Анастасия Деренко - В поисках Победы

Нести вахту первому сегодня выпало Мартину, который, подбросив дров в костер, сел рядом, кутаясь в свой плащ. Я улеглась на землю, около Иланки, подложив под голову свою дорожную сумку. Глаза моментально закрылись, и я провалилась в сон, памятуя о том, что через три часа должна сменить мага.

Сны были беспокойные. Я куда-то бежала по темным туннелям, звала людей и никак не могла выбраться на свет. Неясное чувство опасности держало меня в напряжении, поэтому, когда ладонь Мартина легла мне на плечо я подпрыгнула на добрый метр.

— Ника, тише ты. — Прошептал друг.

— Мартин? — Я сонно протерла глаза, пытаясь сфокусировать их на склоненном ко мне лице. — Уже пора меняться?

— Я хотел еще подежурить, но ты так беспокойно ворочалась и всхлипывала во сне, что я решил тебя разбудить.

— Спасибо, мне приснился кошмар. — Поблагодарила я, вставая и потягиваясь. Неприятные ощущения ото сна постепенно отпускали. — Ложись спать, ты тоже устал.

Мартин ободряюще сжал мою руку и лег рядом с гномом. Я, поежившись, пододвинулась поближе к огню.

— Ника? — Послышался тихий шепот мага.

— Что?

— Постарайся не вляпаться в историю за три часа, ладно?

— Издеваешься? — Попыталась нахмуриться я. Вышло плохо.

— Опасаюсь.

— Спи, давай, хам. — Улыбнулась я. В ответ мне хмыкнули и Мартин, поплотнее закутавшись в свой плащ, закрыл глаза.

Я сидела, устремив невидящий взгляд на огонь, и мысленно прослеживала пройденный нами путь. Пять дней назад мы покинули Хрустальный Град, и за это время весна успела смениться летом. Из леса мы выбрались только позавчера и Хэл, время от времени сверяясь со своей своеобразной картой, измалеванной всякими крестиками, квадратиками и кружками, уверенно повел нас на запад. За это время оружие нам пришлось доставать только дважды. Первый раз на выезде из леса, когда мы столкнулись с группой гребенчатых ящеров. Юркие и ядовитые, они напали, когда мы проезжали под склоненными над дорогой деревьями. Их было шестеро, и отбились мы почти без потерь. А «почти» потому, что ящерам всё же удалось достать гнома, который, не отличаясь проворством, не успел вовремя спрыгнуть со своего коня. Но Нариэль, обработав рану одним из своих настоев, быстренько вернула нашего провожатого в строй.

Второй раз мы схватились за мечи на одном из привалов, когда со стороны найденного мной источника послышался сначала возмущенный вопль, потом отборная ругань, после чего на поляну кубарем выкатился Шан, на физиономии которого уже начинал отливать насыщенной синевой фингал. Оказалось, что Илане, уединившейся у воды, решил составить компанию оборотень. Принцесса подобного жеста не оценила, что доходчивым способом и объяснила блондину. В просьбе излечить его я отказала из чисто женской солидарности, а эльфийка так вообще не обратила на него внимания.

Я скользнула взглядом по спящим. Гном и оборотень дуэтом услаждали слух замысловатой руладой (и после этого утром им хватает совести утверждать, что они не храпят!), рядом спали мои школьные друзья, а чуть в стороне эльфы и демон. Я задержалась на Рейне. С начала нашего путешествия он больше не предпринимал никаких попыток свернуть мне шею, стараясь по мере возможности вообще не обращать на меня внимание. Я платила ему взаимностью. Амальриэн снова принял свой высокомерный вид, полностью вжившись в роль руководителя отряда, а Нариэль, единственная кроме нас с Иланкой представительница прекрасного пола, держалась со всеми, кроме эльфа, отстраненно. На все наши с принцессой попытки подружиться, она отвечала безразличным и слегка презрительным взглядом. Зато демона эльфийка побаивалась. Внешне это никак не проявлялась, но, обладая инстинктами зверя, я это чувствовала. И надо сказать, я её отлично понимала. Историю войны между демонами и эльфами нам преподавали еще на первом курсе, и насчитывала она уже более тысячи лет. Появившиеся в нашем мире третьими, после драконов и эльфов, демоны захотели изменить существующий мир под себя. Они стали изучать магию, создавать с помощью неё чудовищ, уничтожать появившихся к тому времени людей. Существует мнение, что именно они подарили нашему миру некромантию. Понимая, что с драконами им не совладать, инферны развязали войну с эльфами. На Красной Пустоши, отделяющей сейчас Сильвану от всего другого мира, произошло сражение, в котором участвовало несколько тысяч представителей обеих рас. В тот день пустошь стала красной, впитав в себя кровь мертвых, и навсегда перестала родить что-либо на своей земле. В этой битве погибли практически все, тогда был прерван род Дроу — темных эльфов, выступивших на стороне своих светлых родственников — а сами Перворожденные превратились из многочисленной расы в горстку отщепенцев, нашедших новой дом в располагавшейся недалеко роще, которая впоследствии превратилась в лес, приютивший под своими кронами Хрустальный Град. А Красная Пустошь и по сей день является уродливой раной на теле нашего мира, схоронившей в своих недрах останки великих воинов (вот уж где рай для некромантов!).

Ощущение чужого взгляда, сверлящего спину, вывело меня из задумчивости. Обзор окрестности не дал никаких результатов, но теперь я была абсолютно уверена, что мне не показалось. Я поднялась с нагретого места и тихо прошлась вдоль охранного круга. Ничего. За спиной послышался шорох, а затем рядом со мной, из темноты, возник Шанин.

— Мы не одни. — Констатировал очевидное он.

— Согласна. Но я не могу его почувствовать ни физически, ни магически. Только интуитивно. — Я сосредоточилась и поменяла зрение. Теперь мои глаза фосфоресцировали в темноте, и я могла разглядеть все тени, окружающие нас.

— Как насчет того, чтоб прогуляться. — Улыбнулся мне Шан и предложил руку. Как всегда в своем репертуаре, он даже ночную разведку превращал в увеселительную прогулку.

Я кивнула, принимая его предложение, и мы направились вдоль оврага, тщательно изучая местность. После того как мы — грязные и уставшие — облазили все ближайшие окрестности вдоль и поперек, ситуация не изменилась. Мы не нашли никого, хотя я была уверенно, что за нами наблюдают.

Шум мы услышали еще на подходе к лагерю. Казалось, там расположилась целая орда троллей и устроила разгульную пирушку. Мы с оборотнем переглянулись и припустили по дороге. Миновав последний изгиб колеи, Шан резко затормозил и я, немного отставая, чуть было не впечаталась в него. Картина, представшая перед нашими очами, явно заслуживала того, чтоб её запечатлеть. В лагере никто не спал. Ближе ко мне бурно жестикулируя, на повышенных тонах ругались Иланка с Мартином и потому, как нагрелся воздух и небо заволокли тучи, я поняла, что дело, собственно говоря, не шуточное. Чуть поодаль выясняли отношения еще двое, причем Хэл уже держал на изготовке свой топор, а стоящая напротив Нариэль целилась в него из лука. Амальриэн же лежал на земле, широко раскинув руки, и невидяще смотрел в небо.