Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

Оноре дико вскрикнул. Он оперся на обрубок своей руки и попытался подняться. В чертах его искаженного лица читался неприкрытый ужас.

— Заткни это, пожалуйста, — холодно произнес Жиль, подзывая брата Матиаса. — Но не причиняй ему вреда. Он должен выглядеть пристойно, когда его потащат на эшафот.

Тарквинон не мог осознать услышанное.

— Твое предложение делает мне честь. Я…

— Будет лучше, если ты закроешь рот и прекратишь на меня таращиться. Идем же! Нужно еще много чего обсудить. Я настою на том, чтобы сегодня вечером на совете было принято решение о вынесении смертного приговора всем заговорщикам. Кроме того, будет издан эдикт, согласно которому орден Нового Рыцарства будет распущен по приказу гептархов. Этот эдикт мы поначалу будем держать в тайне, чтобы подготовить разоружение Нового Рыцарства. Думаю, будет разумно, если мы появимся во всех поселениях их ордена в один и тот же день и потребуем сдачи оружия. Таким образом, у них не будет возможности организовать сопротивление. Также нужно будет придумать несколько красивых историй, которые можно распространить в народе. Может быть, вроде того, что они втайне блудили с эльфами… Нужно привести это в соответствие с их секретными ритуалами в цитадели ордена. Чем ужаснее будет история, тем с большим воодушевлением ее примут в народе. Рыцари не должны получать от него поддержку. Не заблуждайся, Тарквинон. Новое Рыцарство на протяжении многих лет старалось сделать так, чтобы простые люди считали этот орден лучшими из всех. А вот твой орден известен как кучка декадентов. В этой картине все нужно поменять местами, если мы хотим полностью уничтожить Новое Рыцарство.

Люк все никак не мог прийти в себя. У него получилось. Он не знал, что заставило Олловейна передумать, но эльфийский рыцарь уступил. Они предпримут это путешествие — вопреки разуму.

Мириэлль была так взволнована, что всю ночь не сомкнула глаз. Он чувствовал себя не лучше.

Яркое полуденное солнце пекло кожу. Он заморгал. Посреди двора стояло мощное дерево, корни которого ползли по мостовой подобно темным змеям. Пахло теплым камнем и конским потом. Мириэлль уже сидела в седле.

Он нащупал луку седла и подтянулся. Глаза слезились от света.

— Все в порядке? — спросил эльфийский рыцарь.

Люк испытывал некоторое беспокойство, но скрыл его за улыбкой, в которую вложил истинную радость, которую испытывал из-за того, что они пускались в это путешествие.

Мириэлль что-то сказала. Эльфийский рыцарь рассмеялся.

Раньше он никогда не слышал его смеха, подумал Люк. Снова заморгал. Все было словно покрыто тонкой пеленой. Он все видел расплывчато, как ни напрягал глаза.

Его пальцы нащупали поводья. Кожа врезалась в ладонь. Почему руки стали такими нежными? Нет, не думать об этом! Не задавать вопросов! Это день радости. Кроме того, очень приятно снова сидеть в седле.

Небольшой отряд тронулся в путь. Олловейн вел за собой в поводу вьючную лошадь. Мириэлль болтала с эльфом без остановки. Где-то над их головами, за одним из сотен окон, окружавших внутренний двор подобно пчелиным сотам, раздался печальный звук флейты. То была мелодия, проникавшая в самое его сердце, пока оно не стало болеть так же сильно, как рука, долго державшая меч.

Белый рыцарь исчез в темном отверстии, внезапно раскрывшемся перед ними. Туннель вел под дворцовой башней к развалинам города. Копыта стучали по мостовой в ритме сердца. Царивший в туннеле полумрак был приятным. Глаза Люка перестали слезиться. Затем его снова охватило безжалостное полуденное пекло.

Молодой рыцарь закрыл глаза и отпустил поводья. Он наслаждался ездой верхом, тем, что чувствует сильные мышцы кобылы. Сейчас, когда он закрыл глаза, он мог радоваться. Солнце ласкало его лицо. Он чувствовал, как по лбу струится пот. С моря дул легкий ветерок, принося с собой аромат соли и пыли, морской воды и чужого великолепия цветов, дыма и остро приправленных рыбных блюд.

Люк нащупал походную флягу, висевшую у седла. Сделал большой глоток. Вода была более сладкой, чем в его мире.

Затем он отдался на волю чувств. Опершись руками на луку седла, он прислушивался к разговору между Олловейном и Мириэлль, не понимая, впрочем, ни слова. Он поймал себя на том, что насвистывает себе под нос мелодию флейты, которая провожала их во дворе дворца.

Впервые за долгое время он чувствовал себя легко и свободно.

Стук копыт изменился, стал глуше. Приоткрыв глаза, рыцарь огляделся. Мир был черно-белым, земля — как разбитое зеркало. Он заморгал, но прошло немало времени, прежде чем он стал видеть более или менее четко. Зеркалом оказались залитые водой поля, обрамленные узкими заросшими травой тропинками. Что за странный ландшафт! Гигантская водная мозаика.

В воде то тут то там стояли одинокие быки с рогами толщиной в руку.

Он снова закрыл глаза и покачнулся в седле. В чем тут дело, что он не видит четко, — в волшебстве этого зачарованного мира? Или же Олловейн был прав? Не слишком ли рано он снял повязку? Он не боялся этой травмы. Она была ему неприятна, конечно, и будет означать для него конец как для рыцаря-воина. Но разве его время как воина и без того не миновало?

Стук копыт снова изменился. Неужели он задремал? По его лицу скользили свет и тени, словно небо было разорвано множеством молний. Деревья! Они въехали в лес. Сейчас он охотнее оказался бы в воде, мельком пронеслось у него в голове, и он удивился собственным мыслям. Он всегда любил леса. Почему он кажется вдруг чужим самому себе?

Должно быть, все дело в его глазах. Но он поправится!

— Мы на месте, — внезапно сказал Олловейн.

Люк огляделся по сторонам. Перед ними возвышалось огромное дерево, покрытое светлыми пятнами. Вокруг тоже стояли высокие деревья. Казалось, на ветвях сидели кобольды и наблюдали за ними. Они издавали странные гортанные звуки. Совсем рядом раздался крик птицы, которого Люку прежде не доводилось слышать.

— Могу я представить вам Юливее? Она хорошая подруга. Почти всегда.

Послышался смех.

— В самую точку! А это Олловейн, самый рыцарский из всех рыцарей. Почти всегда.

Люку было странно, что дети демонов шутят между собой. От священнослужителей Тьюреда он всегда слышал только о том, насколько хладнокровны и бездушны эльфы. А эти были больше похожи на героев из историй Гисхильды. Не рассказывала ли она ему о Юливее?

— Мы у звезды альвов, — пояснила эльфийка. Она говорила на его языке почти без акцента. — Она поведет нас по тропе из магии и света. Благодаря этим путям можно проходить большие расстояния за считаные мгновения. Место, куда вы собрались, находится на расстоянии нескольких дней пути. Если пойдем по нужной тропе альвов, то достигнем его, сделав всего лишь несколько шагов. Я возьму тебя за руку и поведу, Люк. Ни в коем случае нельзя сходить с тропы. По ту сторону тропы из света — пропасть.