Барб Хенди - Дампир

Жгучий страх охватил его, когда он увидел, что глаза Тиши закрыты. Как же тихо, неподвижно она лежит! Рашед торопливо подошел к ней, бросил на песок свою ношу. Кориш как-то рассказывал ему, что вампиры, будучи серьезно ранены, могут впасть в летаргический сон. Рашед не знал, правда ли это, да и не хотел знать.

– Посмотри на меня! – потребовал он.

Тиша даже не шелохнулась, и тогда он схватил запястье матроса и зубами разорвал вену. Обхватив рукой голову Тиши, Рашед поднес руку смертного к ее губам, и кровь потекла в ее рот.

– Пей! – прошептал он. – Пей!

Вначале Тиша не двигалась, потом, должно быть, ощутила вкус крови и жизни. Губы ее ритмично задвигались, высасывая из раны кровь. Забывшись, Рашед гладил ее по голове и бормотал:

– Вот и хорошо, вот и умница.

Так он сидел долго, забыв обо всем. Потом поднял голову и натолкнулся на ледяной взгляд Крысеныша. Рашеду стало стыдно. У него два сотоварища, а подумал он только о Тише.

– Подожди, – сказал он Крысенышу. – Я сейчас.

Мягко, но настойчиво он отвел голову Тиши от добычи. В безмолвном протесте Тиша открыла глаза, но Рашед уже видел, что рана на ее животе перестала кровоточить.

– Крысенышу тоже нужна кровь, – сказал он. Ласково стер с ее губ остатки крови и бережно уложил ее на песок.

Лицо Тиши прояснилось, и она кивнула:

– Да, конечно. У меня уже все в порядке.

Рашед подтащил еще живого матроса к Крысенышу, лицо которого уже приняло свое обычное язвительно-злобное выражение.

– От такой доброты впору прослезиться, – хрипло прошептал он. – Смотри только, как бы боги милосердия тебя не приревновали.

– Пей, – так же тихо ответил Рашед, – а потом вместе решим, что нам делать дальше.

В глазах Крысеныша промелькнуло изумление. Затем он схватил матроса и жадно впился в его горло.

Рашед повернулся к Тише, которая уже сидела и озабоченно осматривала себя. На ее щеки уже вернулся обычный нежный цвет.

– Платье испорчено, – проговорила она. – Мое любимое.

Рашед отошел к ней и устало опустился рядом на песок.

– Как это тебе на ум пришло прыгнуть охотнице на спину? Глупей приема и не придумаешь.

– Я хотела сломать ей шею, – ответила Тиша. – Почем мне было знать, что она облилась чесночной водой?

Рашед снова ощутил, как в его груди набухает гнев.

– Они сожгли наш дом.

– Там, в пещере, я хотела прикончить охотницу, – тихо отозвалась Тиша, – но теперь я думаю, что нам всем следует покинуть этот город.

Рашед не поверил собственным ушам:

– Нет, охотница должна умереть, и она умрет. Не мы, а она начала эту войну. Что ж нам теперь, уползать отсюда, как побитым собакам?

– Тиша права, – подал голос Крысеныш. Матрос валялся рядом с ним – мертвее мертвого. – Нам нельзя здесь оставаться. В городе наверняка считают, что мы погибли в огне, – вот и останемся погибшими. Разве что ты пожелаешь прибавить к своим достижениям еще и воскрешение из пепла.

Рашед вскочил. Эти двое ничего, совершенно ничего не понимают!

– Нам же негде сегодня спать! Земля с нашей родины осталась там, под пожарищем, – в гробах…

Тут из пустоты перед Рашедом возникло пятно мерцающего света и миг спустя обрело трагический облик Эдвана.

– Вампирские предрассудки! – с откровенным презрением заявил призрак.

Рашед всегда ощущал неприязнь Эдвана, но сегодня поведение призрака явно изменилось. Голос его звучал непривычно жестко.

– Что ты хочешь этим сказать, дорогой? – спросила Тиша.

Рашед уловил в ее голосе неловкость и холодность. Да что же такое между ними произошло? Эдван повернулся к жене:

– Я хочу сказать, дорогая, что вам совершенно не нужно спать именно в земле своей родины. Это все крестьянские байки, которые рассказывали так часто, что и сами вампиры в них поверили. Я же не единственный бесплотный дух в этом мире. Я часто разговариваю с мертвыми. Хотя мне и немногое доступно, уж в этом-то можете мне поверить.

Крысеныш не без труда поднялся на ноги. Его ожоги еще не вполне зажили, но самочувствие явно улучшилось.

– Ты уверен? – серьезно спросил он.

– Да, – ответил Эдван, не глядя на него.

Рашед наклонился и помог Тише встать. Ему не по себе было от мысли, что придется спать еще где-то, кроме собственного гроба, но он промолчал об этом, чтобы не прибавлять сомнений своим спутникам.

– Я знаю здесь, неподалеку, безопасное место, – сказал он. – Время от времени я прихожу туда подумать. – Он посмотрел на Эдвана. – Я глубоко рассек горло охотницы. Быть может, сейчас она уже мертва, но как нам узнать об этом? Ты не мог бы отправиться на разведку?

Призрак одарил его угрюмым взглядом:

– Все, что ни пожелаешь, мой господин.

С этими словами он исчез.

– Нам надо отдохнуть и снова покормиться, чтобы исцелиться окончательно, – сказал Рашед своим сотоварищам. – Если только охотница жива – в следующий раз мы застигнем ее спящей.

Вельстил все еще стоял на пороге дома кузнеца, и Лисил решил не просить его подойти поближе. Все, что ему хочется сказать, он может сказать издалека.

Глядя в его бесстрастное, спокойное лицо, Лисил больше чем когда-либо страдал от собственного невежества.

Магьер дышала неровно и часто, а кожа ее сделалась белее выбеленного солнцем пергамента. Полуэльф не знал, как спасти ее, и все же ему ненавистна была мысль о том, чтобы позволить Вельстилу даже подойти к Магьер. Его внушительная внешность и щегольская одежда ничуть не обманывали Лисила. Вельстилу нельзя было доверять.

– Что я должен сделать? – наконец спросил Лисил.

– Напоить ее своей кровью, – просто ответил Вельстил.

Полуэльф лишился дара речи – он ожидал чего угодно, но только не этого.

– Ты о чем это говоришь? – осведомился кузнец, багровея от гнева.

– Она – дампир, дитя вампира, рожденное для того, чтобы охотиться на живых мертвецов. Ей присущи некоторые слабости и преимущества тех, кого она уничтожает. Тем не менее она смертна и от подобной раны умрет, если не напьется крови другого смертного. – Вельстил в упор глянул на Лисила. – А кому же еще она дорога, как не тебе?

– Ты просто спятил! – яростно воскликнул полуэльф. – Ты такой же сумасшедший, как диктатор моей родины!

– Не хочешь – сиди и смотри, как она умирает. Ты ведь, кажется, сказал что сделаешь все, что угодно?

Лисил поглядел на Магьер. Повязки уже насквозь пропитались кровью, увлажнилась и покраснела от крови подушка под ее головой. Если б только сейчас она открыла глаза, засмеялась, обозвала его дураком за то, что хочет довериться Вельстилу! Однако глаза Магьер были плотно закрыты, и он больше не слышал ее дыхания.

– Я ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня сделать, – тихим и ясным голосом сказал полуэльф Вельстилу. – А она возненавидит тебя еще больше.