Алексей Пехов - Аутодафе

— Скажи, что я запамятовал, — расплылся в щербатой улыбке старикан.

— Ну и сучий же ты потрох, дедуля! — в сердцах сказал Киорр.

— Да и ты, внучек, весь в меня.

— Ладно. Это того стоит, — вздохнул викт. — Пойду проверю. Смотри, не кради ничего в моей деревне.

— Эй! Где мои десять золотых?

— Сначала проверю, на месте ли клад. Если в ямах ничего не найду, сломаю тебе ноги.

Кажется, в традициях виктов сыпать бесконечным потоком угроз. Старик, услышав это обещание, разочарованно всплеснул руками:

— Знал бы, что тебя прикончат, — наврал.

— Добрый ты, папаша.

Он сплюнул водорослями, половина которых повисла на его всклоченной бороде, и поплелся прочь. Я проверил деревню, и жители были так добры, что позволили осмотреть свои дома, но поиск темных душ не дал никаких результатов, так что я пошел к берегу, туда, где теперь сидел старикан, ворча на проклятую воду, из-за которой он захлебнулся.

В некотором отдалении от берега из океана вырастала горбатая белая скала. На ее вершину взобрались трое детей и, не просидев там и минуты, спрыгнули вниз, в ревущие волны.

— Давно они так развлекаются? — спросил я у викта.

Душа скривила губы.

— С тех пор, как я потонул и их увидел. Я с ними вместе играл, когда мы были детьми. Вон тому, который последним прыгнул, однажды земли в рот напихал.

Как оказалось, старикан еще в детстве был сущим придурком.

— Что с ними случилось?

— Утопли.

— А темные души здесь есть?

Он хмуро посмотрел на меня:

— Хочешь забрать их себе, чтобы увеличить свою мужскую силу?

Угу. Только об увеличении мужской силы я сейчас и думаю. Право, Проповедник многое упустил, не пойдя со мною.

— Хочу убить их.

— Если бы такие были в моей деревне, то я бы дал им под зад, чтобы они сюда не совались.

— Жители леса считают, что темная душа все-таки есть.

— Ну и спрашивай у них, а не у меня! Эти твари еще не то выдумают. О-о-о, они очень коварны и только и ждут, как бы сожрать всех людей. Сварить из них суп!

Поняв, что от него я мало чего добьюсь, я собрался уходить.

— А что делает эта душа, чужак? — бросил мне в спину старик.

— Убивает потомство дракона.

Тот в ответ злорадно заржал, показывая всему свету редкие, гнилые зубы. Я терпеливо переждал его отвратительный смех и спросил:

— Есть причина для твоей радости?

— А то! Летающая змеюка получила то, чего заслуживала! Столько воинов убила, вот и ее черед пришел лить кровавые слезы.

— Дракон кого-то убил? — тут же насторожился я.

— Ну! Когда еще мой народ только высадился на эту проклятую землю. Отряд воинов пошел в лес, чтобы срубить королевский дуб, а эта тварь их сожгла. Ни один не вернулся.

— Где это случилось?

— В лесу, — пожал плечами старик. — Уходи, чужак. Ты успел мне надоесть.

Он мне тоже порядком надоел, так что я с ним попрощался, радуясь, что путешествие в эту забытую богом деревушку привело меня хоть к чему-то.

Маленькие, сильные руки Софии держали меня над водой, чтобы я не захлебнулся. Боль жгучей лавой сжигала мое тело, яд затуманивал мозг, и в глазах все троилось, отчего лесных огней в небе было гораздо больше, чем на самом деле.

Когда мне стало чуть полегче, я почувствовал на своей щеке дыхание пророчицы. Ее горячая кожа обжигала ничуть не меньше, чем ее яд, пусть это был совсем иной огонь. Я набрал в грудь воздуха и сказал:

— Все в порядке, Софи.

— Ты даже себя не можешь обмануть, Людвиг, — суровым тоном ответила мне она и после недолгого колебания разжала руки.

Я вовремя впился пальцами в бортик бассейна и только поэтому не пошел ко дну. Пророчица не отходила от меня до тех пор, пока не уверилась, что я могу нормально соображать и двигаться.

— Я знаю, что ты хочешь как лучше, но твое лечение просто пытка.

— Ты выдержишь, — уже гораздо мягче произнесла София. — И проживешь отпущенный тебе срок плюс то, что удалось собрать с темных душ, если, конечно, не попадешь под когти очередного темного создания.

— Я буду стараться, чтобы этого не случилось.

— Очень любезно с твоей стороны не уничтожать плод моих трудов и магии. Посиди здесь еще некоторое время, пусть вода затянет ранки. Мой яд мучителен, но он помогает тебе. К тому же теперь ты можешь не бояться никакой другой отравы.

Она уже как-то говорила мне об этом. Однако перспектива умереть от гнилого яблока, [5] Гнилое яблоко — один из сильнейших ядов. налитого в вино, у меня гораздо меньше, чем подохнуть при встрече с какой-нибудь прыткой душой. Впрочем, на столь полезное приобретение грех жаловаться. Оно вполне может мне пригодиться.

— Не уходи, я хотел задать пару вопросов, — сказал я, видя, что она собирается покинуть бассейн.

— Я знаю все, о чем ты хочешь спросить, — вздохнула Софи, показывая свое нежелание продолжать разговор на эту тему.

— Тебе не кажется, что мне, как больному, надо знать о моей болезни все?

— Это долгий разговор, Людвиг. Здесь неподходящее место.

— Голышом в бассейне нельзя говорить о серьезных вещах? Перестань, Софи. Тебе рано или поздно все равно придется мне рассказать, ты ведь понимаешь.

Она вздохнула, зачерпнула в ладошку воды, задумчиво вылила обратно в бассейн, и топазовые блики заиграли на ее прекрасном лице.

— Ответь мне на вопрос: что случалось со стражами, которых ранил окулл?

Я хмыкнул:

— На наше счастье, окуллы появляются крайне редко, так что информации о них не много. Были те стражи, кто их победил, и те, кто проиграл. О раненых я никогда не слышал.

— Потому что раны, нанесенные окуллом, смертельны, кровь людей слишком сильно насыщается тьмой. Ты — первый за долгие годы, кто смог выжить, но даже моих сил не хватит, даже целебные бассейны Темнолесья не сделают тебя прежним. Тень, которая попала в тебя, останется навсегда, но, на наше счастье, ее будет лишь крупица.

— Звучит не слишком обнадеживающе. Чем мне это грозит?

София вздохнула, облокотилась на бортик бассейна, положив на него обе руки:

— Мы обсуждали это с Гуэрво, он живет гораздо дольше, чем я, так что многое смог повидать за прошлые века. В основном тебя ждут неприятности и неудобства. Мы так считаем.

Она увидела, что я жду подробностей, и веско произнесла:

— То, что останется в тебе, иногда будет отпугивать тьму, иногда, наоборот, привлекать. Не всегда и не везде, но просто помни об этом.

Выводы из ее туманных слов я сделал быстро:

— Выходит, твари всех мастей или примут меня за своего, или же, наоборот, решат поживиться за мой счет?

— Не совсем так. Моя сила защитит тебя, но в некоторые дни, когда луна будет полна, ты станешь уязвим для глаз мрака.

Я поразмыслил над таким вариантом:

— Все равно звучит гораздо лучше, чем смерть на плече Пугала. Спасибо тебе за правду, Софи.