Елена Руденко - Печальный демон

— Водевиль? — изумился советник. — Прошу простить, но вы ошиблись… Водевиль ставили во вторник…

Мой собеседник оказался весьма умен и учел все мелочи с педантичной тщательностью. Он явно уловил наше с Чезаре недоверие, хоть и не показывал виду.

— Максимильен, замечу, ваш коллега, — отметил мне старейшина, — он блестяще разгадывал преступление, которые затрагивали интересы клана, что и позволило ему по праву заполучить чин моего советника и другую заслуженную награду…

Максимильен склонил голову в знак благодарности.

— Разумеется, поскольку я обещал вам год отдыха, то не осмелюсь требовать приступить к следствию, — сказал старейшина Максимильену, — никакие бедствия не заставят меня нарушить слово…

Я невольно позавидовал такому начальству. Мне об отдыхе и мечтать бесполезно, ведь наш генерал полагает, что на водах каждый день и так отдых, а следствие преступления вполне полезная разминка для ума.

— Благодарю, — Максимильен взглянул на меня, прищурив голубые глаза, в которых мелькнул зеленоватый огонек, — уверен, что гражданин Вербин прекрасно справится…

Он сказал именно "гражданин", мне не почудилось.

— Право, мой друг, пора бы оставить свои республиканские замашки, — хмыкнул Чезаре, видя мое замешательство.

— Увы, — пожал плечами Максимильен. — Такова моя сущность… Позвольте откланяться?

— Приятного вечера, мой друг, — невозмутимо произнес Чезаре.

— Браунт, за мной, — велел Максимильен своему верному псу, неподвижно просидевшему у ног весь наш разговор.

Браунт послушно последовал за хозяином.

— Мне нечего вам сказать, — произнес Чезаре, — вы сами обо всём догадались, не так ли?

— Вы подозреваете своего советника и не доверяете случайности, по которой он оказался неподалеку, — ответил я.

Мотив — заполучить реликвию, дабы самому стать главою клана — весьма весом.

— Верно, — кивнул старейшина, — хотя у меня ни разу не было причины усомниться в преданности Максимильена… Совпадения, сплошные совпадения, — с досадой пробормотал Чезаре. — Мой советник беспокоит меня меньше другого случая…

Я выждал, пока Чезаре сам даст объяснения своим словам.

— Неподалеку также оказался старейшина клана, с которым мы давно враждуем, — ответил он, — Ваша родственника наверняка уже рассказала вам о нашей с ней беседе… Завтра Лоренцо объявиться собственной персоной, я уверен…

Имя Лоренцо, единственное, что удалось узнать о главе вражеского клана.

— Александра рассказала, что на вас напали, — напомнил я, — кого вы подозреваете?

— Нет, это не столь важно, не отвлекайтесь от главного, — безразлично ответил Чезаре.

По пути к ресторации, где в это время только начиналась вечерняя жизнь водяного общества, мне встретился Томас, который сразу же бросился на встречу.

— А вы знаете, кто на самом деле советник Чезаре? Это сам Максимильен Робеспьер! Самый кровавый тиран Европы!

Я едва сдержал смех, но вспомнив обращение "гражданин" невольно призадумался. Вероятнее всего господин советник создал себе эксцентричный образ, пытаясь походить на мрачного персонажа французской истории.

— Нетрудно понять, что Робеспьер был вампиром! — продолжал Томас. — Посудите сами: его описывают как чрезмерно бледного, он в солнечный день надевал очки с темными стеклами, любил бродить по ночному Парижу в сопровождении чёрного пса!

Мне не сразу удалось найти подходящие слова для ответа.

— Робеспьер получил власть во Франции в подарок от клана за хорошую службу, но недолгим было его правление. Наши герои помогли термидорианцам свергнуть кровавого вампирского тирана.

— Позвольте заметить, Робеспьеру отрубили голову на гильотине в присутствии городской толпы, — напомнил я.

Знаю, многие предполагают, будто вампиры часто уезжают в дальние страны, откуда посылают письма о своей кончине, но ведь смерть Робеспьера лицезрел весь Париж.

— Для опытного вампира подобная процедура подобна легкой простуде! — нервно воскликнул Томас. — Увы, никто не догадался сжечь его тело… Вообще, как вы заметили, вампирская аристократия не страшится прогуливаться средь бела дня! Даже солнечные лучи хоть и неприятны, но не смертельны для них… Робеспьер был не рядовым вампиром…

Завершив рассуждения, Томас указал мне на князя Долгорукова, непринужденно болтавшего в компании молодежи, вышедшей из ресторации вдохнуть ночную прохладу после душного зала.

— А ваш друг опасен, — шепнул он мне, — если он станет заодно с вампирами — беды не миновать! Попытайтесь побеседовать с ним…

Молча выслушав тираду собеседника, я поспешил удалиться, опасаясь за свой рассудок.

Александр Долгоруков, молча наблюдавший со стороны за моей беседой с Томасом, направился ко мне. Как я заметил, князь пользуется у гостей темноты особым уважением. Возможно, многие материалисты сочтут это чрезмерной внушаемостью, но мне, действительно, кажется, что некий Огненный Властелин передал ему в наследство тайные знания.

— Невозможно не заметить, как Томас смотрел на меня во время вашей беседы… Не беспокойтесь, — улыбнулся князь, — я не изменю своему правилу остаться между светом и тьмой…

— Право, мой друг, ваш мистический путь меня занимает менее всего, — честно признался я, — тут бы со следствием разобраться, время ограничено…

— Увы, я не могу вам помочь, — несколько виновато ответил мой друг, — даже и не пытаюсь понять, кто убийца, ведь иначе я не удержусь и расскажу вам, что недопустимо… Велик риск нарушить равновесие миропорядка…

В его голосе прозвучала боль. Могу понять, как тяжело обладать знаниями и не иметь права воспользоваться ими даже во благо людей…

— Утешайте себя тем, что иногда действие, кажущееся благим, приносит весьма горькие плоды, — заметил я.

— Вербин! Ваша мудрость поражает меня! — с восхищением воскликнул князь. — Вам не надобно никаких мистических талантов!

Из журнала Александры Каховской

Вечером в своей комнате меня ждал массивный конверт, на котором было начертано "Александре". Не задумываясь, я распечатала письмо, в котором оказалось множество листков, исписанных необычным почерком по латыни. Задумавшись, что послание может касаться следствия, решилась взяться за перевод. Латынь я никогда не любила и знаю отвратительно, поэтому чтение продвигалось медленно. Не сразу удалось понять, что предо мною дневник самого Чезаре!

Потребовалось несколько минут, дабы перевести дыхание. Какой-то "доброжелатель" выкрал журнал старейшины клана и послал его мне, желая открыть его тайны. Понимая, что чужие записи читать — дурной тон, поначалу было желание оставить труды изучения латыни. Однако мысль, что знание, полученное взамен этикета, поможет следствию, оправдало мое любопытство…