Майкл Суэнвик - Драконы Вавилона

У Вилла были большие сомнения насчет такой крапивохватательной стратегии — понимать ее буквально или метафорически, — но он предпочел промолчать. Они влезли во все это слишком глубоко, чтобы заниматься софизмами.

— Они уже снимают с этого района охрану, — заметил Нат.

Аварийки начинали потихоньку отъезжать, полицейские тушили и снимали чучела. Оставались только главные участники операции, хотевшие видеть все до конца.

— Я никого здесь не знаю, — отметил Нат. — А ты, ты кого-нибудь знаешь?

— Вообще-то да. Вот эта, с яркой помадой и в героической позе. — Вилл указал подбородком. — Это Зоря Вечерняя. Она занимает в политической полиции далеко не последнее место, во всяком случае, мне так кажется.

— Вот же черт. У меня ведь список задержаний и судимостей длиною с член Короля-рыбака, она может меня и узнать. — Нат уставился в землю, нахмурился и пробормотал: — Слушай, детка, я в тебе нуждаюсь. Ты разбираешься в женщинах лучше, чем я. Взгляни на эту особу и скажи, как она тебе кажется.

— Че-го?

— Да не ты, — раздраженно отмахнулся Нат. — Да, я тоже так думаю. Хочешь принять бразды правления?

— Чего это ты такое несешь?

— Мне, мальчонка, нужно ненадолго отойти в сторону. Тут есть некая личность, с которой мне хотелось бы тебя познакомить. Говори этой личности все как на духу. Доверяй ей точно так же, как ты доверяешь мне.

— Уж тебе-то я совсем не доверяю.

Вилл шел следом за Натом к витрине углового храма, содержавшегося Культом Плотской Любви.

— Остряк-самоучка.

Они вошли в храм. То, что было внутри него, напоминало демонстрационный стенд разновидностей поклонения, практикуемых этим культом: флагелланты с кнутами, которые критическими арабесками извивались над их согбенными спинами, самонаслаждатели, стоявшие кружком вокруг алтаря с закинутыми в экстазе головами, и, наконец, девственная жертва, привязанная к алтарю и совсем уже готовая принять грозное орудие кары, принадлежавшее, естественно, жрецу.

— А теперь гляди в оба, — сказал Нат, — это мой лучший трюк.

Он медленно, постепенно согнулся пополам. С минуту елозил и корчился внутри скафандра, словно тело его меняло форму. И наконец распрямился. За щитком шлема было совсем другое лицо.

— Так ты и есть тот самый мальчонка. Я много о тебе наслышана.

Незнакомка сверкнула сардонической улыбкой. Это была одна из тех женщин, которые кажутся в первый момент прекрасными, затем ты замечаешь их возраст, а затем они снова прекрасны. Ее ярко-рыжие волосы были коротко подстрижены, черты лица резкие и восточного типа.

— Я старая напарница Томба, — продолжила она и добавила, заметив, что Вилл не реагирует: — Святой Иоанн Злокозня? Мулла Насреддин? Том Никто? Лиана Странник? Нат Уилк? Ты скажи, когда будет горячо.

— Кто ты такая? — спросил Вилл. — И кто ты Нату?

— Он тебе что, ничего про меня не рассказывал? Вот же поганец. Он еще за это поплатится. — Она протянула руку для пожатия. — Я Лизетта иль Вольпоне Шахерезада Джонс. Только не зови меня Лиззи. Я партнерша Ната.

— Ты лисица, — догадался Вилл [60] Тут самое время вспомнить, что «вольпе» — это по-итальянски лисица. . — Та, что спасла его в «Цепкой трясине».

— Так он рассказывал тебе про меня. Вот ублюдок. Я же говорила ему, что не надо.

— Так ты, э-э… разделяешь с Натом его тело? — Вилл густо покраснел. — Я в смысле, что…

— Быстро соображаешь. Я поймала прямо сюда… — она постучала себя по груди, — заряд картечи, который изрубил мое сердце в фарш, так что пришлось лечь на дно и ждать, пока заживет; и продолжалась эта тощища несколько месяцев. Не будем вдаваться в подробности. Они малость интимного свойства. Введи-ка меня быстренько в курс. Чем занимался Нат в мое отсутствие?

Вилл изложил ей краткую версию событий. Как они встретились в лагере «Оберон» и вместе доехали до Вавилона. Как Нат спас его от политической полиции, но зато потом из-за своего наплевательского отношения ко всем официальным документам поставил в положение нелегала. Ну и как они теперь на пару работают по исчезнувшему принцу.

— Да уж, наслышана, — усмехнулась лисица. — Один из столь любимых Натом переусложненных планов. Классические схемы работают лучше всего тогда, когда осуществляются без всяких затей. Но он же, видите ли, артист, ему так и чешется все переделать. Дай ему карманные часы, и он тут же их разберет, чтобы посмотреть, а нельзя ли туда добавить еще два-три колесика, а может, и кусок сливочного масла. Слушай, давай устроим этим ребятам маленькое чудо, — сказала она, подойдя к алтарю, а затем зачернила палец в благовонно-угольном порошке из еще не подожженной курильницы, начертала на животе жертвы руну девственности и сильно прихлопнула ладонями готовое к бою орудие жреца.

— Зачем ты все это? — спросил Вилл, выходя вслед за нею из здания.

— Член у жреца сразу обвиснет, он заорет благим матом, и жертвоприношение станет невозможным сразу по нескольким причинам. — Лисица коротко хохотнула. — Я только что создала этому культу его первую святую девственницу.

— Вы с Натом два сапога пара.

— Я воспринимаю твои слова как комплимент. Со мной согласились бы далеко не все.

Они вернулись на прежнее место, где стояли раньше Нат и Вилл. Прозвучал удар гонга, маги опустили жезлы. Время вернулось в свои права.

Вилл и лисица сняли шлемы, сняли перчатки, закурили и стали ждать, когда же Зоря Вечерняя закончит свой бесконечный разговор с кем-то из тилвит-тег. Маги расселись по ожидавшим их лимузинам и куда-то уехали. А вскоре прибежала Эсме.

— Дядя Вилл! Это кто, моя тетя Лиска?

— Да, моя милая, я она и есть. — Лисица подхватила ее, взяла за ноги и поболтала вниз головой, пока Эсме не стала захлебываться от хохота. — Деда говорил тебе, что я приду, да? — Она опустила Эсме на землю и сразу посерьезнела. — Нам нужно тут поосторожнее — у меня нет такого везения, как у Ната.

— Так это потому ему сходит с рук вся эта хрень, какую он вытворяет? Это что, сплошное везение?

— Да, но очень странное везение. Не хорошее, не плохое, а просто странное. Наверное, у Ната это от тебя, как ты думаешь, бабуленька?

— Наверное, — пожала плечами Эсме.

— Подожди. Эсме, она что, действительно его бабушка?

— А почему, ты думаешь, он попал в этот лагерь? У него было предчувствие, что мать его скоро умрет, и он захотел с ней повидаться. — Лисица извлекла из уха Эсме пятидолларовую бумажку и шлепнула ее по заду. — Сбегай и купи себе мороженое, а поиграем мы чуть позже. — Она снова взглянула на улицу. — Ну вот, расходятся наконец. Что там написано на спине моего скафандра?

— «АТО».

Задумчивая и мрачная, Зоря Вечерняя медленно шла по тротуару. Она подошла ко входу в проулок в тот момент, когда лисица только что содрала с себя скафандр, почти, но все-таки не совсем продемонстрировав больше голого тела, чем то позволяют приличия. Вилл избавился от своего скафандра более осторожным образом.