Ксения Баштовая - Вампир поневоле

Наконец Ромочка, изнывающий от такого нерационального обращения с основой его обогащения (ну, конечно, древняя монета, великолепная перспектива … и просто нолики-нолики-нолики в глазах), не выдержал:

— Посмотрел? Вот и возвращайся на историческую родину.

— Цепешу, что ли?! — ойкнул я, от удивления выронив кругляшок на ковер.

Он что, знает, где его можно найти?!

Брат глянул на меня как на идиота:

– Какому Цепешу? Мне. Ты ж у меня ее взял.

Вы просмотрели приватизацию в действии.

Вован, похоже, тоже малость прибалдел от такого заявления.

– А кто такой Цепеш? — решил развить успех Ромка, но был осажен грубым Вовочкиным:

– Историю учить надо.

Можно подумать, сам историю Румынии в пять лет назубок знал!

Мурзик, прихрамывая, подобрался ко мне, сел рядом и, привалившись плечом к моей ноге, ткнулся носом в ладонь. Я автоматически провел пальцами по пушистому загривку, краем уха прислушиваясь, как на заднем фоне братишка цапается с приятелем:

— Я учил, не было там никаких Цепешей! И вообще, к делу это никакого отношения не имеет! Мы сейчас не об истории говорим, а о каких-то нерусях … — Ромка подумал и язвительно добавил: — Вроде тебя.

— Ну ты вообще! — взвыл потрясенный Вовочка, не ожидавший такой подлянки. — В корень обнаглел!

— И в мыслях не было! Я говорю то, что есть!

— А в глаз?

— А в ухо?

— А по лбу?

— А в лоб?

— А …

Интересно, они сейчас все части тела перечислять будут?

— Ром, у нас дома минералка есть?

Брат замер, задумчиво пожевал губами и вздохнул:

— Нету.

— Так пойди купи.

— Это эксплуатация детского труда! Я буду жаловаться в международный суд по правам челове …

— Жалобу сам будешь писать, — ласково сообщил господин адвокат.

Ромочка вздохнул и, тихо бурча под нос: «Я обращусь в бесплатную юридическую консультацию», — направился к выходу, чудом не отдавив хвост развалившемуся у двери Барсику.

Дверью он хлопнул так, что, наверное, штукатурка посыпалась у соседей на три этажа вверх.

Данешти проводил его задумчивым взглядом и с непередаваемым чувством в голосе сообщил:

— Пороть его надо! Вот в наше время …

— Вода была мокрее, трава зеленее, а солнце желтее?

— Ага, — радостно закивал Вовочка, — особенно трава! В наше время она была высокой, кучерявой и, главное, такой кустистой!

Я не выдержал, фыркнул:

– Судя по всему, у тебя до сих пор остались запасы?

— Но-но! Попрошу без намеков! Я, в конце концов, юрист! Правовед! Специализируюсь на уголовном праве! — Вован воровато оглянулся по сторонам и шепотом закончил речь: — Прячу хорошо …

Хмыкнув, я поднял с пола выроненную монету. Разобиженный Ромочка так спешил, что даже не удосужился забрать свой трофей.

— Дай посмотреть, а? — протянул руку Вовка.

— Так ты ж ее сто раз видел, — удивился я.

— А я еще хочу ….

Дети, если вам будут предлагать выбор: пойти на расстрел или выполнить просьбу Владимира Данешти — всегда выбирайте первое. Это безопаснее.

Вовка осторожно двумя пальцами подхватил монету и, как в дурном американском фильме, медленно пропустил подарок Цепеша змейкой между пальцами — сверху вниз.

И где только научился?

– Любопытная, все-таки, ве …

Договорить он не успел: у меня перед глазами полыхнул яркий свет …

Хлопнула дверь в прихожей:

– Прикиньте, толкиенисты вообще обалдели, на людей кидаются … Андрей?.. Вовка?.. Где вы?..

Ветерок перебирает листву. Под сенью высоченного тополя стоит, небрежно опершись спиною о толстый ствол, стройная девушка в легком сарафане. Смотрит она куда-то вдаль и совершенно не обращает внимания, как легкий зефир перебирает ее волосы, шепчет что-то на ухо.

— Красавица, не хочешь прогуляться?

Девушка медленно оглянулась, удивленно заломила бровь, изучая скучающим взглядом какую-то странную личность, направляющуюся к ней. Одежда этой самой личности пребывала в художественном беспорядке, под глазом расцветал синяк, а запах перегара мог заменить любую химатаку.

— Проваливай, — хмыкнула она, издевательски искривив губы. — И чем быстрее, тем лучше.

Личность икнула, помолчала несколько мгновений, размышляя, что же делать, а потом завопила на всю улицу:

— Гордая, что ли?! Не хочешь пройтись? Да я, может быть …

Чем все-таки хотел похвастаться несчастный выпивоха — осталось тайной как для его собеседницы, так и для высокого парнишки, как раз выходившего из продуктового ларька с бутылкой минералки в обнимку: неожиданный резкий удар в спину — и пьянчужка отлетел в сторону. Покачиваясь, вскочил на ноги, оглянулся:

— Тыче себе позволяешь?! Да я … — Слова застряли у него в горле, и все, что услышали остальные участники (да и просто зрители) этой странной сцены, был тихий сдавленный сип. Сердце невольно пропустило несколько ударов …

— Даю три секунды, — медленно сообщил невесть как появившийся подле пьянчуги мужчина. Черный, небрежно накинутый на плечи плащ скрывал фигуру, а темные глаза не выражали ничего. — И если после этого увижу тебя поблизости …

В голосе его не было ни малейшего намека на угрозу, а вот …

Пожалуй, незадачливый ловелас сбежал раньше, чем закончилось отведенное ему время.

Мужчина же в черном плаще перевел взгляд на девушку, и она, слабо улыбнувшись, осторожно прикоснулась кончиками пальцев к его запястью:

— Ты куда пропал? Я уже минут двадцать тебя жду.

— Да так …

Невольный свидетель этой странной сценки рванулся к подъезду. Домой и поскорее.

Как известно, серый — самый спокойный цвет. Серое предрассветное марево скрадывает все цвета. Серых кошек найти в темной комнате еще труднее, чем черных. Ну а серая земля под ногами великолепно гармонирует с серым пасмурным небом. Вот только я в это не верю. Наверное, художника из меня не выйдет.

Странное-странное «место, куда попадает все сломанное, выброшенное и потерянное», ничуть не изменилось. Диковинный пейзаж в серых тонах вызывал боль в глазах. Блеклая пыль, покрывавшая утоптанную землю, осыпала ботинки, перекрашивая их в серые тона, ну а небо … Сказать, движется ли день к закату или только начался (а может, солнце вообще замерло в зените) было невозможно: самого солнца попросту не было видно. Облака, что ли?

— Да уж, — мрачно протянул Вовочка, оглядываясь по сторонам. — В хорошее местечко мы по твоей вине попали, Андрюшенька.

– По моей?! Да это ты все сделал!

Данешти только плечами пожал:

— Твоя ж монета была: Владик-то тебе ее отдал.

— Ну и что с того?! Крутил ее ты?.. Монета-то где, кстати?

— На, не нервничай! — вздохнул приятель, протягивая мне драгоценный грошик. — Делать-то что будем?