Олег Бубела - Адепт. Главы 1-21

После лекции Перисад попросил меня задержаться и помочь ему собрать все листки, разбросанные по полу. А потом, взяв стопки этой макулатуры себе под мышки, прихватив шубу и шляпу, магистр уверенно заявил:

— Молодой человек, я вижу, что вы проявляете большой интерес к бытовым плетениям, поэтому спешу заверить вас, что если еще и найдете в себе должное усердие для их запоминания, то экзамен для вас не окажется проблемой. Как вы говорили, ваше имя?

— Алекс. И прошу меня простить, но никаких проблем с памятью у меня не наблюдается, а все показанные вами плетения я могу воспроизвести хоть сейчас.

— Отлично, молодой человек, просто замечательно. Мне остается только порадоваться за вас и пожелать всяческих успехов в обучении. Знаете, на моей памяти не многие адепты-целители стремились изучать магические структуры, применяемые в быту. Может быть, вам стоит сменить факультет? Подумайте над этим хорошенько, ведь для стихийников открываются куда большие перспективы после окончания обучения.

— Знаете, я пока не буду торопиться, — ответил я с улыбкой.

— Ну, это ваше право, — не расстроился магистр. — Так как, говорите, вас зовут?..

Распрощавшись с Перисадом, я не сразу отправился на обед, а решил сбегать к общаге и снять мешок с тарой, который все еще валялся на крыше соседнего здания. Как выяснилось, вовремя я об этом вспомнил, так как плохо завязанное одеяло от порывов ветра ослабило свои узлы и несколько кружек вывалилось на крышу, грозя приземлиться на макушки случайным прохожим. Сняв этот импровизированный мешок, во многих местах пропитанный винными каплями, я закинул его в наше окно и пошел обедать.

К моему большому сожалению, в столовой не оказалось ни Хора, ни Кисы, поэтому обедал я быстро и остальные полчаса решил использовать с пользой, отправившись в библиотеку. Там я озадачил хранителя требованием предоставить мне книгу, по которой адепты изучают принципы записи магических плетений. Тот понял, чего я хочу и сразу принес большущий магический букварь. Это была специфическая книга с толстыми страницами, в которых рядом с графическими знаками были внедрены плетения иллюзий, которые перед прочтением следовало наполнить силой, а потом активировать простым прикосновением.

Когда я по подсказкам библиотекаря влил в книгу требуемое количество энергии, а потом раскрыл на произвольной странице, то узнал, что блок-накопитель, иллюзия которого возникла передо мной после прикосновения к определенной метке в книге, обозначался маленьким квадратиком. Я весьма обрадовался и попросил хранителя библиотеки записать эту книгу на меня, но тот в ответ сообщил, что она выносу из стен библиотеки не подлежит. Мне было понятно, меры предосторожности, опасения, что неблагодарные адепты просто испортят сочинение, на которое было потрачено столько сил и времени, да и соображения секретности, опять же, так что мне осталось только присесть на свободный стул в читальном зале.

Этот магический букварь оказался не только с иллюзорными примерами, но и с простейшими заданиями, которые предоставлялись адептам для самостоятельного закрепления. Вроде первых слов после изучения нескольких букв в земном букваре, после десяти-пятнадцати блоков в букваре магическом была нарисована схема простого плетения, которая содержала изученные ранее элементы. Быстро запомнив несколько обозначений, я сосредоточился на схеме и без особого труда расшифровал ее, заменив пометки блоками и связующими элементами. Однако, сформировав перед собой плетение, я не успел порадоваться своему успеху, так как библиотекарь строгим голосом заявил:

— Прекратите немедленно!

Я сперва не въехал, о чем это он, поэтому только недоуменно посмотрел на хранителя и осведомился:

— Что именно?

— Прекратите магичить в стенах библиотеки!

Развеяв сформированную структуру, я виновато почесал лысый затылок и осведомился, а почему, собственно, мне это не позволяется. В ответ хранитель рассказал, что запрет этот возник весьма давно, когда в библиотеке произошел один весьма неприятный инцидент, уничтоживший более двух сотен томов, среди которых попадались весьма раритетные (а также, подозреваю, весьма дорогие) издания. Так что теперь в этом здании никаких магических манипуляций производить не разрешалось, что очень осложняло жизнь адептам, изучавшим начальные принципы магической записи. В общих законах Академии это почему-то отражено не было, но в правилах пользования библиотекой стояло первым пунктом, за нарушение которого полагалась весьма строгое наказание, вплоть до исключения, если это привело к каким-либо "инцидентам".

Так что за оставшееся время я успел всего-навсего изучить различные способы записи около сотни простейших блоков и отдельных структурных элементов, а из библиотеки выходил в расстроенных чувствах. Во-первых, теперь мне придется потратить на изучение записи гораздо больше времени, а во-вторых, как мне рассказал хранитель, томик, который я сдал ему при выходе, был далеко не единственным, и насчитывал еще десяток продолжений, а также пять книг с дополнениями, содержавших разные специфические блоки, нечасто использовавшиеся в магической практике.

Третье и четвертое занятие для нашей группы проводил магистр Ризак. Называлось они многообещающе — "Основные принципы действий магов в парной схватке", а проводилось в одной из аудиторий главного здания боевого факультета. Кстати, сам факультет мне очень понравился. Все большое грандиозное сооружение, весьма напоминавшее небольшую ратушу, было выполнено в готическом стиле снаружи и украшено рыцарским антуражем внутри. В отличие от своих одногруппников, я видел все это великолепие впервые, поэтому уделил немало времени разглядыванию больших картин на стенах, полных рыцарских доспехов с мечами и щитами, безмолвными истуканами стоявших в углах коридоров, магических светильников, выполненных в виде зажженных факелов, и всего прочего.

На полотнах можно было рассмотреть магов, как правило, атлетического сложения, которые сражались либо друг с другом, либо с различными чудовищами гораздо больше собственного роста. А на одной из картин я с удивлением обнаружил сцену боя мага с драконом. Несмотря на все мастерство художника, данный шедевр изобразительного искусства вызвал у меня острое чувство недоумения. Ну не мог я спокойно смотреть на то, как здоровенный жлоб, больше похожий на обычного деревенского кузнеца, чем на мага, наступает на крыло распластавшемуся на земле дракону и огромным мечом пытается оттяпать тому голову. Не знаю, как там на самом деле все происходило (и происходило ли вообще, а не являлось плодом фантазии здешнего Микеланджело), но я был абсолютно уверен, что никакой дракон не позволил бы этому кузнецу подобраться так близко, да и не стал бы спокойно дожидаться, покуда маг соизволит посильнее размахнуться.