Анатолий Радов - Язычник: Там ещё есть надежда [СИ]

Воевода склонился над телом.

— У, собака трусливая. Не мог, как воин умереть. Что поделать — ведьмак.

— Мы кровь его не проливали, — сказал один из парней, — Нам её не смывать, воевода. Чисты мы перед Родом.

— Идите, — глухо ответил Олег, кивнув. — Я сам его сожгу.

Парни ушли. Воевода поднял с пола чару и поднёс её к носу.

— У сука, зелье выпил, — прошипел он. — Ну ничего, Велес, мы тебя ублюдыша всё равно достанем. Из под земли достанем. Будешь знать, как на сторону русских переходить, ублюдыш. С Чернобогом ещё никто таких шуток не шутил.

Он достал из-за голенища сапога эктофон. Торопливо надавил большим пальцем на экран.

— Ну что? — спросил на другом конце мягкий голос.

— Прости, Чернобог, он опять ушёл, — воевода тяжело вздохнул.

— Через портал? Куда? — спросил голос.

— Нет, не через портал. Я не знаю точно, — воевода тяжело проглотил ставшую вдруг вязкой слюну. — Судя по запаху зелья — в будущее.

— Опять зелье?! Мы его в Ладоге еле нашли, а ты, сука, упустил?!

— Я не знал, — воевода вздрогнул, — Я не знал, что у него зелье есть.

— Ладно, будем искать, — сказал голос. — А ты, сука, ещё раз косяк упоришь, возвратишься назад и охранником до конца жизни проработаешь, понял?!

— Понял, — обречёно выдохнул воевода, засунул эктофон в сапог и пнул тело ведьмака.

— Да пусть тебя волки едят, — грубо бросил он в сторону мертвого, и швырнув чару в стену, вышел из избы.

Дребезжание китайского будильника раздражало слух. Вячеслав потянулся рукой, вслепую нажал на кнопку, и только после этого открыл глаза. Судя по освещению в комнате, за окнами было пасмурно. Он зевнул и поднялся. Пасмурное утро настроения не прибавляло. Да и вся жизнь как-то в последнее время не прибавляла. Одна радость была — жена и доченька-второклашка. Ради них он жил, таскался на эту чёртову работу, от которой было тошно. Не по тому тошно, что тяжёлая, в этом плане было даже наоборот, а потому, что знал он все нюансы происходившего в их маленькой конторке. И хорошим назвать это — язык не поворачивался.

Ещё раз зевнув, он встал и поплёлся на кухню из которой по квартире расплывался аппетитный запах.

— Маш, — позвал он ещё с прихожки, — Ты на кухне?

— Угу. Блинчики жарю, — ответила жена. — Проснулся?

— Нет, сплю и иду, — пошутил Вячеслав.

На кухню он вошёл с вытянутыми вперёд руками и закрыв глаза.

— Где моя еда, женщина, — проговорил он низким голосом. — Мне нужна еда.

Маша рассмеялась.

— Дайте мне еды, — не унимался Вячеслав.

— Садись уже, сомнамбула ты моя, — нежно протянула Маша.

— Да это я не сомнамбулу, а зомби изображал, — Вячеслав пожал плечами и уселся за стол.

— Зомби? Хм, бросал бы ты уже своего Круза читать.

Вячеслав недоумённо выпятил нижнюю губу. И откуда жена знает, что Круз про зомбей пишет? Хотя небось сам ей и рассказал.

— Блин, — он усмехнулся и с нежностью посмотрел на супругу, — С такой пасмурной погодой и не проснёшься. А Иришка где?

— В школу ушла.

— В такую рань?

— Так у них же сегодня экскурсия в храм. С самого утра, — ответила Маша, ставя на стол тарелку с блинами.

— В храм? — Вячеслав выпятил губы и почесал лоб. — А разве это не по желанию?

— Ну, вроде как, в первый раз обязательно, чтобы просто увидели, наверное. А потом уже если хочешь…

— Да ерунда какая-то, — недовольно буркнул Вячеслав. — Странные какие-то все эти их уроки религии. Зачем их вообще вводят?

Он стал сворачивать верхний блин из стопки.

— Вот и насчёт блинов этих тоже. Недавно прочитал в газете, что блины символизировали у славян мир мёртвых. Не, ну к чему такие перевёртыши? Я вон хоть и при социализме учился, а всё равно знаю, что блин символизирует солнце. Да и чего тут знать, — он быстро развернул наполовину сложенный блин и поднял его перед собой двумя руками. — Маша, ну скажи, разве не понятно, что это солнце?

— Слав, да не грузись ты так сильно на эту тему. Ну сводят их один раз в храм…

— Угу. Один раз. Как же, — Вячеслав снова принялся старательно сворачивать блин.

— Ты в обед домой заедешь?

— Постараюсь. Если заявок много не будет.

Свернув блин, Вячеслав обмакнул его в блюдце со сметаной и жадно откусил.

— Если заедешь, проследи, чтоб Иришка на обед жидкое поела.

— Угу.

— В субботу дежуришь?

— У-ум, — Вячеслав помотал головой.

— Может тогда куда-нибудь съездим?

— Угу, — Вячеслав кивнул.

— Можно туда, где мы в прошлый раз были. Ну, на гору ту. Красивое всё-таки место, аж дух захватывает. Да и город наш видно, как на ладони.

— Можно, — проглотив, Вячеслав макнул надкушенный блин в сметану. — Или на речку можно, я хоть порыбачу. А-то ещё ни разу в этом году.

Он снова откусил и принялся усердно жевать.

— Ты чаю или кофе будешь? — спросила Маша, с улыбкой глядя на жующего мужа.

Тот не зная, как ответить на этот вопрос без помощи языка, потыкал пальцем в коробку чая.

Пока Маша делала чай, Вячеслав слопал два блина и теперь вяло сворачивал третий. Блины были дородные, обильно смазаны маслом и быстро насыщали.

— Чёрт, в этом месяце, наверное, снова зарплату дней на пять задержат, — задумчиво проговорил он, глядя, как Маша размешивает сахар. — И шабашки уже два дня никакой.

— Ну, пока есть немного денег.

— За интернет надо две с половиной штуки заплатить.

— Ты кстати не смотрел, что там с погодой?

Маша подвинула кружку к мужу.

— Дождь к вечеру. Вчера смотрел.

— Я на всякий случай Иришке зонтик дала.

— Это правильно, — Вячеслав поднял кружку и осторожно глотнул. — Блин, горячий. Долей холодной воды, а.

Маша взяла кружку, отлила из неё немного в раковину и добавила воды из-под крана.

Выпив по-быстрому тёплый чай, Вячеслав привёл себя в порядок в ванной комнате, потом наскоро оделся.

— Маш, — крикнул он, обуваясь в прихожке, — Возьми печёнки говяжьей, чёто захотелось.

— Хорошо, — ответила из кухни жена. — А сколько взять?

— Да килограмма полтора, — Вячеслав поднялся и стал поправлять свитер. — Ты мужа выйдешь поцеловать? — спросил он, елозя туда-сюда высокий воротник, который с непривычки натирал подбородок.

— Бегу-бегу.

Маша выскочила из кухни, торопливо приблизилась и чмокнула в губы, слегка приподнявшись на носочках.

— У меня там блин на сковородке, — быстро проговорила она, и развернувшись, убежала обратно.

— Ладно, — Вячеслав почесал висок, постоял несколько секунд, вспоминая не забыл ли чего, и наконец развернувшись, открыл дверь. В квартиру тут же скользнул лёгкий сквознячок с площадки, пахнущий подъездом. Вячеслав быстро вышел, захлопнул дверь, и стал неспешно спускаться по лестнице.

— Со вчерашнего дня заявка ещё, — вспомнилось ему, и он слегка нахмурился. Начинать работу с самого утра не хотелось. Обычно он первые час-два всегда сидел, развалившись в кресле в своей каморке, попивал крепкий чай и читал жёлтую прессу, которую брал у приёмщицы Ленки. Та притаскивала каждое утро по три-четыре газеты вроде всяких там «Спид-Инфо» и «Совершенно Секретно». Хотя это было понятно. Кроме чтения газет, Ленусик почти ничем больше на работе и не занималась, несмотря на то, что на её столе стоял более-менее нормальный четвёртый «пень», набитый всякими офисными игрушками. Но шефы за игру на компе постоянно дрючили, а вот к газетам почему-то претензий не возникало. Может, объяснением было просто то, что сами шефы были уже седоватыми мужичками, и в компах особенно не волокли.