Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты

Мог ли повлиять на нее мальчишка-иномирянин? Ведь они какое-то время провели вместе. Если они спелись, и она решила, что может использовать его силу… Неважно. Уже неважно. И, пожалуй, хорошо, что принцесса явилась на заседание. Так даже проще. Что он не использовал своих агентов, чтобы подтолкнуть ее к такому шагу, его упущение, которое, впрочем, исправило божественное вмешательство.

— Кроме того, — добавил Крейт, — не далее как две недели назад прорыв чудовищ произошел в совершенно неожиданном месте. Городской бассейн в этом плане ничем не отличается от зала Даорана.

— Присутствие вооруженных солдат на заседании Даорана запрещено законом и традициями! — резко сказал Нанасара. Граф Поравии выглядел страшно раздраженным.

— Полагаю, рыцарь Крейт тоже может остаться, — прогудел Джох. Густая борода, скрывавшая его лицо, не позволяла разглядеть, какие эмоции отражаются на лице графа Крайзера и отражаются ли вообще. — Поскольку все мы привели с собой секретарей, телохранителей по совместительству, не вижу, почему Ее Высочество не может сделать того же самого.

— Поскольку мнения разделились, выношу вопрос на общее голосование, — кисло сказал канцлер. — Прошу имеющих право голоса определиться. Кто за то, чтобы разрешить остаться телохранителю Ее Высочества?

— Никакого голосования! — звонко заявила принцесса. — Я присутствую на собрании Даорана, и мой Защитник остается со мной. Крейт, я хочу сесть вон в то кресло. Годится?

Она прошла к одному из гостевых кресел в простенке и уселась, демонстративно забросив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Защитник с отчетливым металлическим хрустом и скрежетом доспехов проследовал за ней и воздвигся рядом железной статуей, словно памятник самому себе. Его силуэт заслонил собой почти половину оконного проема. Свой Атрибут он деактивировал, но обнаженный палаш по-прежнему держал в руке.

— Рыцарь Барасий, думаю, мы можем продолжить заседание, — как ни в чем ни бывало сказал граф Судзука, возвращаясь к своему месту. — Эй, снаружи! Закройте двери.

Двое стражников торопливо прикрыли протестующе затрещавшие створки. А ведь где-то там сейчас томится мальчишка, вспомнил Ясасий. Интересно, как он воспринял произошедшее?

— Полагаю, обсуждать здесь и сейчас нечего, — сказал Пригон. Граф Закатных Гор словно и не заметил случившегося. Он вальяжно развалился в своем кресле, скучающе подравнивая пилкой ногти. — Кто что хотел обсудить по поводу мальчишки, тот уже обсудил. И лично, и через шары. Меня от него уже тошнит. И собираться сегодня было совершенно незачем, вполне могли заочно решить. Тоже мне, повод через полстраны тащиться! Предлагаю сразу перейти к голосованию. Эй, Барасий! Давай, зачитывай, что у тебя там в протоколе.

— Рано голосовать, — возразил Врон Свидание. Граф Восхода, наоборот, следил за происходящим с большим интересом. Глаза северянина возбужденно поблескивали. — Обсудить мы действительно все обсудили. Но я лично еще ни в чем не уверен. Предлагаю пригласить сюда юношу, чтобы посмотреть на него своими глазами. В конце концов, его судьба решается, и он имеет право хотя бы на самозащиту.

— Согласен, — медленно кивнул архибишоп. — Рыцарь Барасий, распорядись, чтобы в зал пригласили наших… гостей. Меня тоже терзает любопытство.

Поколебавшись, канцлер положил руку на стоящий перед ним шар и зашевелил губами. Судя по его физиономии, случившееся несколько выбило его из колее, но он быстро приходил в себя. Несколько секунд спустя многострадальная створка двери заскрипела и приотворилась — и в образовавшуюся щель прошли трое в парадной форме Академии Высокого Стиля, синей с золотым паутинным рисунком.

Баронессу Сиори Ясасий знал давно (во всяком случае, по ложным воспоминаниям), а потому сразу сосредоточился на разглядывании юноши и девушки. Они являли собой разительный контраст. Молодой человек — довольно высокий для своего возраста, с русыми, почти белыми торчащими вихрами, и девушка — невысокая, худенькая, черноволосая, едва достающая ему макушкой до уха, и совершенно не примечательная. Кто бы мог подумать, что такая вот пигалица способна протащить через портал неизвестно кого и неизвестно откуда? Девчонка выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание от ужаса.

Баронесса по праву дворянки лишь низко поклонилась собранию. Ее спутники же синхронно опустились на правые колена, упершись левыми кулаками в пол, и потупили взгляды, замерев неподвижно. Ну-ну. И где же хваленое нахальство юноши, не стеснявшегося, по донесениям агентов, фамильярничать с самой принцессой? Неужто он так подавлен обстановкой? Нет, вряд ли. Скорее, он решил-таки воспользоваться своей головой и не нарываться на лишние неприятности. Все-таки жаль, что придется его ликвидировать. Все отчеты свидетельствуют о его полной неуправляемости, и позволять ему влиять на ситуацию случайным образом нельзя. Может, потом все-таки удастся прийти к соглашению с ним? Или нет, все равно нельзя. С него станется вести двойную игру в своих интересах, и если он в неудачный момент переметнется на сторону принцессы, все планы пойдут насмарку.

— Представляю собравшимся даму полковника Сиори Сэйсону, ректора Академии Высокого Стиля, Меч первой категории, — скрипучим неприязненным тоном произнес канцлер, — кадета второго курса мещанку Миру Аттэй, графство Феерия, Меч первой категории, а также опекаемого Мая Куданно, происхождением из другого мира, Щит и Меч первой категории. Мира Аттэй и Май Куданно, встаньте.

Юноша и девушка выпрямились и замерли. У девушки отчетливо дрожали губы и блестели глаза, лицо юноши оставалось вежливо-непроницаемым.

— Расскажи о своем мире, господин Май Куданно, — потребовал канцлер. Также расскажи, как попал сюда.

— Да, пресветлый рыцарь вайс-граф, — кивнул юноша. У него оказался хорошо поставленный голос опытного проповедника. — Мой мир называется Стагар. Он гораздо больше вашего…

Рассказывать мальчишка умел, следует отдать ему должное. Уже через минуту Ясасий поймал себя на том, что слушает его, затаив дыхание. Стагар? Мир очень походил на Текиру — такую, какой она всплывала в его все еще обрывочных и туманных воспоминаниях. Несмотря на то, что первые клочки истинной памяти начали прорезаться у него больше года назад, он все еще не смог полностью вспомнить прежнюю жизнь. Сейчас он с жадностью впитывал рассказ иномирянина, чувствуя, как в унисон внутри крепнет уверенность: его собственная память — настоящая. Он постоянно пытался вспомнить свою прежнюю жизнь, вытаскивая воспоминания одно за другим, словно эпизоды яркого, но совершенно не запомнившегося сна, и сейчас некоторые детали всплывали еще до того, как о них упоминал мальчишка. Но кто же такой иномирянин? Действительно ли он живой человек с Текиры, неведомым образом засосанный в портал? Или попал сюда из другого, просто очень похожего мира? Может, все-таки не стоит его ликвидировать?