе и возьмите меня за руки.

В следующее мгновение, Зорины почувствовали как проваливаются в невидимую пропасть, но затем их подхватила могучая сила и понесла куда-то по тёмному тоннелю. Спустя некоторое время, они очутились в необъятном мерцающем пространстве. Им сразу же показалось, что подвижный преломляющийся океан тонкой материи, дышал особой сознательной жизнью и безусловно чувствовал. Зориных охватила целая гамма противоречивых ощущений, этот невообразимый поток словно обрушивался откуда-то изнутри, затопляя их души всевозможными чувствами. Они слышали невнятные отзвуки далёких голосов, стоны, боль, смех и радость. Всё нахлынувшее многообразие, смешивалось в невообразимый чувственный клубок, не позволяя сосредоточиться и что-либо понять.