Евгений Лотош - Река меж зеленых холмов

— Что ты сделала с теми тремя парнями в парке? — сухо спросил он и с удивлением увидел, как его собеседница стремительно темнеет в манере, заменяющей покраснение смуглым южанкам.

— Прости, господин, — смущенно пробормотала она. — Я… я увидела, что они делают с госпожой Мидарой, и… я не сдержалась. Я непростительно потеряла голову от эмоций. Боюсь, я серьезно искалечила одного из них.

— Я не про сломанную руку, — отмахнулся криминалист. — Сайман, оперативник, сказал, что они в полной отключке. Ты их не убила случайно?

— А… Господин Павай, они просто без сознания. Их жизням ничто не угрожает. Они уже наверняка пришли в себя. Я виновата, мне следовало сразу вырубить их, а не ввязываться в драку, как глупой девчонке.

— Ну и ну… — Павай нерешительно потер шею. — Госпожа Карина, начнем с начала. Как ты вообще сумела отбиться от троих мужчин, из которых один стрелял в тебя? Ты что, в спецназе служила?

Иностранка посмотрела на него, явно колеблясь. Потом она села на скамейку и судорожно вцепилась руками в скамейку.

— Господин Павай, мне все равно придется кому-то открыться, если я хочу раскрутить весь клубок, — напряженно сказала она. — Мне кажется, что ты хороший человек, поэтому я доверюсь тебе. Я надеюсь, что ты не используешь знание во зло. Я въехала в страну с фальшивыми документами. Камэй — не настоящая моя фамилия. На самом деле меня зовут Карина Мураций.

Девчонка-проститутка тихо охнула и воззрилась на Карину единственным зрячим, но от того не менее широко распахнутым глазом. Кажется, она даже забыла о своем разбитом лице.

— По фальшивым документам, госпожа? — прищурился криминалист. — И ты так небрежно мне приз…

Он осекся. Внезапное понимание волной нахлынуло на него. Карина Мураций! Чудо-врач и вообще чуть ли не национальная героиня Катонии, девиант первой категории, мастер Пути — и главная предводительница народного восстания в Сураграше! Недаром ее лицо вчера показалось ему смутно знакомым! Ну, теперь как минимум понятно, каким образом она одна расправилась с тремя мужиками. Она бы и с ротой таких разобралась, даже не вспотев. И интерес СВР к ней теперь вполне понятен.

— И ты тоже обо мне слышал… — почему-то грустно сказала знаменитая катонийка. — Прости, господин Павай, что я доставляю тебе столько неудобств, но мне просто не к кому больше обратиться. Ольге с проститутками совсем не по профилю возиться, а никого другого я у вас не знаю. Так ты мне поможешь?

По коридору за спиной Павая прозвучали тяжелые мужские шаги, и замок на двери щелкнул, отпираясь.

— Да, госпожа, я тебе помогу, — словно через силу проговорил криминалист. — Прошу, выйдем из камеры. Где-то здесь должны иметься кабинки для встреч задержанных со своими адвокатами…

— Рыцарь Лиственник, — за его спиной прозвучал скрипучий сухой голос, — на каком основании ты здесь распоряжаешься? Госпожа Карина Камэй задержана за проституцию и причинение тяжких телесных повреждений ни в чем не повинным людям, и из камеры она никуда не пойдет.

Павай обернулся.

У двери камеры стоял дородный седоусый мужчина в элегантном черном костюме, сидевшем на нем как седло на корове, и с недобро сощурившимися заплывшими жиром глазками. За его плечом отирался майор Сайман Трехзубый, и его лицо казалось бледным, словно мел.

— Я директор полицейского участка полковник Самахай Долина, — все тем же скрипучим голосом проговорил мужчина. — Госпожа Карина Камэй, ты обвиняешься в неспровоцированном нападении на рыцаря Падалку Белого Пика и причинении ему тяжких телесных повреждений. Представитель его отца — рыцаря оой-графа Кадабоя Белого Пика — через несколько минут прибудет в участок. Я надеюсь, у тебя есть хороший адвокат, госпожа Камэй?

Карина в недоумении смотрела, как при словах нового мужчины арестовавший ее полицейский внезапно выпучил глаза и отвесил челюсть. Она на секунду включила эмпатию. Следователь чувствовал настоящий ужас, словно над ним нависла смертельная угроза. Директор участка испытывал смесь страха, злости и отвращения. Вайс-граф Павай просто пребывал в легком шоке. Что происходит?

— Что случилось, господин Самахай? — удивленно спросила она. — Что означает "неспровоцированное нападение"? Господин Падалка — тот человек, которому я сломала руку в парке? Но он же нарушил ваш закон о запрете на проституцию…. или как он называется? И он напал на меня при нескольких свидетелях-полицейских и при ведущейся на видеокамеру записи. Это очень легко проверить.

— Госпожа Камэй, ты что, не поняла? — тихо, почти угрожающе произнес директор участка. — Ты искалечила сына оой-графа оой-генерала Белого Пика. Какие свидетели? Какое нарушение закона? Ничего такого не было. Ты пристала к нему во время ночной прогулки по городу, а когда он тебя отшил, со злости его избила.

— Не понимаю. Кто такой оой-генерал Белый Пик?

— Начальник Генерального штаба и один из самых больших сукиных сынов в Княжествах, — вместо директора ответил криминалист. Он опустился на лавку и задумчиво запустил пальцы в волосы. — Госпожа Мураций, ну неужели ты не могла выбрать в качестве своей цели кого-то менее вонючего и влиятельного, чем он… вернее, его сын? Забудь про свидетелей. Никто из патрульных, участвовавших в задержании, и слова против него не осмелится сказать. Пожалуй, тебе и в самом деле нужно озаботиться поиском хорошего юриста…. да что я говорю! Какой юрист! Немедленно, слышишь, немедленно вызывай свою Ольгу… как ее? Лесной Град?…

— Лесной Дождь.

— Неважно, — Павай поморщился. — СВР и военные всегда друг друга недолюбливали, и мне даже представить страшно, какие клочья шерсти полетят по закоулкам, если они сцепятся из-за тебя всерьез. Коммуникатор ведь у тебя с собой?

— О чем ты говоришь, рыцарь Лиственник? — резко спросил директор участка. — Какая еще Мураций? При чем здесь СВР?

— Господин Долина, — язвительным тоном произнес криминалист. — Я, конечно, понимаю, какие чувства ты испытываешь сейчас, но я сделаю твою жизнь еще более веселой. Познакомься с госпожой Кариной Мураций, выдающимся катонийским хирургом, по совместительству — Кисаки Сураграша, въехавшей в страну по фальшивым документам, наверняка не зарегистрировавшей свои особые способности в установленном порядке и обожающей спасать из беды соотечественниц-проституток.

Несколько секунд директор участка осмысливал сказанное. Потом он задохнулся и схватился за сердце. Его лицо побагровело.

— Ага, — согласился Павай. — И я о том же. Ручаюсь, между такими жерновами тебе попадать еще не приходилось. СВР с одной стороны, Минобороны с другой, дважды международный скандал с третьей, а посередине ты.

Директор бессильно опустился на скамью напротив Павая, взялся руками за голову и застонал. Трехзубый остался растерянно переминаться с ноги на ногу у входа в камеру, и его совершенно убитая физиономия казалась принадлежащей живому трупу.