Jordy Rivers - Маги

Беатрис с легким укором смотрела на Дарена с Кеннетом, препирающихся из-за того, кто вечером отправится вместе с отцом дежурить в прилегающий к Поляне Единорогов участок леса на случай нападения призраков. Гриффины вышли на охоту, а это означало только одно: каждую ночь стоило ожидать их появления вместе со своими бестелесными спутниками.

– Со мной пойдут Тэган и Кеннет! – разрешил их спор Филипп Фаридэ, появившись на пороге дома после ежедневной утренней встречи Верховных Магов со своим королем. Морщинистое лицо его выражало спокойную решимость. Невысокая фигура была напряжена. – Тэган, нам может понадобиться помощь Лейи! Мы до сих пор не знаем ни одного магического способа борьбы с Гриффинами! Может, в громальонских преданиях говорится что-нибудь об этом? Может быть, громальонцы сталкивались с нападением призраков со стороны внешних соседей?

– Я понял, – отозвался Тэган, вытирая рот салфеткой и поднимаясь из-за стола.

Дарен разочарованно вздохнул и повернулся к Аарону, как он всегда делал в поисках поддержки. Тот развел руками, потом толкнул брата в плечо в попытке развеселить. Кеннет встал из-за стола вслед за Тэганом.

– Подожди меня, – бросил он ему. – Я пойду с тобой!

– Тэган, возьми для Лейи брусничных лепешек! – спохватилась Беатрис, исчезая на кухне.

– Нас ожидает идиллический завтрак, – заключил Дарен, провожая старших братьев завистливым взглядом. – Без задавак! – громко крикнул он им вслед.

– Сначала мы узнаем, как сражаться с Гриффинами, а потом будем брать на обходы младших воинов, – объяснил ему отец.

– Младших, – фыркнул Дарен, повторяя слова отца, ясно давая этим понять, как он относится к этому званию.

– Мы навестим Лейю вечером, после того, как они от нее вернуться, – шепнул брату Аарон.

Филипп обратил внимание на то, что его дочь не присоединялась к общему разговору. С самым мечтательным выражением лица, она ковырялась вилкой в вишневом повидле на своей тарелке. Он знал только одного мага в Долине, перед чьим появлением Ингрид вела себя подобным образом. Не успел он подумать о том, что визиты гронгирейского маршала в их дом в последнее время участились, как Дарен вдруг замолк и, приклеившись обомлевшим взглядом практически к потолку, медленно поднялся со своего места. Аарон последовал его примеру. В гостиной воцарилось молчание. И хотя Филипп Фаридэ сидел спиной к лестнице, ведущей в гостиную со второго этажа, где располагались спальни, и не мог видеть того, кого его сыновья встречали подобным образом, он тоже встал и развернулся, молча приветствуя в своем доме Диану Рестридж собственной персоной.

Не считая Беатрис, которая в этот момент все еще не вернулась с кухни, Ингрид была единственной, кто не замечала происходящего вокруг. Она продолжала выводить в своей тарелке замысловатые узоры и не обращала ровным счетом никакого внимания на странно замерших в стоячем положении родных. Они же глаз не сводили с высокой темной фигуры гронгирейки, неспешно спускавшейся к ним. Если Филипп Фаридэ отдаленно представлял, что Диана могла делать здесь и что пришла она, скорее всего, с миром, то двойняшки вообще понятия не имели о том, чего им следовало ожидать от воительницы, так как видели ее в своем доме второй раз. А первый раз она появилась, готовая выжечь все огнем. И все же оба со смесью благоговейного ужаса и восторга на лице наблюдали за молчаливым приближением самого могущественного из своих врагов.

Оторвавшись от своей тарелки, Ингрид, наконец-то, подняла голову, как раз во время, чтобы столкнуться взглядом с Дианой. Амальонка вздрогнула, увидев прямо перед собой ту, которую она ждала все утро. Потом она выскочила из-за стола и бросилась гронгирейке на шею. Та подхватила легкую, как пушинку, девушку и крепко прижала к себе. И очень долго не отпускала, позабыв о том, что за ними наблюдают три пары глаз. Которых за время, пока они обнимались, стало уже четыре, так как Беатрис появилась в дверном проеме с кувшином морса в руках.

– Диана?! – скорее испуганно, чем гневно воскликнула Беатрис, не двигаясь с места.

Воительница нехотя разомкнула объятия, и Ингрид выскользнула из ее рук на деревянный пол гостиной.

– Что ты здесь делаешь? – задала Беатрис волнующий всех кроме Ингрид вопрос.

– Решила пренебречь армейским завтраком ради теплой семейной атмосферы, – дружелюбно ответила гронгирейка.

Дарен раскрыл рот от удивления. Этого он точно не ожидал. В его памяти еще свежи были многочисленные стычки с Дианой, в результате которых братьям чудом удавалось уносить ноги, а Беатрис потом залечивала их раны. И вот теперь завтрак? Обычный семейный завтрак?… Если бы не спокойная реакция отца, который с почти искренним радушием пригласил маршала присоединиться к ним, он бы заготовил боевое заклинание на всякий случай. Но этого ему делать не пришлось. Так как Диана выглядела более чем мирно. Она не сводила глаз с Ингрид, и в ее взгляде Дарен читал исключительно беспокойство за свою сестру. Он впервые в жизни видел грозного маршала таким… уязвимым. Именно уязвимым. Потому что несмотря на свою обыкновенную уверенность и ощущение опасности, которые исходили от Дианы, она выглядела так, будто бы не находила себе места от охватившего ее беспокойства. И в этот момент Дарен почувствовал некое родство со своим врагом, потому что враг превратился в сообщника.

Как только Дарен понял это, сердце его бухнуло в груди так, что это было слышно даже Аарону, стоявшему как всегда рядом. Если Диана здесь и переживает за Ингрид, значит, той угрожает такая опасность, с которой самому могущественному огненному магу Долины не справится в одиночку. Дарен почувствовал, как похолодела его спина и руки.

– Леонид приказал Гриффинам начать уничтожение самых опасных амальонских магов с твоей дочери, Фаридэ, – холодно произнесла Диана, сидя за накрытым столом по правую руку от Ингрид. И хотя вопрос, который она собиралась обсуждать, был далеко не праздным, запах брусничных лепешек, покоившихся перед ней на тарелке, напомнил ей о том, что она очень голодна. Она отогнала от себя мысли о еде и подняла глаза на Филиппа.

– Но чем Ингрид опасна? – удивился Верховный Маг. Его ясные голубые глаза, казалось, вот-вот заберутся на высокий лоб от того, насколько невероятным показалось ему услышанное.

– Отец не считает Ингрид опасной! Для него это всего лишь вопрос выяснения личных отношений с вашим королем! – усмехнулась Диана, и Филипп было подумал, что ей и вправду смешно, но деревянная ложка в ее руке вдруг вспыхнула как спичка, и он понял, что та изо всех сил сдерживает обуревающую ее ярость.

– Извините, – смущенно пробормотала Диана после того, как Аарон погасил так неожиданно вырвавшееся у гронгирейки пламя. Ингрид даже показалось, что она покраснела. Диана сама не ожидала произошедшего и теперь не верящим взглядом таращилась на обуглившийся обрубок ложки у себя в руке.