С. Никин - Симбиоз

— Когда тебе надоест прятаться в этой оболочке, я буду рад встретиться.

— У доктора давно был? — прервал я его. — Если хочешь, могу поспрашивать у знакомых, может, кто знает хорошего психиатра?

И снова его взгляд будто бы пытается вывернуть что-то из меня. Ощущение жуткое и непередаваемое. Очередной раз выразив на лице разочарование в неудачной попытке, губернатор словно вынимает взгляд из меня и останавливает его на моем лице. Расположения ко мне в этом взгляде было гораздо меньше, чем к той мухе, что за стеклом.

— Не испытывай моего терпения, смертный.

— А то что? — интересуюсь вполне искренне…

— Ты хотя бы приблизительно представляешь, с кем разговариваешь?

— Ну-у, судя по внешности, ты губернатор области, Евгений Савелич Шалинский. Или ошибаюсь?

Он ухмыльнулся, выразив этой ухмылкой даже не презрение, а скорее, жалость к ничтожеству, которое даже представить не может всю степень своего ничтожества.

— Вот именно, что по внешности. Вы, смертные, не в состоянии ничего видеть кроме оболочки…

— Слушай, бессмертный, мне надоело твое нытье. Ты хочешь, чтобы я ушел? Тогда ответь на мои вопросы, — странно, кажется я совсем недавно кому-то это уже говорил. — И, отвечая, постарайся делать это так, чтобы у меня не появилось желания проверить версию о твоем бессмертии.

Прерванный моим заявлением претендующий на бессмертие, несколько опешив, помолчал. В его взгляде мелькнула тень заинтересованности.

— Экий ты наглый, — и, вновь погрузив в меня взгляд, добавил: — Ну что ж, возможно, и в таком существовании есть интерес.

Губернатор обошел вокруг меня, оглядывая как манекен.

— Так это, значит, об тебя обломали зубы колхозники?

— А они их обломали? — я сразу понял, что речь идет о Сараевых.

— Обломали, — подтвердил он. — После поднявшейся шумихи они мне не нужны.

— Значит ли это, что меня больше не будут расстреливать из автоматов?

— Это значит, что они больше не будут пользоваться моим расположением. Ваша же возня меня не интересует, как и не интересовала.

Губернатор снова подошел к окну. Снаружи заметно потемнело.

— Ты говоришь, что пришел за ответами? Так знай, некто наделил тебя силой, постичь которую ты никогда не сможешь, ибо слишком коротка для этого твоя жизнь.

— А ты, естественно, помочь мне не захочешь?

Он удивленно поворачивается ко мне.

— Захочу ли я помочь тебе овладеть силой? Зачем мне это? К тому же это не легче, чем научить таракана пользоваться компьютером.

Ну-ну, так, значит, ты оцениваешь мои способности, господин Шалинский. А не переоцениваешь ли ты свои? Ладно, попробуем пока поискать ответ на другой вопрос.

— Куда ведут остальные пять арок? — спрашиваю без всякого предисловия.

— К остальным пятерым, естественно. Но сомневаюсь, что кто-то еще находится в материальном мире, — его ноздри раздулись и задергались, будто пытались уловить чей-то запах. Затем взгляд вновь обратился на меня.

— Ты утомил меня, смертный. Уходи. Возможно, я и захочу еще раз увидеть тебя. Но сейчас уходи.

Пожалуй, он утомил меня тоже. Мне и самому уже хотелось вернуться в мастерские, узнать, как там обстоят дела после моего расстрела.

— Хорошо, я ухожу. Пока ухожу. Провожать не обязательно. До встречи, — и я направляюсь в обратный путь. Открыв дверь на лестницу, ведущую в подвал, не удерживаюсь от последнего вопроса.

— Слушай, Йода, если уж я обладаю Силой, то, может, мне и фонарик положен, из которого выскакивает световой меч?

— Что?

— Шутка, — закрываю за собой дверь.

Каменная плита отодвигается сама при моем приближении. Попутно беру со стеллажа парочку первых попавшихся бутылок. Хоть я и не ценитель вин, но почему бы и не угоститься из погребка самого губернатора. Да и потом, может, я и не ценитель только потому, что никогда не пробовал настоящих ценных напитков.

Оказавшись в собственном подвале, ощущаю в кабинете чье-то присутствие. Аккуратно поднимаюсь по порожкам, прислушиваюсь. Так и есть, доносится мерное сопение, будто кто-то спит. Бесшумно проникаю в помещение и обнаруживаю спящего на раскладушке Игоря.

— Э-эй, — толкаю его в плечо. — Тебя что, из дома выгнали?

— А? Что? — трет с просони глаза. — Олег? Живой?

— А почему я должен быть неживой? — включаю свет, чтобы он смог лучше убедиться в моей реальности. — Ты давай просыпайся. Щас чаек заварим, и расскажешь, что случилось и почему ты тут спишь.

Через пять минут я уже слушал рассказ Игоря. Оказывается, он проезжал мимо и, увидев распахнутые ворота, решил заехать. В этот момент из ворот вылетели два мотоцикла с седоками в черных шлемах с тонированными стеклами и на полном газу умчались вдоль по улице. Игорь сразу почуял неладное, а когда въехал во двор, увидел меня, изрешеченного пулями и валяющегося на свеженасыпанном газоне. Армейский опыт позволил ему определить, что ранения не совместимы с жизнью, одна из пуль явно пробила сердце. Поэтому первым делом он хотел позвонить в милицию. Но, достав мобильный телефон, замер от изумления, увидев, что я начал подниматься.

— Ты двигался, как зомби, — рассказывал Игорь, держа стакан с чаем двумя ладонями, как будто пытаясь согреться. — Поднялся и, не замечая меня, двинулся к крыльцу. Идешь, а с тебя кровь течет… бр-р-р… А я стою, не знаю, что делать. Потом пошел за тобой. Ты в подвал, я следом. Я свет включил, ты даже не отреагировал. А когда ты вход в подземелье открыл, то повернулся ко мне и сказал, чтобы я не ходил за тобой, и еще назвал меня смертным. Я чуть не обделался, когда ты заговорил. Ты говоришь, а изо рта пузыри кровяные лопаются, и голос такой загробный…

Игорь отхлебнул чай.

— Не хо-оди за мной, сме-ертный, — прохрипел он глухим голосом, якобы подражая мне. — Я как ломанулся наверх. Запрыгнул в машину, сижу, думаю, что делать. Потом ворота закрыл. Пашке позвонил, у него телефон вне зоны. Как стемнело, прилег на раскладушку и вот, прикемарил малость. Вот и все. Теперь твоя очередь рассказывать. И что это за шнурок у тебя на шее?

Я только сейчас обратил внимание на то, что все прибамбасы с изображением странного зверя снова исчезли.

— Просто простой шнурок. Понравился он мне, вот и одел на шею, — на всякий случай все же потрогал его, талисмана не было. — Хорошо, что ты до Пашки не дозвонился. Не надо его пока посвящать во все подробности. Ему же спокойней.

— Возможно. Ну, рассказывай, что случилось-то, — Игорь нетерпеливо буравил меня взглядом.

— Ну что тебе рассказать? Я уже собирался уходить, когда влетели эти мотоциклисты и расстреляли меня из автоматов. Кстати, надо будет с утра пораньше прибраться, чтобы ни гильз, ни крови не осталось. Нам лишние вопросы ни к чему, — пояснил я и продолжил. — Очнулся в подземелье. Стою перед висячей плитой, на мне лохмотья окровавленные. Содрал их, а на груди ни шрамика. Осмотрелся вокруг и заметил, что за первой решеткой чернота пропала и ясно виден кирпич, которым решетка открывается. В общем, прогулялся я немного. Там такая же каменная галерея, как и та, что ведет из нашего подвала в подземелье. Только выходит она в винный погребок. Видишь эти бутылки? Оттуда.