Конрад Левандовский - След оборотня

– А я – клок волос и хорошее настроение! – сердито прервал ее Мино. – Незачем было тащить меня за собой, да еще издеваться над моими воспоминаниями. Надо было подумать!

– Я хотела тебе помочь… – проговорила она с такой горечью, что весь гнев Мино мгновенно испарился. Смутившись, Ириан начала играть прядью своих растрепанных волос. – Я не хотела, чтобы тебя мучили мрачные мысли. Прости, что я была столь безучастна…

Он не знал, что ответить.

– Почему? Почему я? – Он сам удивился собственному вопросу.

– Я бы хотела, чтобы кто-нибудь когда-нибудь полюбил меня так, как ты – Риду, – тихо ответила она. – Идем, пора возвращаться! – Она быстро отвернулась.

Мино почувствовал, что тему разговора нужно сменить.

– Раз ты уже ощущала что-то в городе… – начал он, пытаясь пробиться сквозь нарастающий хаос собственных мыслей, – то почему ничего не заметила по дороге? Обязательно нужно было подниматься на самую вершину?

– До этого я не ощущала никаких признаков Присутствия. Только там, вдруг… Все это время он мог быть в спячке. Может быть, его пробудил наш разговор…

– И что теперь?

– Переоденемся, а потом разыщем того крестьянина из Деры.

– Зайдем сначала к Рикену, – предложил Мино. – Возьмем там какие-нибудь плащи, глупо показываться в городе в таком виде…

Они посмотрели друг на друга и впервые за этот день обменялись улыбками.

Он возникал. Послушный силе Онно, он воплощался в мертвую материю, заставляя ее подчиниться. Ее было мало. Очень мало. Всего лишь горсть, но этого было достаточно, чтобы вместить всю его ненависть. Он начал существовать. Ощутил боль и сухость. Забился в конвульсиях. Он уже страдал, но еще не мог ничего сделать. Он не имел ни формы, ни размеров, а ненависть и жажда мести безумствовали в бестелесном вихре, которым он был. Сущность! Он получил ее, и в то же мгновение его сотряс дикий хохот. О, ничтожные глупцы! Они считали, что смогут его остановить. Никогда! Никогда! Он почувствовал голод. Едва осознав это, он сразу же стал бездонной пропастью, готовой убивать, жаждущей жизненной энергии. Высосать ее из мозга, из крови! Быстрее! Сейчас же! Немедленно! Он рванулся на поиски жертвы, и тут его сдавили могучие клещи чьей-то воли.

– Будь послушен! – Этот приказ подавил всяческое сопротивление. Он стал покорным, словно пес.

– Иди! – Чужая воля подтолкнула его в избранном ею направлении.

Он сполз с остатков костра, на котором сгорел его труп, и взмыл вверх. Для смотревшего со стороны он был лишь облаком подхваченного ветром пепла. Он поплыл над землей.

– Так, хорошо…

Похвалы не требовалось. Он уже знал, что его цель – живое тело, полное текущей в жилах энергии. И сочный от мыслей мозг. Больше в никаких указаниях он не нуждался. Расстояние сокращалось.

Возница обратил внимание на беспокойное ржание лошади. Натянув поводья, он спрыгнул на землю. Достав из-под скамейки острый осиновый кол, он замер, вслушиваясь в предвечернюю тишину…

Он мчался словно одержимый, отталкиваясь от деревьев и кустов. Безумная жажда жгла его, подобно раскаленному железу. Уже близко! Звуки реального мира он воспринимал как приглушенный бормочущий шепот, зато страх слышался чисто и звонко, словно звук колокола. Ужас, охвативший животное, его не интересовал. Ему нужен был человек. Тот пытался уйти от него, но повозка, которую рванула с места понесшая лошадь, сбила его с ног и повалила на землю. Звенящий ужас, заполнивший мозг несчастного, стал знаком к началу пиршества. Он присосался к жертве и начал жадно поглощать – силу, память, сознание, обезумевшие эмоции и еще содрогающиеся мысли. Однако голод его не ослабевал, и это доводило его до бешенства. С еще большей яростью он пытался выдавить из жертвы каждую каплю жизненной энергии. Удовлетворение, однако, не наступало. Разочарованный и разъяренный, он наконец отшвырнул пустую оболочку и начал искать следы другого человеческого существа. И тогда им снова овладела чужая воля.

– Достаточно. Это было испытание. Иди сюда.

Он послушно устремился на зов. Спустя какое-то время, не имевшее дли него никакого значения, он добрался до нужного места.

– Здесь ты отдохнешь… – Он ощутил мягкое прикосновение теплого пепла. Его охватила сонная легкость.

– Будешь ждать, – успел он еще услышать, прежде чем раствориться в небытии.

Когда они въехали в деревню, их крайне удивило царившее там волнение. Люди выходили из домов, переговаривались, прерывали свои обычные вечерние занятия. Все шли в сторону одного из дворов и собирались на дороге перед ним. Из дома доносился женский плач. Мино наклонился и придержал за плечо проходившего мимо крестьянина.

– Что здесь происходит?

– Фрето из лесу привезли.

– Что?! – Ириан даже подпрыгнула в седле.

– Идем туда! – Ее спутник поторопил коня. – Эй, с дороги! С дороги!

Они поспешно протолкались сквозь толпу и, привязав лошадей у забора, вошли во двор.

– Я – судья из Карды! – громко объявила Красноглазая. – Прибыла от имени короля!

Шум утих, все взгляды обратились к ней.

– Я хочу знать, что здесь произошло?

Из дома вышла молодая заплаканная женщина и беспомощно посмотрела на Ириан.

– Входите, госпожа, и увидите… – жалобно произнесла она.

В доме на постели лежал скорчившись сморщенный старик, который, пуская слюни, сосал большой палец правой руки. Рядом, у стены, стояли двое с шапками в руках. Из-за дверей доносилось тихое всхлипывание.

– К счастью, это не он, наверное, это его отец… – прошептал Мино.

Красноглазая отрицательно покачала головой.

– Кто этот человек? – спросила она.

– Мой муж, госпожа, Фрето, – жалобно всхлипнула женщина, а крестьяне торопливо кивнули. Мино лишь теперь заметил, что у старика целы все зубы.

– Сколько ему лет? – продолжала Ириан.

– Весной тридцать четыре исполнилось…

Мино тихо застонал и недоверчиво посмотрел на Красноглазую. Та, однако, не обратила на него внимания.

– Что с ним?

Женщина, вместо того чтобы ответить, разразилась громкими рыданиями. Один из крестьян сделал шаг вперед.

– Мы не знаем, госпожа, мы только крик услышали, прибежали, а он уже так вот лежал. Трудно было его узнать. Потом сюда привезли. Должно быть, полудницу встретил…

Ириан махнула рукой и склонилась над несчастным.

– Он стареет на глазах… – Она коснулась подушки, покрытой слоем выпавших волос. – Жизнь вытекает из него, словно кровь из раны, – добавила она. – Он говорил что-нибудь?

– Где там! – отозвался второй крестьянин. – Словно годовалое дитя что-то там лепетал, а теперь и того нет. Он уже глухой и слепой.

– Знахарка! Знахарка! – послышалось во дворе.

Жена умирающего вскочила и подбежала к двери.