Мария Николаева - Спецшкола для нечисти

— Чего встали? — недовольно тряхнув каштановой копной волос, поинтересовалась она. Все словно только этого и ждали — по крайней мере, после ее слов разделись все моментально, да и слуги более не стояли столбами, а скоренько выполняли собственные обязанности. — Ну что? Мы идем? — уточнила наша кошечка, с грацией истинной царицы подойдя к Фотису. Мой наставник хмуро кивнул, а потом, даже не думая ждать отстающих, направился в глубь дворца.

Та-ак, а он тут явно не в первый раз. По крайней мере, этой дорогой пользуются лишь те, кто хорошо знает замок… любопытное наблюдение. Но что из него следует? Ровным счетом ничего. Очередное совершенно бессмысленное наблюдение.

А вот и малая гостиная. Что ж, будем верить, что этот день не станет для меня последним. Ну или по крайней мере я переживу его с минимальными потерями…

Стараясь держаться в тени остальных, я проследовала в комнату.

Великие боги! Помимо отца в комнате присутствовал и дядя! Все, мне конец…

— Фотис! Проходи, мой мальчик, присаживайся. Надеюсь, ваш путь прошел без происшествий, — голос преподобного Джуна так и искрился истинной заботой и участием. Впрочем, охотников он всегда привечал — думаю, если бы не его сан, он бы сам участвовал во всех более-менее существенных облавах.

— Вашими молитвами все было хорошо, — уверил его принц.

— Я рад, очень рад. Что ж, раз уж вы все равно уже здесь, может, представишь нам своих спутников? — лукаво поинтересовался моя дядюшка, переводя внимание на кучкующихся у дверей детей. Мне сразу же захотелось исчезнуть, а еще лучше никогда не рождаться — почему-то я была уверена, что смотрит он только на меня, смотрит — и узнает.

— Разумеется. Надира, Себас, Фидда, Спирос, Киран и Лика — они курируют младших, — Фотис по очереди указал на нас. В тот момент, когда в меня уперся взгляд дяди, я почувствовала себя бабочкой, насаженной на булавку, но вместо того чтобы разоблачить меня, Верховный Иерарх Церкви уделил свое внимание совсем другому члену нашей группы.

— Себас? Я ведь не ошибусь, ты сын герцога Вейраско? Любопытно-любопытно… не знал, что среди сего славного рода рождаются темные…

Ох, как мне это все не нравится. Ведь, оказывается, не только я оказалась под ударом, но и все остальные — преподобный Джун никогда не жаловался на память, и кто знает, когда и при каких обстоятельствах всплывет информация, которую он получит в течение этого вечера?

И, кажется, остальные подумали о том же, поскольку напряжение в комнате можно было ложками черпать. А ведь в отличие от взрослых дети не понимают, в какой западне оказались.

— Очень редко, ваше святейшество, — с достоинством ответил Себас, хотя этого от него никто и не ждал. — Впрочем, иногда темные рождаются даже среди королей.

Очень тонкий намек. Но достаточно прозрачный, чтобы те, кому он был адресован все поняли без лишних слов.

Ой, кажется, мы серьезно недооценили этого молодого человека. А ведь мне он показался простачком и разиней, каких мало. Что ж, видимо, все далеко не так плохо.

Да, все еще хуже, ибо уже наметилась определенная конфронтация…

Молчи уж — мне и без тебя тошно.

— Да, многое случается в старых фамилиях, — согласно покивал Джун, а потом, словно утратив всякий интерес к Себасу, перевел взгляд на детей. — Это и есть подающая надежды молодежь?

— Именно, — кивнул Фотис, — Ника — маг крови, Зак — целитель и маг смерти, Мелисса — оборотень, Нирс — некромант, Алекса — вампир, Крист — маг-аниморф, Лара — ведьма.

— Ясно-ясно. И все они подают надежды? — с долей сомнения поинтересовался дядя, оглядывая детей.

— Они лучшие в своих группах, — уверил его Фотис, хотя сказано это было почти равнодушно, словно его и не волновали совсем успехи и провалы учеников. Впрочем, а что мне о нем известно? Кроме родословной ровным счетом ничего, так что о чем-либо судить мне тяжело.

— Что ж, я думаю, у нас всех еще будет время на более полное знакомство. А пока представлюсь для полной ясности — Джун Эйрас, Верховный Иерарх нашей Святой Матери Церкви и Главный Инквизитор на службе Ее.

Никто не удивился. Впрочем, сложно найти кого-то подобного моему дядюшке. При своем росте (а он немногим выше меня) и довольно хрупком телосложении (хамелеонам сложно набирать массу тела — у нас какой-то особый обмен веществ) он смотрелся внушительно, а нарочито-безразличный взгляд серо-голубых глаз был способен заморозить кровь в жилах. Джун Эйрас умел пугать, но он делал это не за счет внушительной внешности (коей и не было, откровенно говоря), а за счет силы воли. И вот последнего у него было в избытке. Будучи старшим в семье, он давно разменял пятый десяток, но в отличие от моего отца, изрядно набравшего в весе за последние несколько лет, со спины его все еще можно было принять за мальчишку — если вы, конечно, не знаете, кому принадлежит эта расшитая серебром белая сутана.

В общем, спутать Джуна Эйраса с кем-то еще практически невозможно.

Я посмотрела на отца. Того тоже сложно принять за кого-то другого — фамильная раскраска великая вещь: вряд ли найдется в светлых землях еще один мужчина с сапфировыми глазами и светло-светло-голубыми волосами. Хотя у него этот оттенок не так бросается в глаза, как у меня. А Нике и вовсе повезло: на ее темных волосах синеватый отлив практически не заметен.

— А это, — почтительный поклон в сторону отца, — как вы уже все должны были догадаться, хозяин этого дома — Персиваль Нилам, правитель этой благословенной земли.

Я чуть слышно хмыкнула. Вот уж в чем я убедилась за месяц странствий так в том, что наша страна далеко не так благополучна, как ее малюют чинуши различных ведомств. И если отец еще что-то может не знать, то уж дядюшке доподлинно известно все — уж слишком он любит контролировать окружающую его действительность.

— Вы прибыли сюда в качестве особых гостей на традиционный праздник по случаю Темной Ночи. В этом году Снежный Бал не имеет определенной тематики, а потому костюмы мы оставляем на ваш выбор. Однако, прошу, не одевайте ничего чересчур вызывающего — вас просто не поймут. Что же касается самого бала, то это, прежде всего, маскарад — считается, что пряча лицо под маской мы прячемся и от темных сил, что считают эту ночь пиком своей силы. Поэтому мы не спим, а зажигаем везде огни и ждем наступления нового дня, дня, в котором свет будет уже сильнее тьмы.

Мило. Очень даже мило. Хотя это же дядя Джун — он не может без религиозных отступлений. Мне только любопытно: он помнит, кому это сейчас говорит? Что-то я уже сомневаюсь, иначе бы не стал восхвалять символизм Темной Ночи в обществе существ, находящихся по другую сторону.

— Джун, не утомляй наших гостей излишними подробностями, тем более они наверняка устали с дороги и хотят отдохнуть. Но, прежде, нас всех ждет обещанный ужин. Пройдемте, в малой столовой зале уже все должно быть накрыто, — с этими словами отец покинул кресло и направился к неприметной боковой двери. Что ж, одно хорошо мне дадут поесть напоследок, а то желудок уже к позвоночнику прилип!