Барб Хенди - Сестра мертвых

На следующее утро Лисил проснулся в выстывшей комнате – огонь в очаге за ночь погас. Полуэльф продрог до костей, да к тому же его леденило тягостное предчувствие. Сегодня им с Магьер предстоит поход в замок, где умерла ее мать.

Магьер проснулась рядом с ним на земляном полу хижины и решительно откинула общее одеяло. Та же решимость читалась на ее лице, но в глазах все равно тлел едва заметный огонек страха. Чем скорее они покончат с этим делом, тем скорее уедут прочь из этих мест.

Все время завтрака, более чем умеренного, она молчала, и это тревожило Лисила, как никогда прежде. Быть может, потому, что в прошлом Магьер оставалось еще столько нераскрытых загадок, в том числе и таких, о которых он прежде не подозревал. Тем не менее тетка Бея, которая уже вполне уверилась, что Лисил не лесной бес-подменыш, который зачаровал ее племянницу, охотно поболтала с ним, рассказав все, что могла, о местных делах и порядках. Зупан, приставленный надзирать за замком, появлялся там не раньше середины дня. Он был хоть и зупан, но такой же крестьянин, как все, ему нужно было работать на полях и трудиться по хозяйству, а потому он предпочитал разбираться с удельными делами после обеда, а посетителей и вовсе принимать ближе к вечеру.

– Удельными делами? – переспросил Лисил. – А чем, собственно, он занимается?

Бея улыбнулась:

– Нам, знаешь ли, больше повезло, чем многим другим кланам. Каделл сам ведет все счета и проверяет, как идут дела во всех зупанестах, которые входят в удел. В одной только зупанесте нашего клана целых пять деревень. Если в какой-нибудь деревне случается мор или неурожай и она не может в срок заплатить налоги, Каделл сам оправдывается перед мытарями дома Энтов.

Лисил все больше проникался теплыми чувствами к тетке Бее, хотя порой она его почти пугала. Здравомыслящая и стойкая, она обладала развитым умом, хотя и всю жизнь была чудовищно суеверна. После вчерашнего недоразумения Лисил понял еще одно: вспыльчивый характер и стремление во что бы то ни стало защитить своих близких были у женщин этой семьи наследственными.

– Что ж, – сказал он, – если мы сможем пойти в замок только после обеда, чем бы нам заняться сейчас? Если нужно, так я весьма поднаторел в починке крыш и старой мебели.

– Я кое-что поняла из вашего разговора, – заявила Винн, собирая со стола миски. – Если у нас и впрямь свободное утро, я бы хотела кое-что постирать. А ты, Магьер?

Та кивнула и, встряхнув густыми черными волосами, принялась плести косу.

– Да, займемся насущными делами, пока позволяет время. Кто знает, когда еще нам выпадет такой случай?

– Дай-ка я тебе косу заплету, – предложила Бея, подходя к племяннице со спины.

Магьер оцепенела, но тетка уже ладонью бережно отвела с ее лба непослушные черные завитки. Тогда Магьер расслабилась и притихла, с наслаждением ощущая, как проворные пальцы Беи разбирают, расчесывают и сплетают прядь за прядью.

Лисил старался не глазеть на них, но все равно то и дело не мог удержаться. Бея заплетала косу медленно, словно вознаграждая себя за все те годы, когда не могла заботиться о своей племяннице. В груди у него предательски заныло, и полуэльф поспешно встал из-за стола, чтобы выйти во двор.

Все утро они занимались стиркой и заново укладывали вещи. Лисил наколол дров и сложил поленницу рядом с хижиной. С местными жителями они старались не сталкиваться, да и те усердно обходили домишко Беи стороной. Словом, первая половина дня прошла мирно, если не считать того, что Малец все время вертелся, ерзал и царапался в дверь. Правда, всякий раз, когда Лисил выпускал его наружу, он лишь озирал тоскливым взором деревню и начинал жалобно скулить.

– Да что это с ним стряслось? – спросил Лисил у Винн.

Та попробовала поговорить с Мальцом с помощью эльфийских письмен, но очень скоро покачала головой:

– Он все повторяет: «Кони» и «Путь». Он хочет уехать отсюда.

Лисил потрепал пса по голове:

– Завтра и уедем, если повезет. Завтра.

Мальца эти слова только еще больше раздражили. Зарычав негромко, он опять уполз в дальний угол и, положив голову на передние лапы, сумрачно наблюдал за своими двуногими спутниками. Лисил уже и не знал, как его утешить.

После обеда Магьер поглядела в окно хижины, выходящее на деревенскую улицу, тяжело вздохнула и, решительно поджав губы, обернулась к Лисилу:

– Пора.

Он кивнул и покосился на свои клинки, которые лежали в углу, поверх груды мешков и тюков. Их листовидные лезвия плавно сужались с обеих сторон по дуге к крестообразной рукояти, так что ими можно было и рубить, и колоть в выпаде; кроме того, из нижней части рукояти, продолжая изгиб, вырастал узкий длинный клинок, прикрывающий предплечье и чуть заходящий за локоть. Лисил сам придумал для этих клинков специальные ножны – чтобы их можно было носить у бедра.

– Взять с собой клинки или только стилеты? – спросил он.

Магьер ответила не сразу.

– Мне бы не хотелось, чтобы нас приняли за вооруженных до зубов головорезов, – наконец сказала она, – но и идти туда безоружными я не хочу. Сможешь ты скрыть свои клинки под плащом?

Сама она уже надела плащ и запахнулась в него, чтобы спрятать саблю, хотя самый кончик ножен все равно виднелся из-под края плаща.

– Да запросто, – отозвался Лисил и, последовав ее примеру, обратился по-белашкийски к Винн: – Попроси-ка ты Мальца, чтобы он не скулил. У меня уже голова раскалывается.

Винн надела штаны и красную рубаху, которую одолжила у Лисила, – ее белая рубашка еще сохла после стирки. Лисилова рубаха была ей великовата, но девушка ухитрилась кое-как заправить ее в штаны. Сейчас она как раз накидывала короткий плащ с капюшоном, однако, прежде чем Винн успела сказать Лисилу хоть слово в ответ, Малец резво метнулся к распахнутой настежь входной двери.

На пороге он круто развернулся и замер, напрочь перекрыв выход из дома. Жалобный скулеж сменился рычанием. В дневном свете, который проникал в дверной проем, серебристо-серая шерсть пса отливала голубоватым сиянием. С отчаянием, которое ясно читалось в его прозрачных глазах, он воззрился на Магьер и угрожающе оскалил зубы.

– А ну, прекрати! – рявкнул Лисил. – Что это с тобой творится?

Он хотел было схватить пса за шкирку, но Малец развернулся к нему, скалясь и рыча.

– Он не хочет, чтобы мы шли в замок, – сказала Винн. – Стоит нам заговорить о замке, он становится сам не свой.

– Я тоже не хочу туда идти, но мы должны это сделать, – с грустью в голосе призналась Магьер, шагнув ближе к псу. – Если мы надеемся получить ответы на свои вопросы, то другого выхода у нас просто нет.