Сергей Сергеев - Антимир

— Я одного не пойму, чего тебе-то не хватает, мужа в депутаты засовываешь? — позабыв об осторожности, озвучил он подслушанную информацию.

Но Ольга не удивилась, посчитав, что возможно мать случайно раскрыла их планы. Она сделала глубокую затяжку и, выпустив струйку дыма в противоположную от своего визави сторону, по-деловому пояснила:

— Мне не хватает стабильности, у бизнеса должна быть своя крыша, нам надоело кормить огромную ораву городских чиновников, коттедж никак не можем достроить, средства уходят на сторону.

Она сделала очередную затяжку и, выкурив лишь полсигареты, стала тушить огонёк о дно пепельницы со словами:

— Ну что, зовём мать?

— Зови, — уже обречённо ответил брат.

— Мам! — протяжно и громко позвала Ольга, — Ты где там? Иди к нам, у нас есть новости.

Но мать не откликнулась, возможно, была в дальней комнате или на лоджии. Тогда сестра встала, одёрнула пиджак и повела руками по бёдрам, словно приглаживая юбку, выглядело это сексуально и эффектно, и пошла за матерью.

"Говорю же стерва, красуется теперь".

У самой двери остановилась, повернулась и попросила Виктора:

— Вить, ты пепельницу убери и окошко шире открой, не любят родители табачный дым.

Он безропотно выполнил просьбу сестры и стал ждать.

Она вернулась не так быстро, но с матерью.

У матери глаза погрустнели, доченька успела и с ней поработать.

— Витенька, это правда? — обратилась она к нему.

— Что мам? — уточнил он на всякий случай, чтобы не попасть впросак, ведь неизвестно чего наговорила матери Ольга.

— Что ты уезжаешь?

— Да мама, так складываются обстоятельства, дела, — неопределённо мотивировал он свой отъезд.

— Какие же у тебя дела? Отдыхал бы.

В этот самый момент в разговор вступила Ольга и, помогая братцу, пояснила ситуацию про дела:

— Отдохнул он уже и за границей хорошо, неучем, без образования негоже оставаться. Пусть едет, в университет сходит, узнает, как быть с дипломом, возможно, справка от лечащего врача понадобится о здоровье, работу подыщет, вообще хлопот невпроворот.

— Так как же и с отцом не обсудили, — искала мать предлог уговорить сына остаться.

— Вот сейчас заедем к нему на работу, обсудим и попрощаемся заодно, — не выпускала инициативу из своих рук Ольга, — иди, собирайся, автобусы не весь день отправляются, можно и опоздать.

— Да как же он там один будет, Маша-то ещё в деревне, — продолжала ахать мать.

— Насколько мне известно, Маша сегодня уже будет на месте, — говорила за брата сестра, а чтобы быть убедительней, обратилась к нему, — ведь так?

— Да, сегодня вечером, — подтвердил он и пошёл в комнату с намерением собирать вещи.

"Хотя, что мне собирать-то, ничего и не раскладывал".

— В дорожку бутербродов нужно наделать, — засуетилась мать.

— Мать он только покушал, до вечера не проголодается, а захочет перекусить, купит что-нибудь на вокзале, — остудила её пыл дочь.

Сборы длились недолго. Виктор вышел из комнаты одетый в джинсы и светлую сорочку с длинными рукавами, манжеты были расстегнуты и завёрнуты на один оборот вверх. Из больших накладных карманов рубашки торчали: из одного паспорт без обложки; из другого чёрный бумажник. На поясе, поверх брючного ремня, футляр для сотового телефона. В правой руке он держал большую спортивную сумку синего цвета, наплечный ремень которой лежал поверх закрытого замка.

— Я готов, — коротко произнёс он.

Ольга придирчиво осмотрела брата с ног до головы и замечаний не сделала, лишь сказала:

— Ну, что же, присядем на дорожку.

И они по русской традиции присели. Анастасия Петровна вынесла табуреты для себя и дочери, Виктор сел на тубу в прихожей. Встали, расцеловались с матерью, та всплакнула немножко, провожая со словами сына:

— Как приедешь, позвони!

Они опоздали на предпоследний автобус, а последний отправлялся лишь через пятьдесят минут. Ольга купила ему билет, дала денег и на дорогу и на прожитьё почти на целый месяц. Расцеловавшись на прощанье, потрепала его ласково по загривку и отправилась по своим делам.

На улице припекало, пышущий зноем асфальт раскалился и в некоторых местах слегка поплыл. Прячась от жары, Виктор зашёл в зал ожидания. Там было душно. Ожидающих посадки было немного, сказывалось то, что будний день и уже вторая половина дня. Он потолкался у журнальных развалов, купил прессу в дорогу, посмотрел сувениры и затем оказался у дверей маленького кафе, отгороженного от общего зала пластиком и стеклопакетами.

Виктор проскользнул внутрь, там было прохладно, работал кондиционер и телевизор, висевший почти у самого потолка, да так, что смотреть его было неудобно. Он подошёл к стойке, за которой скучала молоденькая продавщица. Она сидела боком к маленькому залу и слушала музыкальный клип по каналу MTV, на который был настроен телевизор.

Виктор попросил холодной минералки.

— Только охлаждённая, не успевает остывать, — пояснила она, протягивая литровую бутылку воды. Он расплатился и, взяв пластиковый стакан, встал за свободный столик. Кроме него и продавщицы в кафе за вторым столиком стояла слегка помятая девица с таким же парнем. Они попивали пивко прямо из горлышек стеклянных бутылок и о чём-то тихонько говорили.

Виктор налил минералки в стакан и залпом выпил содержимое, не ощутив при этом ни прохлады, ни утоления жажды. Он хотел налить второй стакан, но затем передумал и, подняв глаза к потолку, посмотрел на экран телевизора. С этого места ещё как-то можно было наблюдать, что там происходит на экране.

Он мысленно переключил настройку канала, экран обновился, побежали другие картинки, вместо музыки послышалась речь комментатора за кадром.

Продавщица встрепенулась, наклонилась под стойку и достала пульт управления. Она направила его в сторону телевизора и вернула на экран музыку. Как только она опустила руку, Виктор возвратил свой канал.

— Чёрт, — выругалась обладательница пульта, — от жары телик сломался что ли?

Она снова переключила на MTV, но телевизор самостоятельно вернулся на предыдущий канал. Тогда рассердившись, она нажала красную кнопку, экран погас, а пульт небрежно бросила в нишу стойки.

Виктор снова включил телевизор.

— Не, ну вы, видели, — удивлённо воскликнула она, обращаясь не то к нему, не то к парочке молодых людей, — а хозяин скажет, что это я его сломала!

Она не стала больше экспериментировать с пультом, а достала из кармана сотовый и набрала номер.

"Нужно Машке позвонить, обрадовать, что возвращаюсь", — подумал Черников и извлёк из футляра мобильник.

Тем временем продавщица уже кому-то жаловалась на телевизор по телефону и просила прийти разобраться. Виктор решил выйти в зал ожидания, там было больше народу и не так тихо, потому вслушиваться в его телефонный разговор в общем гомоне, наверняка, никто не станет. При выходе из кафе он выключил телевизор, через стекло наблюдал, как засмеялась парочка за столом над произнесённой фразой буфетчицы.