Константин Калбанов - Рыцарь

Так что для сохранения секрета было достаточно хорошо охранять самого Тони, а старику пока опасность не грозила.

Услышав за спиной мерный скрип колес и тяжелую поступь быков, Андрей поспешил посторониться, с накатанной уже дороги, пропуская большую телегу с впряженной парой быков, которой углежоги везли уголь. Здесь тоже было все не слава богу. Опять таки не хватало людей, а потребности в угле были просто огромными.

Предвидя возмущения Тони, бросившего взгляд на телегу с углем, Андрей поднял руку и жестко заявил.

— Так, Тони. Молчать. Уголь тебе пока без надобности, — тема эта была больная, так как уголь нужен был как кузнецам, так и сталеварам, но пока худо бедно справлялись, хотя углежоги и работали не разгибаясь, чуть не круглосуточно, всех потребностей они обеспечить не могли. Тем не менее, иногда случались целые баталии между Тони и Грэгом.

— Да молчу я, господин Андрэ. Да только, что то нужно делать со всем этим.

— А я не делаю. Итак уже двадцать две семьи сманил сюда, когда только дома под них подготовим. Падре уже косится, церковь нужно ставить, а мы дома не успеваем делать.

— Так мастер Лукас предлагал же поставить бараки.

— Не буду я делать бараки. И вообще. У тебя еще вопросы есть.

— Нет.

— Тогда, если ты не против, я навещу Грэга. И смотри у меня, холоп, больно говорлив стал.

Это тоже была своего рода традиция. Когда Тони начинал чрезмерно надоедать Андрей начинал тыкать его носом в то, что тот является кабальным, старик не обижался и весело улыбался во все свои тридцать два зуба, что самое поразительное абсолютно здоровые. А чего обижаться на человека, который можно сказать вытащил тебя из болота. Да и не хотел Андрей задевать старика, так брюзжал беззлобно. К стати вся команда сталеваров была из кабальных их Андрей выкупил, имея намерение сталелитейное дело подмять под себя полностью. Если с кузницы он имел только процент от прибыли, хотя и не малый, то статья торговли сталью полностью была его.

— Господин Андрэ, доброе утро.

— Здравствуй Грэг.

— Что новенького расскажешь.

— А чего рассказывать. Вы хотите объять необъятное и слишком много от меня хотите.

— Так, ты это сейчас о чем.

— Да все о том же. Вот вы задумали устроить волочильню.

— Волочильный стан. И по моему об этом уже не раз говорено и переговорено. И потом, ты уже должен был приступить к изготовлению оборудования.

— Нет, оборудование я уже готовлю. Но только скоро пожалует господин Эндрю и начнет проедать мне плешь, насчет заказанных товаров, а что я ему скажу, если не успеваю изготовить заказ вовремя.

— Людей не хватает?

— Не хватает.

— Ну и я тебе их не рожу. С Эндрю я поговорю, оставит он в покое твою плешку. Сейчас главное оборудование для стана. Тогда уже можно будет людей под конкретное дело сюда сманивать и сразу к делу приставлять. Проволока это тебе и материал для кольчуг и для изготовления самых разных гвоздей и заклепок, при этом и людей потребуется не так много и количество во много раз вырастет по сравнению с другими. Я так думаю, что и сотня кузниц не угонится за нашим оборудованием.

— Все это так, но вот приходится уже новый цех строить под этот ваш стан и отдельное колесо мастерить, потому что прежнее уже не справляется если все оборудование подключать одновременно.

— Значит построим все это. Ты думаешь мне нравится каждый вечер выслушивать от Роберта, насколько облегчился мой кошель. Конечно хочется получать прибыль, но пока мы больше тратим, чем зарабатываем.

Робертом звали молодого лет двадцати парня, сына одного из управляющих Эндрю. Младший сын, он должен был в последствии возглавить одну из торговых лавок Эндрю. Эта семья уже не первое поколение служила у Бэлтонов приказчиками, предавая свое мастерство и преданность по наследству. Эндрю сделал поистине королевский подарок предоставив этого молодого человека на роль приказчика. Парнишка в экономике и цифрах едва ли уступал убеленным сединой старцам, а хватка у него была, что у твоего бультерьера. В общем во всех смыслах очень полезное приобретение.

— Так и я о том же, — вкрадчиво начал Грэг. — Сегодня мы можем получать прибыль если будем продавать хотя бы то, что продаем. Мошна то чай не бездонная.

— Твое дело работу делать, а за мошну не переживай. Вот когда наладим производственные мощности, подготовим работников, вот тогда как лавина и обрушимся на рынок и подомнем его под себя.

— …?

— Так. Не заморачивайся. Твое дело, дело делать.

— Ну так я…

— Вот и ладно. Давай конкретно. Вопросы по чертежам есть.

— Нет. Вроде все продумали и на сегодня все понятно.

— Значит, в конторку не пойдем.

— Но вот колесо.

— Не думай об этом. И цех и колесо, мастер Лукас тебе поставит за два дня вот только разберется с жильем. Сейчас у него процесс налажен, он уже каждый день ставит по два дома. Короче, готовь оборудование.

— Да готовлю я.

Так как здесь в его ЦУ и советах сегодня не нуждались, Андрей решил навестить поля, где как он знал без труда отыщется Маран, староста поселка. Новак конечно предвидел, что и тут будет не все просто. Поля засеяли и вспахали обширные, едва управились с уборкой, оно конечно урожай собрали солидный, да едва пуп не развязался. Землица отдохнувшая, богатая минералами, родила просто исключительно. Но ничего выдержали. Правда был один не приятный момент, большинство урожая придется отдать в закрома маркграфа, ну да куда от этого денешься, аренду и налоги платить надо. Однако и в своих закромах осесть должно было не мало.

Теперь же была другая страда. Во всю началась осенняя вспашка. Крестьянам приходилось не в пример труднее нежели весной, когда Андрей распорядился выделить сюда дополнительных людей из наемных рабочих. Сейчас вся нагрузка легла только на плечи местных жителей. Вспашка продолжалась чуть не круглосуточно, быков использовали посменно, людей заменить было не кем. Андрею вспомнились слова прапорщика из фильма "Пограничный пес Алый", при отправке кинологов на зачетный марш-бросок, "Собакам при необходимости давать десяти минутный отдых. Себе, специального отдыха, не давать". Эти слова, как нельзя точно подходили и крестьянам поселка, наматывавших на плуги последние жилы. Впереди же была еще посевная озимых. Люди буквально валились с ног, но на попятную идти не желали.

В происходящем была вина Андрея. Человек из индустриального века, привыкший к большим площадям, обрабатываемым тракторами, он влез туда где ни черта не соображал, но его никто не посмел ослушаться и распоряжение выполнили. Именно этим объясняются большие площади обработанной земли. Когда он понял свою ошибку, не больно то заметную, когда работало чуть больше полсотни пахарей, и ставшей очевидной когда пахарей осталось едва полтора десятка, то попытался умерить аппетиты. Однако здесь ему пришлось столкнуться с противостоянием со стороны крестьян. Ну не позволяла им их натура бросить уже обработанные поля, для них это было равносильно брошенному ребенку. Вот и рвали жилы люди из-за не компетентности Андрея, который впредь зарекся влезать в дела, не разобравшись во всем досконально.