Андрей Шевченко - Не жизнь, а сказка

Идея, в общем-то, была правильная… это если не принимать в расчёт страх разбойников перед дружелюбной улыбкой Грыста. Стоило отпустить связанных попарно пленных в лес для сбора дров, как они помчались в разные стороны, петляя, словно обкурившиеся дихлофоса тараканы. И опутанные ноги им не помешали развить невероятную скорость. Богатыри, разинув рты, только проводили глазами исчезающих разбойников. В итоге, команда добровольных помощников дровосеков составила одну персону — пленника с кудлатой бородёнкой, которому не хватило пары.

— Н-да, неудачно получилось, — почесал затылок Ваня.

— Ну, уж этот от меня не уйдёт! Он у меня знаменитым дроворубом станет! — прорычал Грыст, которому надоело корчевать деревья. — Лично следить за ним буду!

— Да и я глаз с него не спущу! — пообещал Ваня.

Мужичок затрясся мелкой дрожью, когда зелёный великан схватил его за шкирку, поставил на ноги и сунул в руки трофейный топор.

— Держи и шагай вон к тому дереву!

Несчастный разбойник был до того запуган троллем, что даже не подумал обратить оружие против пленителей. Он покорно подошёл к указанному дереву и принялся его рубить. С двух сторон от него стояли Грыст и Ваня и зорко наблюдали, периодически давая советы, как лучше рубить и как правильнее складывать полешки. Спустя три часа, когда солнце уже готовилось укатиться на боковую, требуемое количество дров наконец-то было заготовлено и перетаскано к печке.

— Вы вдвоём в десять раз быстрее бы это сделали, — зевая с риском вывихнуть челюсти, сказал Людвиг. Конан промолчал — он спал.

Ваня и Грыст переглянулись — действительно, такими темпами они никогда не доберутся до нужного места. Пришлось им снова браться за инструменты, благо, что киммерийский двуручник можно было оставить в покое — после разбойников осталась уйма топоров. Пленённый в результате проникся горячей благодарностью к рыцарю.

На следующий день пленника усадили на печь, и Ваня с Грыстом устроили ему форменный допрос. Для начала они спросили, как его зовут.

— Филипп Красивый, — важно представился он, вздернув кудлатую бороду вверх.

— Красивый? — рот Грыста расплылся в улыбке. — Это кто ж над тобой так пошутил?

— Кто-кто, — мужичонка вдруг засмущался и покраснел, — Баба Яга наша.

— Так, Филька, а с этого места поподробнее! — оживился Иван, услышав про бабу Ягу. Уж так повелось, что старушки, обитающие в лесных чащобах, числились исконными врагами мирных поселян, царской власти и богатырей. Зато с Кощеем, да прочей нечистью дружбу водили! Или вот, с разбойниками! А Ваня, хоть пока и дурак, но всё же осознавал свою ответственность, как царского сына за то, что творится в землях русских.

Филька, благодарный за то, что его не только не съели, но ещё и накормили и напоили, охотно отвечал на вопросы. Оказалось, что разбойничья шайка в этих местах обитает давно, но с переменным успехом. Периодически они нарывались то на царских дружинников, то на богатырей одиночек, ищущих славы. Результаты этих схваток были одинаковы — шайка отгребала по-полной, а выжившие разбегались по лесам. Потом пострадавшие в неравном бою разбойники вновь собирались в доме Бабы Яги, она их подлечивала и снова отправляла продолжать нападения на честных граждан и торговцев (заметьте, даже разбойники разделяют эти две категории людей!!!).

— То есть, притон ваш у старушки находится? — уточнил Грыст.

— Ага, — мрачно подтвердил Филька, — у новой Бабы Яги.

— А старую куда дели? — спросил Конан, ехавший рядом с печью и внимательно слушавший разбойничьи откровения.

— А кто её знает! Старая села в ступу и улетела по делам. А вернулась уже другая. Мы, было, хотели её… а она… Короче, когда те, кто выжил, в себя пришли, признали её новой Бабой Ягой и нашим вожаком. Дерётся она так, что только держись! Правда колдовать она не шибко горазда, но такие зелья варит — закачаешься! А потом и упадёшь!

Услышав, что баба Яга руководит разбойничьей шайкой, Ваня помрачнел. Он слушал, слушал Фильку, а потом вдруг остановил самоходную печь.

— Ты чего? — Людвиг очнулся от дрёмы — конь его чуть не воткнулся в печь.

— Неправильно это!

— Согласен! — кивнул Грыст. — А что неправильно?

— То что мы разбойничье гнездо не разорили! Придётся возвращаться!

— Опять согласен. Заодно и зелье попробуем, — снова кивнул Грыст.

— Какое зелье? — спросил Людвиг, проспавший весь разговор с пленником.

— От которого качаешься, а потом падаешь, — пояснил ему киммериец, который тоже заинтересовался плодами работы неизвестного алхимика-самоучки.

— Это от Ваниной оглобли сначала качаешься, а потом падаешь, — проворчал Людвиг. — Можно никуда и не ездить. Только подковы стачивать.

— Ага, как в следующий раз за стол сядем, надо будет не забыть Ваню попросить огреть тебя оглоблей, — заметил Конан. — На пиве сэкономим.

Рыцарь быстро осознал, что удар дубины никак не заменяет кружку пива и покорно развернул коня в обратную сторону.

Вскоре богатырский отряд добрался до места, где разбойники так неудачно устроили на них засаду.

— Показывай дорогу! — скупо сказал Ваня.

Филька с сомнением посмотрел на печь.

— Не пройдёт она — там заросли да овраги.

Грыст спрыгнул с печки и сделал пару разминочных движений с поленом, случайно при этом сломав пару молодых берёзок. Конан вынул из-за спины двуручник и взмахнул им, срубив, как тростинку, березку толщиной с руку взрослого мужчины. Людвиг спешился и принялся копаться в тюках, пытаясь распутать доспехи и оружие из веревок и мешков. В конце концов рыцарь подозвал Фильку на помощь, и вдвоём дело у них начало двигаться гораздо быстрее. Ваня снял чурбак, висевший на боку печки, подошёл к трубе и с размаху затолкал деревяшку в дыру, для пущей надёжности пару раз побив кулаком. После чего попробовал вытащить — чурбак застрял наглухо!

— Порядок, можем идти! — Иван-дурак отёр о себя руки — на штанах появились две черные полосы сажи.

Конан и Грыст следили за его действиями с недоумением.

— Вань, ты зачем чурбак в трубу затолкал? — киммериец первым не выдержал пытки любопытством.

— Ну, как же! — удивился Ваня непониманию такой очевидной вещи. — Вот разгоним мы разбойников, придём сюда, а печки-то и нет — угонят за милую душу! Бегай потом, ищи воров! А с противоугонным чурбаком печка дальше ста шагов не уедет. Я насмерть его забил — никто вытащить не сможет! Это я сам такой способ придумал!

Киммериец и тролль обменялись многозначительными взглядами — Ваня умнеет не по дням, а по часам!

— Скоро левел ап — дурак капут, царевич быть! — по-тарабаски сказал Грыст.

— Вань, а ты сам-то сможешь чурбак вытащить? — спросил Конан.

Иван-дурак нахмурился, вернулся к трубе, безрезультатно подергал деревяшку и спрыгнул на землю.