О. Шеремет - Время надеяться

Но вот пришло проклятое утро. Не зря, ой, не зря мои предки так ненавидели восход солнца!

Я дал волю тем самым мыслям, которые до этого скромно стояли в сторонке, ожидая приказа " В атаку!". И — да, они ринулись на меня.

И тебе не стыдно? — раненым грифоном возопил Иззмир.

А тебе? Сбежал, оставил меня одного…. На растерзание.

Попробуй только соври, что тебе не понравилось.

Я даже не прочь повторить. Только не получится. Боюсь, когда зеленоглазая откроет глаза, она забудет о своём пацифизме и сделает со мной такое, что инквизиторам и в кошмарных снах не приснится. Тем более что у девочки теперь есть опыт. И клеймо… Я вспомнил тонкий шрам в форме буквы "М" под моими руками на спине, изогнутой арке, радуге, упавшей с ночного неба. Почему я?

"Потому что она была пьяна", — пришел очевидный ответ. Фонтан с мохито, угу. И ей нужно было опереться на кого-нибудь, хоть бы даже и на подлеца дроу.

М-да, впервые я понял, что "подлец" и "негодяй" — ярлыки, которые на меня так часто вешали — не комплименты.

Ну-ну, ты еще покрасней.

Лаэли перевернулась во сне, её голова скатилась на подушку. Хотелось обнять её, поцеловать в затылок, где вьются короткие волоски… Нет, нельзя. Я с сожалением отодвинулся от неё, встал. Собрал одежду и тихо пошел к ванной. Мне нужна арена для казни.

Пустил воду — вдруг буду думать слишком громко — сел на край ванной.

Тьма…

Ладно, с тем, что я воспользовался её состоянием, мы определились. Нет, не мы — я. В Хель всякие внутренние голоса. Слышишь, Иззмир?

Напуганный открывшейся перспективой, мальчик замолк. Уже легче.

Идеальный вариант — если она уже проснулась и, пылая гневом, плетет убийственное заклятье, готовая разнести меня в мелкие клочки… Я даже не стал бы сопротивляться. Но, к сожалению, не имею сейчас права на смерть. Слышал, что в некоторых мирах неотъемлемым правом каждого существа является право на жизнь — для мага это смешно. Право на смерть куда важнее.

Она меня возненавидит. Впрочем, для этого имеются веские основания: даже исключая сегодняшнюю ночь из счета. Я встал с ванной и скорчил отражению в зеркале зверскую гримасу. Не нашел и десяти отличий от своего обычного выражения лица.

…А воспоминания лезли, лезли упорно в голову, не считаясь со здравым смыслом, расовыми и прочими предрассудками, законами и прогнозами погоды: губ, плечи, ресницы щекочут меня, как крылья бабочки…

В Хель, я сказал! Ой, слишком громко сказал.

Прислушался — в комнате было тихо. Послышалось?

Ну что ж, темный эльф может записать в книгу жизненных свершений — переспал с девушкой лучшего друга. Именно с девушкой… коей она уже не является.

Стиснул изо всех сил челюсти — хотелось проклясть все демоновы миры. Но зубная крошка оказалась не очень на вкус, и я расслабился. Но ведь они с Алхастом уже долго встречаются — я думал, она уже…

Не оправдывайся. Ты вообще ни о чем не думал.

А эт-то что за занудная часть моей личности? Тоже в Хель.

Я обозрел пассажиров, которые собирался отправить в Нижний мир ближайшим караваном, вздохнул и сдался. Но что мне делать?

Отражение сделало вид, что задумалось. Ну и глупый же у него вид.

Кажется, по земным законам, как честный (хе-хе) человек (хе-хе-хе), я теперь обязан взять Лаэли в жены. Отогнав соблазнительную мысль о том, что не так уж это и плохо, я напомнил себе, что Алхасту не придется по сердцу предложение вступить в гарем. Пусть даже на правах любимого мужа — наличия второго он не потерпит. Я бы тоже не потерпел!

Нет — терплю. Ем на завтрак, обед и ужин зубную эмаль и пытаюсь убедить себя, что ничего особенного нет в чувствах к этой девочке. Кто дурак?..

Сейчас же отправлюсь в комнату и сотру ей память: так будет лучше для всех. Даже для меня… наверное.

— Дроу, выходи, подлый трус!

Тело замерло, не желая повиноваться приказам разума. Да и разум сам бестолково метался в поисках решения проблемы… Решение пришло в виде открытого портала в Рраен, домой.

…Мне надо еще увидеться с отцом и принять Стражу у Зеркала, и помочь восстанавливать Город после нападения ллотов… Так я оправдывался пару минут спустя, уворачиваясь от дубинок троллей, в стан которых я неожиданно попал. Промахнулся с местом открытия портала. На пару миров.

Некоторые в расстроенных чувствах бьют тарелки, некоторые — баклуши. Я предпочитаю троллей.

ЛАЭЛИ

Стараясь выглядеть, как ни в чем ни бывало, я оделась и спустилась вниз, поговорить с Владленом Николаевичем. Он, странно на меня поглядывая, налил чашку восхитительного чая с шоколадом и коньяком, и потом какое-то время просто смотрел, как я от восхищения закатываю глазные яблоки.

— Нравится?

— Очень! Владлен Николаевич, вы волшебник.

— Есть такое, — довольно улыбнулся чех. — Лаэли, позволь спросить…

— А?

— Что ты сделала с темным эльфом? — прошептал маг, наклоняясь через барную стойку, щекоча ухо седыми усами.

— Соблазнила, — ответила я между двумя глотками.

— А потом?

— Его замучила совесть и он сбежал.

Собеседник расхохотался от души, хлопая ладонями по затертому дереву стойки. Утер слезы, покачал ладонью в ответ на вопросительные взгляды посетителей.

— Ну, дочка, ты меня и насмешила. Соблазнить темного эльфа — ну надо же! Совесть замучила, ха-ха!

Я пила чай из абсолютно пустой чашки и делала вид, что шутка удалась. Даже обидно немного, чесслово.

ДАРМ" РИСС

Только прибыв в Митерх, я сразу почувствовал настойчивый зов — это было Зеркало. Кстати, в дровийском языке зеркало женского рода, а женщину нехорошо заставлять ждать. Теперь я — его Страж и хранитель, после смерти Миэнеля. И, пока я не погибну, оно не разобьётся.

Короче говоря, постоял я перед ним, осмотрел справа и слева — и ничего не понял. С энергетическими линиями у меня было так же плохо, как и всегда, а Лаэли я теперь долго не смогу о чем-то просить. Это не совесть, это расчет. Я её и так слишком много должен.

Только девять, девять… Девять. Цифра висит, выписанная огнем, перед глазами, даже когда опускаешь веки. Девять Зеркал? Нет. А чего?..

— Что стоишь, качаясь, черная поганка? — вопросил отец, материализуясь за спиной. За собой он вел демонического верблюда. Последний недовольно косил на меня алым глазом. Я подумал и показал язык. Верблюд начал задумчиво прицеливаться, шевеля угольно-черной мордой, и я храбро спрятался за Сетха.

— Почему поганка? — поинтересовался между делом, лихорадочно строя защитный купол от "снарядов" скакуна. — И зачем ты привел эту горбатую прелесть? Я думал, мои пытки закончились.

— Потому что плесень — не в рифму, — очень понятно объяснил отец. Он же — пятитысячелетний маг. Он же — основатель МУМИ, Принц Теней. О такой родословной может мечтать кто угодно… кроме честолюбивого молодого мага, которому непременно надо превзойти всех своих предков.