Барб Хенди - Дампир

«Что за простаки эти смертные», – подумала Тиша. И тут в сетях затрепыхался целый клубок мыслей, исходивших из одного источника. Окрашенных страхом, но чистых, простых и ясных.

Дети. Где же они?

Полуприкрыв глаза и запрокинув лицо, Тиша озиралась в темноте, словно пыталась определить направление ветра.

Бесшумно ступая, она шла вдоль вереницы домов и остановилась, когда поток детских мыслей стал особенно сильным и отчетливым. Тиша открыла глаза и увидела, что стоит перед конюшней на окраине города, неподалеку от таверны Магьер. На крыше конюшни затаились двое взрослых мужчин. Тиша чувствовала, как они напряжены, и совсем нетрудно было подтолкнуть их, обратить их внимание в сторону моря – словно оттуда донесся подозрительный звук. Справившись с этим, она проворно и без единого звука перебежала через улицу к конюшне.

Затаившись под стеной строения, Тиша бережно разделяла спутанные ниточки детских мыслей. Там, внутри, десять… нет, по меньшей мере двенадцать детишек. Она хотела уже войти и отыскать их, но на полушаге остановилась.

Пустые улицы, пропитанные запахом страха.

Дети, спрятанные в укрытии.

Двое часовых на крыше.

Западня! Они устроили западню!

Тиша беззвучно проскользнула в конюшню. Гнедой мерин, стоявший у самого входа, замотал головой и зафыркал. Проникнув в его несложные мысли, Тиша успокоила его.

– Тссс, мой славный, все хорошо, – шепотом ворковала она коню. – Уже ночь, спи, мой хороший, спи…

Мерин унялся, топнул разок копытом и сонно прикрыл глаза.

Тиша чувствовала, что одна из девочек поменьше отчаянно тоскует по матери. Оглядевшись по сторонам, она увидела только две кипы сена, слой соломы на полу и пару сломанных вил. Кроме гнедого, других коней в конюшне не было. Тиша снова огляделась и замерла неподвижно.

– Мурика! – тихо и ласково позвала она. – Где ты?

Молчание было ей ответом, но затем дрожащий детский голосок откликнулся:

– Мамочка, я здесь!

Внизу. Их спрятали где-то внизу.

Тиша обыскала пол, торопливо расшвыривая солому, и наконец обнаружила люк. Крышка его была искусно замаскирована соломой и кусками ссохшейся грязи. Без труда откинув крышку, Тиша заглянула внутрь и увидела жавшихся друг к другу детишек, которые снизу вверх серьезно, без улыбки глядели на нее. Самому старшему из них было не больше восьми лет.

Тиша ласково улыбнулась.

– О, – сказала она, – привет! Что это вы тут делаете?

– Прячемся, – ответил зеленоглазый мальчик лет шести. – И ты тоже прячься. Должно случиться что-то очень-очень плохое, и нам сказали сидеть тут и не шуметь.

– А ты шумишь, – упрекнула крохотная девочка, сидевшая справа от него.

Тиша согласно кивнула, а затем телепатическим посылом внушила им, что все это только сон.

– Я тоже не буду шуметь. А теперь скажите, которая из вас хочет выйти замуж за Лисила?

Встала хорошенькая девчушка лет пяти. Волосы у нее были безобразно спутаны и разлохмачены, однако, судя по нежной коже и точеным чертам крохотного лица, она обещала вырасти настоящей красавицей. Даже и сейчас ручки у нее были тонкие и изящные.

– Это я, Роза.

Тиша просияла в улыбке:

– Так вот, Лисил послал меня за тобой. Иди ко мне, моя дорогая.

Ни на миг не усомнившись, Роза подбежала к люку и протянула вверх ручки. Тиша ухватила ее за запястья и вытащила из укрытия. Унося девочку из конюшни, она наслаждалась теплом маленького тела под тонкой тканью миткалевого платьица. Часовые на крыше их не заметили.

Здесь, на окраине, на улицах царила почти непроглядная тьма. Тиша пробиралась вдоль стен домов, направляясь к портовым кварталам города. То и дело она ловила пахнущие страхом мысли смертных, которые затаились в темноте. Тиша не видела их воочию, но это не мешало без труда отвлекать от себя внимание часовых. Стремглав проскочив большой пустырь, она наконец оказалась у задней стены «Морского льва».

Тут Тиша подняла Розу повыше и крепко обхватила девочку за талию.

– Обними меня за шею, дорогая, – прошептала она. – Мы сейчас вскарабкаемся по стене наверх и проберемся в окно твоей спальни.

– Мне ужасно нравится твое платье, – шепотом ответила Роза. – Мне всегда хотелось иметь красное платье.

– Что ж, у тебя будет красное платье, да такое, что краснее не бывает. А теперь крепко обними меня за шею.

Взобраться по стене таверны для Тиши было парой пустяков. Бережно прижав к себе Розу, она пробралась через разбитое окно в спальню.

– Только это не моя спальня, – деловито сообщила Роза. – Это комната Магьер.

– Да неужто? – пробормотала Тиша. – Какая прелесть!

Она понятия не имела, когда Рашед проснется и направится в город, он всякий раз просыпался в разное время. Сейчас, однако, ей нельзя было терять время. Она отнесла Розу в дальний угол комнаты и усадила так, чтобы девочку было видно с порога, а затем опустилась на колени рядом с ней.

– Посмотри на меня! – приказала она.

Девочка послушно обратила на нее большие карие глаза, и тогда кукольное лицо Тиши мгновенно изменилось. Глаза сверкнули хищным, нечеловеческим голодом, и из-под губ, растянутых в улыбке, влажно блеснули клыки.

– Кричи! – велела она.

И Роза закричала.

Сжимая в руке саблю, Магьер согнулась за стойкой в общей зале и все время поглядывала в небольшую дыру, которую сама же и провертела в стене стойки. Рашед скорее всего опять попробует застичь ее врасплох наверху, в спальне, а там все преимущества будут на его стороне благодаря силе и росту. Ей в такой тесноте и саблей толком не замахнуться. Магьер предполагала, что он скорее всего обыщет все комнаты наверху, а потом уж спустится в общую залу, и тогда она из своего укрытия сразу его заметит. Если Рашед подойдет достаточно близко, ей, может быть, удастся застать его врасплох и сразу отрубить ему голову. Малец сидел рядом с Магьер, то и дело тыкался носом ей в плечо, но в целом вел себя смирно, как ему и было велено. Теперь Магьер ни на минуту не сомневалась в необыкновенном даре пса. Его теперешнее спокойствие говорило о том, что время боя для них еще не наступило.

И вдруг Малец вскочил, тихонько рыча, устремив взгляд наверх.

– Тихо! – шикнула Магьер. – Ты нас выдашь!

Она прекрасно знала, что пес не поднимет шума, но все же не утерпела, напомнила ему о том, что нужно соблюдать осторожность. Им двоим оставалось дождаться лишь, когда Рашед обыщет второй этаж и спустится вниз. Магьер устроила засаду на врага в своем собственном доме и готова была защищать этот дом до последнего вздоха. Припав одним глазом к дыре, она не отрывала взгляда от лестницы.

В гладкой стене стойки промелькнуло пятнышко отраженного света, и Магьер, опустив глаза, увидела, что топаз у нее на груди засветился. Пес почти жалобно заскулил, и она хотела уже снова шикнуть на него, когда вдруг сверху донесся пронзительный, полный ужаса, душераздирающий детский крик.