Анатолий Радов - Язычник: Там ещё есть надежда [СИ]

На секунду Вечеславу стало жаль этого человека, который по всей видимости хорошо понимал, что с ним произошло. Как это, знать что ты умер? — спросил он себя, глядя в напитанные ужасом и тоской глаза мертвяка. Но ему тут же вспомнилось, с какой довольной рожей этот разбойник бросился на него там, на поляне, поняв, что противник безоружен. И если бы не ведьмак, то пришлось бы ему самому стоять теперь здесь, посыпая голову пеплом сгоревшего тумана, который похож на грязный снег, и с болью поминать свою оборванную раньше времени жизнь. Чувство сострадания тут же отступило. Не исчезло, а только безмолвно отступило, потому что не может человек смотреть без сострадания на смерть даже своего злейшего врага. Не может. Если конечно человек он, а не кусок звериного мяса.

Неожиданно мертвяк, махнув рукой, бросил фигурку прямо перед собой на дорогу. Она тут же утонула в слое пепла, словно маленькая лодочка в пучинах бездонного океана, а мертвяк бросил на своего обидчика прищуренный взгляд.

— Да забирай, — с деланным равнодушием проговорил он и ухмыльнулся. — Мне оно уже без нужды.

— Ну вот, — Вечеслав облегчённо выдохнул, радый тому, что всё обошлось без лишней в этом месте бузы. — А бросать-то зачем? Мог бы и в руки дать.

— Я бы глянул, аки ты на моём месте дал, — скривившись, протянул мертвяк и бросил нервный взгляд за спину Вечеславу.

Тот на секунду обернулся и сердце невольно сжалось. Чёрная стена стала ещё ближе, словно она тихонько подползала, пока они точили лясы. До неё теперь оставалось метра три с половиной, не больше, и она уже не просто была рядом, она уже нависала.

— Надо торопиться, — мелькнуло в мозгу, и присев на корточки, Вечеслав зашарил руками в пепле, там, куда упала выброшенная фигурка.

— Да где же она, — нервно прошептал он и вдруг почувствовал, как сверху навалился мертвяк.

То, что это был именно он, у Вечеслава не возникло ни капли сомнения. Некому тут было наваливаться, кроме этого дохлого разбойника, который и после смерти не изменил своим привычкам.

— Сука! — вскрикнул он, суетливо пытаясь скинуть с себя приличных размеров тушу, но тут же почувствовал, что одной силой не управиться. Слишком крепкой и тяжёлой оказалась эта самая туша, словно и не была она вот уже как с полчаса куском дохлятины.

Через секунд пять до него дошло, что мертвяк не собирается его ни душить, ни сворачивать ему шею, а только хочет столкнуть в то, что находится сзади, тупо и отчаянно наваливаясь всем телом. То, что там сзади, Вечеслав помнил отчётливо, и потому с перекосившимся от напряжения и отвращения лицом, он намертво упёрся ногами в землю. Потом попробовал дёрнуться вперёд, но словно уткнулся в бетонную стену.

— Не, так не пойдёт, — мелькнуло в голове, и тут же правая нога резко скользнула сантиметров на десять назад.

— Сука, — в ужасе выдохнул он и вдруг сообразил, что не нужно останавливать движения. А даже наоборот…

Левой ногой он скользнул сам и повалился лицом в пепел. Вес туши тут же перестал ощущаться спиной и плечами, и не ожидая, когда он снова появится, Вечеслав быстро откатился в сторону. Смахнув ладонью пепел с всё ещё перекошенного лица, он уставился на мертвяка и шевелящуюся стену.

Мертвяк по-инерции стал падать, но сумел выбросить вперёд ногу и удержать равновесие в каком-то метре от стены. Довольно усмехнувшись, он уже хотел было развернуться и возможно снова броситься в атаку, но вдруг из грязи выплеснулись словно гейзеры несколько чёрных струй и как пиявки вцепились ему в тело. В грудь, в плечи, в правую ногу в районе колена. Усмешка тут же слетела с его губ, и мёртвую тишину кромки огласил отчаянный крик.

Вечеслав с пару секунд смотрел, как мертвяк сопротивляется, и тут в мозгу взметнулась мысль — Фигурка!

Он рванулся к тому месту, где она должна была лежать, и стал дрожащими руками прощупывать пепел.

В его ушах стоял душераздирающий крик, в котором слились всё, и боль, и злость, и ужас, и тоска; и совсем не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что происходит за спиной. Навь пожирала свою жертву, впитывала в себя.

— Слава богу, — выдохнул Вечеслав, наконец почувствовав в кулаке маленького деревянного человечка.

Подняв руку, он сдул с ладони пепел и уставился на фигурку. Человечек был похож на игрушку-солдатика, каких у него в детстве было почти под тысячу, не меньше. Снова сжав кулак, Вечеслав быстро огляделся, пытаясь сообразить, как теперь отсюда выбираться, и вдруг руку пронзила острая боль. Он вскрикнул от неожиданности и машинально разжал кулак. Фигурки не было. Только небольшой ожог в виде солдатика напоминал о том, что секунду назад она там была.

— Чёрт! — ругнулся Вечеслав, и вскочил на ноги, прижав ладонь к прохладной стали меча.

Навь уже почти поглотила мертвяка. Из шевелящейся массы грязи торчала только стопа ноги, но и она через миг исчезла. На кромке снова воцарилась мёртвая тишина, и казалось бы, всё, что должно было произойти — произошло, но сердце Вечеслава сжалось вдруг в стальном кулаке ужаса, от того, что он увидел.

Грязная стена нави, словно не насытившись одной жертвой, стала надвигаться на него. Он развернулся и бросился к лугу, понимая, что спасение должно быть там, где яркой жизнью пестрят цветы в зелёной траве, но со всего маху наткнулся лицом на невидимую преграду. Тут же вспышкой полоснула боль, резануло глаза молниями. Вскрикнув и хватаясь руками за нос, Вечеслав резко осел на землю. Ладони почувствовали кровь, хлынувшую из ноздрей.

— Блядь, — выдохнул он и медленно, на корточках развернулся. Стена нави неумолимо приближалась, но когда она уже почти коснулась его, Вечеслав почувствовал, как снова свело дыхание и тело провалилось в пустоту.

— Эй, ты чего?! — услышал он испуганный голос ведьмака. — Борись, твою мать!

Вслед окрикам последовал хлёсткий удар ладонью по щеке. Вечеслав торопливо открыл глаза.

— Хорош, — проговорил он слабым голосом. — Я тут уже.

— Ну слава богам! — радостно воскликнул ведьмак. — А я смотрю, ты застреваешь там. Тьфу ты, — зло сплюнул он под ноги. — Как же хреново без высшей силы.

— Слушай, выпить бы, — Вечеслав устало улыбнулся, и заметив недоумённый взгляд ведьмака, добавил. — Воды, в смысле.

— А-а, — протянул ведьмак. — Надо будет родник поискать, а-то и вправду, со вчерашнего дня ни маковой росинки во рту.

Вечеслав поднялся с корточек, осторожно ощупывая нос. Боль ощущалась, но крови не было.

— Знаешь, а мне там показалось, что я в стену врезался и нос в кровь разбил, — он посмотрел на ведьмака.

— Да это я тебе ладонью по носу залепил, — ответил тот. — Чтобы боль помогла назад выбраться. Если что-то болит, значит ты ещё жив, — ведьмак гыгыкнул. — Так что, извиняй.