Андрей Шевченко - Не жизнь, а сказка

Сергей и Варя вышли из шатра. На кромке Ратного поля уже стояли новые воины, готовые выйти на сечу, поодаль толпились зрители. Язычника не было видно, зато прекрасно слышался его голос, как у диктора на вокзале:

— Внимание, внимание! Участники сечи номер шесть тысяч триста сорок два собираются у коновязи. Сварог проверит ваше оружие, а Эскулап проведёт тест на допинг. Наставникам, зрителям и болельщикам необходимо пройти к шатру номер восемь! Повторяю…

— Здесь про допинг знают? — удивился Серега.

— Конечно, — ответила девушка. — Вдруг кто перед сечей кувшин-другой для храбрости примет!

— Варь, — всполошился парень, — а ведь Святогор говорил, что я, как победитель, должен участвовать в следующей сече! Мне, наверное, туда надо!

Девушка решительно потащила его обратно в шатёр.

— Зачем?

— К Святогору!

Серега устыдился — мог бы и сам сообразить. Святогор, Черномор и Хитохи-сан, позабыв обо всём на свете, что-то горячо обсуждали. Серега замер, не сей раз не рискуя прервать их — квакать на болоте и питаться комарами он желанием не горел. Но Варя настойчиво пихнула его в спину. Он подошёл к старшим богатырям и, вспомнив все известные формулы вежливости, заговорил:

— Святогор Иванович, не будете ли вы так любезны… И вы, Черномор Иванович тоже… И вы, простите, не знаю вашего имени… Могу ли я осмелиться прервать вашу высокоучёную беседу?

Троица посмотрела на супервежливого парня. Хитохи-сан с любопытством глядел на Серёгу, но, поскольку всю ночь хмельное кувшинами не хлебал, комментарии оставил при себе. Зато братья не замедлили удивиться.

— Чего это с ним? — спросил воевода у Святогора. — Психика не выдержала?

— Сам не пойму, — изумился тот, — Может, хлебнул лишку? Сергей, сколько у меня пальцев на руке?

И, сделав "козу", пошевелил двумя пальцами. Серега, убедившись, что в лягушку его превращать не собираются, осмелел и отбросил куртуазность.

— Пальцев у вас пять, и от перемешивания количество не уменьшается! Святогор Иванович, там сеча новая начинается…

— Ох, ё-ё-ё… — вскричал Хитохи-сан, а эхо, очень слабенькое в шатре, повторило шепотом "мать". — Совсем забыл!

И выскочил наружу. Серега удивлённо сказал:

— Японец, а ругается по-нашему!

— Уважает шибко! — туманно пояснил Святогор. — Так чего ты хотел?

— Вы говорили, что я, как победитель, должен участвовать в новой сече. Мне бы оружия какого раздобыть. А то ведь даже киянку забрали.

Святогор захохотал и хлопнул брата по плечу.

— Видишь? А ты в психике сомневался! Кремень, а не человек! И пальцы считать умеет, и в бой рвётся!

— Балбес, а не человек! — сказал Черномор, впрочем, беззлобно. — И куда ты собрался? Тебя ж там прибьют, и как звать не спросят! Ты ведь уже статус новичка потерял — теперь воином являешься. А с воина и спрос другой!

— Но ведь мне говорили… — растерянно пробормотал Серега, переставший понимать, что происходит.

— Тебе говорили, что ты, как победитель, ИМЕЕШЬ ПРАВО выступить в следующей сече. Это не означает, что ты ДОЛЖЕН там выступать. Мой тебе совет — потренируйся сначала!

Святогор кивнул.

— Вот когда опыта наберёшься — тогда и выйдешь! А пока домой отправляться надо. Ну, Черныш, покажи класс!

Черномор вздохнул:

— Эх, хорошо посидели. Жаль…

Воевода скороговоркой произнёс что-то неразборчивое, волосы и борода у него зашевелились, как от дуновения легкого ветерка. Со Святогором происходило то же самое. Неощутимый для прочих ветерок пару секунд ерошил шевелюры братьев, после чего пропал. Варя завистливо вздохнула.

— Это чего было? — шепотом спросил у неё Серега.

— Алка-зельцер. Видел, как Черномор умеет? Раз — и готово: оба трезвые, и никакой опасности для окружающих!

Действительно, Черномор и Святогор поднялись, как ни в чем, ни бывало, будто и не опустошали кувшины всю ночь. Воевода отправился разбирать богатырские завалы возле столов в поисках воинов из своего отряда, а Святогор сказал Сереге:

— Ты готовься к отправке, а я, тем временем, попрощаюсь.

Старик ушёл, а Серега пробормотал:

— Голому собраться — только подпоясаться. Варь, я почему-то только сейчас подумал… А как я тебя найду?

— Дядька Святогор подскажет.

— А вдруг его на месте не будет, когда я вернусь?

Варя смешно наморщила носик, подумала и заявила:

— Тогда я сама тебя отыщу.

— Она отыщет, не сомневайся! — сказал подошёдший Иван. — Думал я тебя в гости зазвать, но дядька сказал, что дела у тебя долгие и важные. Что-то там со службой…

— Откуда же он знает? — удивился Серега.

— Дядька, он такой! Ну, побратим, бывай! Но в гости всё равно ждём. Правда, Варька?

Девушка кивнула, застенчиво улыбнувшись.

— Парень, ты молодец! Против Кощея устоял! — Конан хлопнул Серегу по плечу. Поскольку киммериец уже протрезвел, то рука у Сереги отходила уже не так долго, как после прошлых поздравлений. — Для простого смертного — это неплохо! Вот, держи, на память!

Варвар протянул Сереге здоровущий кинжал с чернёным лезвием и эбеново-черной рукоятью.

— Стигийская работа, что удивительно! Обычно они всё больше колдовством промышляют…

— Фе, кинжал! — вперёд протиснулся Людвиг. — Брат, я дарю тебе своё лучшее копьё! Пробивает всё, главное — попасть!

— Тогда уж и коня подари, — тролль сделал шаг вперёд, затерев Людвига во второй ряд. — Сергей, если понадоблюсь — только свистни.

С этими словами Грыст протянул ему крохотный свисток.

— В нём магии на один раз, поэтому свисти только в самом крайнем случае!

Серега растерялся.

— Ребят… да вы что… спасибо! У меня с собой ничего и нет, чтобы отдариться…

Он принялся судорожно шарить по карманам. Несколько пятирублёвых монет, мятая десятка и ключи от дома. Всё! Ну, не деньги же совать людям! Хотя, вот ножик-брелок… Серега отцепил его от связки ключей и призадумался. Кому отдать-то?

— Что это? — с любопытством спросил Людвиг, умудрившийся снова протиснуться на первые роли.

Серега раскрыл крохотный ножик.

— Шило что ли? — спросил Иван.

— Камни из лошадиных копыт доставать, — сказал рыцарь.

— Зубочистка, — догадался тролль.

— Обрядовый нож маленьких стигийцев, — почесал нос варвар.

— Меч для Горыни, — сказала Варя.

— А и, правда! — Серега присел и протянул ножик трехголовой крылатой ящерице. — Горыня, это тебе. На память!

Все три головы склонились над брелоком, обследовали его и одновременно сказали:

— Спасибо!

Потом средняя добавила:

— Мамочке отдай, пусть у неё хранится.

— Мамочка, — тоненько, явно подражая Конану, хихикнул Грыст.

— Горыня, ведь получается, что я мамочка змея Горыныча, — сказала Варя, спрятав крохотный ножик. — Это не совсем правильно. Я же человек, а не змея!