Мария Быкова - Первый шаг

Внутри было ничего так — уютненько, как сказала бы Полин. Пол посыпан опилками, в окна вставлена слюда, а не дорогое стекло, эльфийских вин вкупе с гномийскими настойками в меню не значится. Несмотря на близящийся вечер, торговля шла ни шатко ни валко — самое то, что мне и было нужно.

Хозяин, крайне унылого вида гном, скучал за стойкой. Да уж. Такая физиономия, исполненная поистине мировой печали, могла отпугнуть любого недостаточно голодного посетителя. Даром что запах с кухни долетал вполне достойный… я принюхалась, с наслаждением различая аромат съедобной немагической еды. Кажется, что-то мясное. И с подливкой.

Желудок обиженно дал понять, что такого издевательства над собой не потерпит. Я сглотнула, прогоняя видение нормальной еды прочь, и решительно пересекла полупустую залу.

Гном-корчмарь даже не заметил, когда я остановилась возле стойки. Глаза на меня он поднял лишь после того, как на нее оперлись две наглые ведьминские конечности. На одной из таковых, кстати, болтался тоненький браслет, который я собиралась выдать за Жутко Опасный, Но Сообразно Полезный В Быту Амулет. Видно, наружность незваной гостьи произвела на свободного предпринимателя некоторое впечатление — в кои-то веки мои рыжие волосы (самый ведьмий цвет!) плюс наглое выражение физиономии сыграли на руку мне, а не конкурентам.

— Яльга Ясица, — вежливо, но твердо сообщила я, когда гном добрался взглядом до моих глаз. — Студентка Академии Магических Искусств, третий курс. — Врать мне не хотелось, но пришлось. — Факультет боевой магии, диплом на олимпиаде по созданию иллюзий. Вам нужен маг?

Последнюю фразу я постаралась произнести не как вопрос, а как самое что ни на есть нахальное утверждение. Кажется, получилось, — по крайней мере, в глазах корчмаря возник некоторый интерес.

— А зачем мне нужон маг? — осведомился он.

Я кашлянула, оперлась на стойку надежнее. И начала говорить.

Речь эту я составляла добрых полтора часа, сопя над пергаментом «точно голодный дракон», если верить определению Полин. Пергаментов, кстати, ушло штук пять — в порыве вдохновения я то строчила как ненормальная, то, сжав зубы, вычеркивала строчку за строчкой, а свитки все-таки были небесконечные. Итог же я заучивала два последних дня, с выражением рассказывая его Полин, Хельги, элементали и — когда три предыдущих жертвы вырвались и малодушно сбежали — собственному отражению в зеркале.

Так что теперь, заполучив наконец в свое полное распоряжение живого и настоящего зрителя, я пребывала в полном восторге. Это не могло не сказаться на моих ораторских способностях: гном слушал меня раскрыв рот, я же, видя такой энтузиазм, спешно добавляла все новые и новые аргументы. Вещала я что твой царский герольд; трое эльфов, тихо жевавших гречку за соседним столом, один за другим навострили уши. Наемник-вышибала, бдительно маячивший у двери, — и тот начал коситься в мою сторону.

— Вот за этим-то вам и нужен маг! — триумфально закончила я, почувствовав, что начинаю уставать.

Гном ошеломленно потряс головой, точно стараясь вытряхнуть из ушей застрявшие там слова.

— Ладно, — с некоторой оторопью сказал он. — Пошли-ка тудой, поговорим.

«Тудой» оказалось маленькой комнаткой за стойкой. Я села на продавленный стул, гном опустился в потертое кресло. Судя по обстановке, я все-таки не ошиблась: корчма явно не находилась на пике популярности.

— Ну рассказывай, — велел гном, отрывая меня от размышлений. — Чего могешь-то?

Что я умела в совершенстве — так это отвечать вопросом на вопрос.

— А вам чего надо?

Корчмарь подумал, машинально комкая бороду в руке:

— Ну… веселое чего-нибудь сбацать можешь?

Я на секунду задумалась, потом щелкнула пальцами. Посреди комнаты немедленно материализовалось трое эльфийских менестрелей (внешностью очень напоминавших троих эльфов из моей группы — надеюсь, ни Келлайн, ни Келефин с Куругормом в «Пьяного демона» не заходят). Менестрели были в некотором подпитии, что только добавляло им веселья: лютня, флейта и маленький барабанчик звучали не то чтобы в такт, но ноги почему-то так и просились в пляс. Все трое усиленно корчили забавные физиономии, причем лично мне больше всего понравился лютнист: наяривая на своем инструменте нечто подозрительно напоминавшее обычный тыгдын, [2] Национальный гномский танец, играется в три аккорда, но это не главное. Главное — по струнам погромче бить. он выглядывал из-под длинных темных волос с такой комичной мрачностью, что разом напомнил мне Куругорма, завалившего зачет у Шэнди Дэнн, Рихтера, косящегося из-под знаменитой челки, и классического лубочного злодея, в щелку наблюдающего за перемещениями главной и безнадежно любимой им героини.

— Остроухие… — насмешливо хмыкнул гном. — Ничего, сойдет. Чего еще смогешь? Ну… вот если клиент какой напьется до лепреконов, [3] Лепрекон — маленький коренастый человечек из ирландской мифологии. Традиционно — охранитель собственного горшочка с золотом. Здесь «до лепреконов» — в смысле «до зеленых чертиков», ибо лепреконы традиционно же изображаются в зеленой одежде. можешь его отсель выставить, да чтобы он к нам еще раз захотел зайти?

— А вышибала у вас на что? — поразилась я.

Корчмарь досадливо дернул бороду, точно проверяя, а не приклеенная ли.

— Вышибала… Он, знаешь ли, деньгу считает — только свист стоит. Ежели денек спокойный, то одна денюжка, а ежели какого пьянчужку выбросить прочь — так совсем другая. Ну а коли, не приведи боги, ему еще и по морде прилетит, — совсем в разорение вгонит!.. Да и кому ж еще раз сюдой зайти захочется, ежели в прошлый тебя отсюда ласточкой выбросили?

Я задумалась покрепче. Эльфы, поняв все как надо, потихонечку прекратили свой тыгдын и ненавязчиво растворились в пространстве.

Поначалу я собралась продемонстрировать корчмарю богатую коллекцию бестиологических монстров. Но потом меня посетила совершенно гениальная идея; я зажмурилась, как можно точнее представляя результат, а когда открыла глаза…

— Ты чего это тут делать собрался, а, мерзавец?!

От открытой двери к нам двигалась гномка, невысокая, зато настроенная крайне решительно. Весь ее облик, начиная от аккуратного передника и заканчивая крахмальным чепцом, показался мне в тот момент ужаснее всякого демона — хоть пьяного, хоть трезвого. Особенный страх внушал сковородник, зажатый в правой руке.

— Дети плачут, жена извелась вся, а он тут с друзьями лыковку хлещет! А ну пшел домой, пьянь несчастная! Забыл, что завтра мама приезжает?!

— Дорогая… — с мольбой выдохнул гном, глядя на нежданную гостью как василиск — на таксидермиста. — Дорогая… ну что ты, солнышко… Я больше не буду…