Анастасия Деренко - В поисках Победы

— Прекратите! — грозно вскрикнул Учитель и, встав, спешно подошел ко мне. Я стояла и тряслась, а по лицу, застилая всё, текли слезы. Слова Кайрона до сих пор звучали у меня в ушах. Этого не может быть, просто не может быть. Я не верю, что Рейн будет способен на такое. И именно в этот момент мне вспомнился наш разговор в то утро, когда я впервые пришла в себя. «Я не отпущу тебя никогда. Хочешь ты этого или нет». В ушах зашумело, в груди гулко забилось сердце. Он сделает это, милостивый господь, он сделает. А я дурочка, ведь даже об этом не подумала. Решила, что поживу с ним и потом спокойно в старости умру. Но быть виновницей стольких смертей. Разве смогу я после этого любить Рейна? Последствия так ярко предстали передо мной, что, не выдержав, я застонала и всем телом оперлась на плечо наставника. Та боль, что я чувствовала, умирая на Красной пустоши, не шла ни в какое сравнение с той, что поглотила меня сейчас.

Я не могла этого допустить. И выход был лишь один. Я открыла рот, но не произнесла ни звука. Язык прирос к небу и одеревенел. Я не могла в слух произнести эти слова. Осушив услужливо поданный ректором бокал, я перевела дыхание.

— Что… что нужно делать? — выдавила я из себя.

Демон пружинисто поднялся и достал кинжал.

— Дай руку.

Боли я не почувствовала. Мне казалось, что теперь я вообще не смогу ничего чувствовать. И честно говоря, я желала этого больше всего на свете.

Несколько алых капель упали в подставленный темно-синий флакончик, который инферн вынул из кармана. Тем временем Учитель заботливо усадил меня в своё кресло и присел рядом на колени, не отпуская моих рук.

— Мой брат никогда от тебя не откажется добровольно. И заставить его сделать это с помощью заклинаний никто из нас не сможет. Но вот тебе это вполне удастся, — он закрыл бутылек пробкой и аккуратно взболтал. Затем подошел и протянул его мне. — Вылей ему это в бокал сегодня вечером.

— Что это? — ледяными пальцами беря стекляшку, спросила я.

— Не бойся, не яд. Брата убивать я не собираюсь. Это особый настой из корня тисмина, действующий только на нас — демонов. В малых количествах он позволяет забыть то, о чем нам не хочется вспоминать. В таких же дозах, как здесь, происходит потеря воспоминаний. Но не всех. Твоя кровь послужит катализатором, и Рейн забудет лишь тебя. Будут и эльфы, и всё остальное, вплоть до посещения Закатных клыков, но в его в памяти единственной человеческой женщиной, участвовавшей в походе, останется только твоя подруга.

— Я… я не могу? — проскулила я, смотря на дрожащие руки. Казалось бутелек жжется драконьим пламенем, и мне так и хотелось выбросить его в окно.

— Должна, — отрезал Кайрон, беря меня за плечи и поднимая. — Стоит ли говорит, что никому из нас он не доверяет? Только тебе. Из твоих рук он возьмет кубок.

— Но, это же предательство, — прошептала я. И воспоминания о том, как я просила его довериться мне, больно сжимали сердце. Как я могу с ним так поступить?

— Утешайся тем, что завтра он его не вспомнит, — грубо сказал инферн.

Я посмотрена на него несчастными глазами.

— Но если ты всё знал, зачем позволил нам с ним сблизиться?

— Честно говоря, я это сделал, потому что не верил, что ты выживешь. А ты оказалась полна сюрпризов, — усмехнулся он и вновь стал серьезным. — Как только ты это сделаешь, мы отправимся с тобой в Киврин и начнем обучение.

— Нет! — я вырвалась из его цепких рук. Я не могла уступить ему полностью. Мне было жизненно необходимо хоть в чем-то отстоять своё слово. — Я не буде ничему обучаться. Я дам Рейну это зелье, но антаром я становиться не собираюсь.

Лицо беловолосого мужчины перекосилось от ярости. Похоже, он впервые не смог сдержать свои эмоции. Я же говорила, в моем присутствии все демоны теряют самообладание.

Опасливо косясь на герцога, Учитель поспешил встать между нами.

— Давайте поговорим об этом в другой раз, — торопливо проговорил он, ненавязчиво толкая меня к выходу. — Сейчас ты не способна думать разумно. Отложим этот разговор, — он открыл передо мной дверь и нежно погладил по щеке. — Дейника, мне, правда, очень жаль.

Я ничего не ответила и вышла из кабинета, двигаясь как сомнамбула и до сих пор не веря в реальность происходящего.

Вечер слился для меня в карусель ярких пятен и гул нестройных голосов.

Помню, как меня одевали, причесывали. Как рука об руку мы с Рейном шли по сводчатым галереям, торжественно вступали в ярко освещенный зал, полный голосов, смеха и музыки. Я кланяюсь и делаю реверансы. Вот улыбающиеся лица Шана и Иланы, мягкий голос Лиарама и нахмуренный, полный укоризны, взгляд Матери драконов. Я машинально киваю головой и что-то отвечаю, поддерживая разговор. Мне казалось, что в каждую секунду друзья глянут на меня и всё поймут. Разве можно скрыть такую боль? Но в какой-то момент я увидела своё отражение в одном из настенных зеркал и была поражена. На меня смотрела чуть бледноватая девушка с легкой улыбкой на губах, нежным румянцем и ярко сияющими глазами. И никто, кроме Килеаны, не смог бы догадаться, что уголки губ так и тянет с горечью опуститься вниз, краска, залившая скулы — всего лишь признак нездоровья, а блеск глаз — отсвет той бури чувств, что металась внутри меня.

Восприятие притупилось, и лишь маленький пузырек в потайном кармане продолжал нестерпимо обжигать меня, грозя каждую секунду воспламенить мое платье, волосы и сжечь заживо…

Кажется, мы танцевали вальс. Князь крепко держал меня в своих объятиях и неотрывно смотрел в глаза. Неужели он ничего там не видит? Всё мою существо кричало, жаждало, чтоб вот он сейчас нахмурился и спросил, что меня беспокоит. И тогда бы я прямо здесь разрыдалась, смалодушничала и выложила всю правду, отрезая себе путь назад. Отмахиваясь от всех возможных последствий, ради счастливой возможности быть с ним…

Но ничего подобного, увы, не случилось.

Очнулась я лишь, когда поняла, что инферн ведет меня по широкому полутемному холоду, а бальный зал остался позади нас. Сердце моё забилось сильней. Может быть, он всё-таки заметил?

Вскоре мы свернули в знакомый коридор, и Рейн открыл передо мной дверь своей спальни. Я не была в ней с того дня, как пришла в себя. Ничего не изменилось: та же мебель и тот же едва уловимый запах моря — вся обстановка отражала натуру демона.

Мужчина молча прошел в глубь комнаты и, налив из хрустального кувшина бокал вина, осушил его залпом. Я сглотнула. Именно в этот сосуд мне предстоит вылить настойку. Князь как-то тяжело вздохнул и обернулся ко мне. Я напряженно замерла под пронизывающим взглядом янтарных глаз.

Стремительно преодолев разделявшее нас расстояние, он остановился в шаге от меня.

— Дейника, я… — начал он и замолчал.