Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

Смирт и его ребята пригнулись. Но Фингайн не тронулся с места. Когда-то он видел, как колдует Алатайя. Он знал, что может сотворить слово силы.

Одна из кожаных папок с документами в книжном шкафу засветилась. Из выдвижного ящика другого шкафа показался яркий свет.

— Вперед, мальчики, соберите документы и просмотрите их. Что именно ты хочешь знать, Фингайн?

— Вероника де Блэ должна находиться на полуострове Валлонкур. Может быть, даже в этом замке. Мне нужно точное местонахождение. Это же касается и других рыцарей, имена которых я назову.

Смирт негромко застонал.

— При всем уважении, эльф. Ты ведь понимаешь, что в этом рыцарском ордене многое произошло за последние месяцы? Как ты думаешь, насколько тщательно они ведут записи? Я так полагаю, что ни один рыцарь не остался на том же месте, где был два месяца назад. А Валлонкур осаждают. Новости так же плохо доходят сюда, как и продовольствие, оружие и подкрепление.

— Пусть это будет моей заботой, Смирт. Я охотник. Все, что мне нужно, — след. Идти по нему — уже мое дело. И поверь, я умею делать это хорошо.

Кобольд потер кончик носа.

— Мы могли бы неплохо сработаться…

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы заставить Смирта замолчать. Фингайн знал, что никогда больше даже не помыслит о подобных сделках. Все это происходило по приказу королевы, и он был убежден в том, что его поступки очень нужны Альвенмарку. Но мауравани было тяжело. Его мысли все время невольно возвращались к Альварезу. Ему нравился тот человек… И к Жероме, который даже на костре не предал свои идеалы, он тоже испытывал уважение. Таково было желание королевы, чтобы каждый, чье имя значилось в списке, умер от стрелы, на которой было написано его имя. Нужно довериться Эмерелль, потому что ей известны вещи, скрытые от него, не то он провалит задание. И одно он знал совершенно точно. На Смирта, который продает свои услуги любому, кто может за них заплатить, он не будет работать никогда.

Взгляда, брошенного в сторону кобольдов, было достаточно чтобы убедиться: они работают быстро и эффективно. Фингайн не мог не признать, что эта необычная группа из убийц, счетоводов и шпионки дополняла друг друга необычайно хорошо.

Они нашли данные обо всех, кто значился в списке королевы. Собрали краткую биографию и информацию о местах, где разыскиваемые часто бывали до сих пор. Тот факт, что Фингайн получил даже список с любимыми блюдами двух из пяти искомых людей, наводил на размышления о том, как работали ребята Смирта до сих пор.

Когда кобольды справились с задачей, уже почти рассвело. Наконец Смирт передал ему целую стопку документов.

— А теперь нам нужно спешить, Фингайн. Цепляться за канат, свисающий с ноги летящего орла, — честно говоря, не мой любимый способ покидать поле боя. Мне очень не хотелось бы делать это в первых лучах утренней зари и, быть может, под прицелом дюжины аркебуз.

— Тогда поторопись.

— А ты?

— Я остаюсь. — Маураван похлопал по стопке документов. — Мне нужно сделать кое-что еще.

Кобольд кивнул. За те дни, которые они провели вместе, он не задавал лишних вопросов, что сильно удивило Фингайна, учитывая принадлежность партнера к маленькому народу.

— Если когда-нибудь тебе понадобятся деньги…

Эльф отмахнулся.

— Иногда нам поручают вполне почетные задания.

— Давай не будем усложнять наше знакомство дискуссией о чести.

Кобольд пожал плечами.

— Как хочешь. Удачной охоты тебе.

— Смирт… Не засиживайся в мире людей. Возвращайся в Альвенмарк. Эмерелль объявила о завершении старой вражды, даже послала гонцов на поиски детей темных альвов. Говорят, начинается новая эпоха. И все дети альвов должны вернуться домой. Былая вражда будет забыта.

— В Альвенмарке все настолько плохо?

Фингайн знал, что Смирт достаточно умен, чтобы различить правду, скрытую за красивыми словами.

— Да, все настолько плохо. Королеве нужны все, кто может сражаться. Поверь, она встретит тебя и твоих ребят с распростертыми объятиями.

Корпус корабля глубоко осел в воду. Волны захлестывали палубу. Олловейн вцепился в поручни. Даломан даже привязал себя. Кобольд ругался не переставая, с тех пор как они прошли через ворота альвов.

— Прямо по курсу айсберг! — раздался голос с главной палубы.

— Будь ты проклят вместе со своим певцом ветра! — разорялся Даломан.

Мастер меча посмотрел на другой конец кормового возвышения. Там сидел на корточках молодой эльф, на которого он возлагал большие надежды. Он был единственным певцом ветра, которого удалось найти. Теперь он понимал, почему тот не оказался во флоте Альвенмарка.

— Певец ветра, у которого морская болезнь! — причитал Даломан. При этом он, дрожа всем телом, цеплялся за амулеты в своих серьгах.

— Будь ты проклят, Олловейн! Пусть угри сожрут твои внутренности.

— Если я окажусь на дне морском, то ты, вероятно, будешь лежать рядом со мной, — спокойно заметил мастер меча.

— Да поразят тебя пули всех твоих врагов, эльфийский зазнайка! Я… — Новая волна заставила кобольда на время умолкнуть.

Олловейн наблюдал за айсбергом, плясавшим в штормовом море шагах в пятидесяти по правому борту. Он был непредсказуем, словно пьяный великан. Маленький флот раскидал шторм. Из семнадцати кораблей в поле зрения было только два.

Даломан выплюнул воду и отдал приказ зарифить главный парус. На них неслась очередная огромная волна. Нос судна задрался вертикально вверх, когда они попытались взобраться на гребень.

Олловейн давненько не чувствовал себя таким маленьким и незначительным, как сейчас, посреди бушующей стихии.

Что-то с грохотом ударилось о правый борт. Повсюду в бушующем море плавали небольшие льдины. Эльфу отчаянно захотелось, чтобы существовали какие-нибудь боги, которым сейчас он мог бы помолиться.

Даломан кричал в рупор, подбадривая матросов на реях. Те, словно пауки, сновали по вантам.

Нос большого катамарана прорезал гребень волны и полетел отвесно вниз. Певец ветра перегнулся через борт. Олловейн в очередной раз обругал себя. Он так спешил, что не стал задавать вопросов.

— Ну, князь, поскольку мы так или иначе отправимся рыбам на корм, тебе не стоит делать тайны из того, почему ты приказал принести на борт моих кораблей все эти баллисты и целое войско наемников.

— Воинов, — поправил его Олловейн. — Наемники сражаются за деньги, воины — за убеждения.

— Хорошо, тогда скажи мне, зачем ты притащил на борт целое войско идиотов. Я думал, нам нужно всего лишь забрать пару сотен сынов человеческих из какого-то прибрежного города.

Олловейн боролся со своим бунтующим желудком, когда грузовой катамаран снова взобрался на волну высотой с башню.