Антон Орлов - Искатели прошлого

— Мне надавали по физиономии за то, что рисковал своей бесценной жизнью, — мрачно сообщил Дэнис, когда появился неделю спустя после происшествия около пассажа. — Но главное сейчас не это. Я такие вещи узнал… Только сначала проверь, ее здесь нет?

Она стояла на цыпочках за шелковистой желто-коричневой портьерой, прижавшись к стене так, что вот-вот продавит штукатурку, и ее дыхание было абсолютно беззвучным. Вот из кого получилась бы настоящая аласигу!

— Брысь отсюда!

Она с неторопливым достоинством прошествовала к двери, напоследок, оглянувшись через плечо, буркнула: "Ваша Эфра — дура!" — и бросилась наутек.

После этого Дэнис рассказал — и про Ушлепа, и много чего еще.

— Я эту штуку видел. Знаешь, если бы она просто так где-нибудь валялась, ни за что не пришло бы в голову, что это такое. Кесу о ней тоже знают и называют ее окаменевшим сердцем Леса — красиво, правда? Причем у них есть легенда, что, когда Лес получит его обратно, весь мир изменится, но оживить окаменевшее сердце сможет только пришлый народ. Иначе говоря, люди. Властитель забрал его у остальной шайки, вроде как присвоил корпоративную собственность — это одна из причин конфликта, — Дэнис говорил еле слышным шепотом, так что даже мне, с моим острым слухом, приходилось напрягаться, чтобы разобрать каждое слово. — Он привел меня туда, где оно лежит, все объяснил и велел взять обеими руками, а я не смог. Страшно стало. Он сказал, что не хочет меня потерять, вдруг меня случайно убьют или даже не случайно. Долго уговаривал, но я не согласился, и он опять отхлестал меня по физиономии, так что кровь из носа пошла.

Я спросил:

— А если бы ты знал, что изменишься не один, а вместе со всеми — что тогда?

Дэнис долго молчал, потом ответил:

— Тогда другое дело.

Наш план обретал четкость постепенно, мы продумали все детали — кроме последней, самой существенной: как это самое сердце у Властителя выкрасть? Для этого я должен пробраться в Весенний дворец, миновать все охранные барьеры…

— Ты не пройдешь, — возразил Дэнис. — Некоторые из ловушек убивают на месте или могут покалечить, во дворце уже было несколько несчастных случаев. Но он настроил их так, чтобы я не пострадал, поэтому лучше пойду я. А ты будешь ждать в машине. Я вернусь, и сразу поедем, куда надо.

Я засомневался — какой из Дэниса вор, но он сослался на папу-афериста и сказал, что должны же у него быть хоть какие ни на есть наследственные способности. И вообще это не кража, а восстановление справедливости, ведь Темный Властитель присвоил то, что должно принадлежать всему населению Долгой Земли.

Кстати, за этот год Дэнис научился, назло Мерсмону, частично закрывать свой разум, хоть ему и достается за это — и был уверен, что преждевременное разоблачение нам не грозит.

Наконец мы решили, что готовы, и он с утра отправился во дворец, а я поставил машину у ограды Марсенойского парка и стал ждать. Долго ждал. Нервничал. Уже начало смеркаться, когда к машине подошел кто-то, закутанный в темный плащ с низко надвинутым капюшоном. Я обрадовано встрепенулся и распахнул дверцу, но под капюшоном сверкнули красные глаза. Это оказалась Лайя, а не Дэнис.

— Уезжай домой, — она смотрела на меня сверху вниз. — Дэниса увидишь завтра. Наргиатаг велел передать тебе, что ты дурак.

После этого мелкого оскорбления она повернулась и пошла обратно к громаде Весеннего дворца. Из облачного хаоса наверху сыпался снег, и казалось, что Лайя в развевающемся плаще, удаляясь, одновременно растворяется в белом мареве. У меня внутри тоже все замерзло.

Во дворец меня не пустили. Я вернулся домой, уснуть даже не пытался и внутренне готовился к самому худшему, но на другой день — то есть, позавчера — ближе к вечеру Дэнис появился. Живой и невредимый, только осунувшийся.

— Попался, — шепнул он. — Там бы кто угодно попался. Можно горячего кофе? А то до сих пор не могу прийти в себя.

У него под глазами залегли тени, и пальцы, если присмотреться, мелко дрожали. Я сделал ему кофе покрепче, выдворил Сандру, и тогда он рассказал, что произошло.

— Эта штука лежит в комнате, где весь пол усыпан битым камнем и обломками статуй. Я еще в прошлый раз удивился, и решил, что все это после ремонта осталось, а убирать специально не стали, для маскировки — кому придет в голову искать что-то ценное среди строительного мусора. Оказалось, не так. Это на самом деле трупы.

Он держал чашку с кофе двумя руками, словно хотел согреть пальцы, и чашка слегка подрагивала.

— Каменные? — уточнил я.

— Да. Я вошел туда, сделал шаг, другой — и вдруг почувствовал, что каменею. Со мной ведь это один раз уже было. Процесс занимает несколько секунд: сначала застывают ноги, потом холод поднимается к сердцу, потом отключаешься — словно проваливаешься в холодную темноту. Очнулся я уже в другой комнате, на ковре. Он склонился надо мной, и когда увидел, что я пришел в себя, первым делом съездил по физиономии. В общем, как обычно… Я вначале сильно мерз, как бывает после окаменения, целый час не мог отойти от камина. Мне принесли горячего глинтвейна, а потом он снова повел меня в ту комнату. Показывает на обломки и спрашивает: "Как по-твоему, что это такое?" Я отвечаю: "Разбитые статуи", — хотя уже чувствую, что здесь какой-то подвох. Он тогда ухмыльнулся и говорит: "Это твои предшественники. Считается, что окаменевший человек неуязвим, но статую всегда можно разбить, надо только взять кувалду потяжелее. Будь на твоем месте кто угодно другой, здесь бы прибавилось щебня!" — и снова мне по физиономии. Потом еще сказал: "Осчастливить весь мир — ну, конечно, разве вы с Залманом могли додуматься до чего-то другого? Расскажи Залману о том, что ты здесь видел. Все это были агенты моих противников, в том числе профессиональные воры и довольно способные колдуны, но это не спасло их от ловушки. А теперь перейдем к полезному и приятному, — тут его голос стал вкрадчивым и появилась та улыбка, от которой меня всегда бросает в дрожь. — Об осложнениях после чар окаменения ты ведь уже знаешь, верно? Так что сейчас пойдем лечиться. Возражений не будет?" Схватил меня за шиворот и поволок по коридору. Кто попадался навстречу, даже не удивлялись, обычная сценка. Ну, дальнейшее рассказывать не обязательно… — подняв зябким жестом чашку, Дэнис отхлебнул кофе. — Знаешь, он не принимает нас всерьез, и когда-нибудь это его подведет. Рано или поздно мы сделаем удачную попытку.

Я кивнул, подумав: хорошо, что Дэнис из-за всего этого не сломался.

Послезавтра мне в рейс, а завтра поедем вместе с Сандрой на речной вокзал кататься на глиссере. Сандра в спасательном жилете похожа на пузатый красно-белый поплавок.

Иногда у меня появляется ощущение, что наш мир вот-вот разлетится на куски".