Елена Белова - Сам дурак! или Приключения дракоши

– Пушистик…

– Киииир! – пискнул зверек, покачиваясь на ветке, как новогодняя игрушка. Мне так захотелось его погладить.

– Смешной какой…

Зверек вдруг замолчал. Его желтые глазки сузились и показались черными. И он оскалился, зло, по-крысиному. Сразу перестав быть смешным. Он что, понимает слова? Но…

Пушистик стал раскачиваться на ветке – уже молча. Ухватился для надежности двумя лапками и качался, качался, не сводя с меня темных блестящих глаз-щелочек. Нехороших глаз. Мне почему-то стало не по себе. Нет, я не испугалась, я ведь дракон, правда? Смешно бояться какого-то кролика-белку. Но… но…

И тут он прыгнул.

Мне на спину. Прямо на ту опухоль между крыльями.

Мир стал красным, поехал в сторону, жутко перекосился. И в глазах потемнело.

Что было потом, я помню плохо. Все тонуло в каком-то красноватом тумане, словно я в ресторане «под восток», где всякие змеи и дымы…

Из тумана выплывало то встревоженное лицо Рика, то жалобная мордочка зелено-голубого дедушки, то дымящийся котел, из которого вытягивали какие-то длинные зеленые тряпки и, кажется, лепили их на меня. Не знаю… Плохо мне было.

Кажется, я плакала – потому что от земли все время пахло горелым.

Помню, как кто-то ругал Рика и лечил ему руку – моими слезами обожгло. А он все равно стоял рядом. Успокаивал, говорил что-то. И от этого как будто становилось легче. Кто-то говорил, что «у пациентки болевой шок от удара по опухоли, вы все равно ей не поможете, лучше отойдите». Не отошел…

Еще помню, как мимо меня вдруг поползли какие-то зеленые и коричневые змеи. Я подумала про глюк, потом – про реальных змей, даже предупредить хотела… но одна проползла у самого носа и оказалось веткой, только толстой. Змеи уже доползли до группки магов и стали переплетаться во что-то типа коврика. Небольшого, но то-о-олстого. И я поняла, что это все-таки бред – про живые коврики… то есть ветки.

– Ну и?

– На первый взгляд удовлетворительно.

– Да, вполне успешная попытка.

– Попробуйте на прочность…

– Проходит по требованиям…

– Сколько нам потребуется?

– По самым скромным прикидкам – около сорока локтей.

– Сколько?!

– Тоннирэ это под силу.

– Да, но весь его резерв опять к хурмысу покатится.

– Поможем.

– Некогда спорить. Начинаем.

Я ничего не понимаю. Тихие голоса, непонятные разговоры, мелькающие фигуры… И зеленые змейки веток пополам с черно-коричневыми корнями, которые со всех сторон подползают ко мне и зарываются в землю. Бред, бред… Опять закрываю глаза. Земля мелко-мелко дрожит. Или это меня трясет? Хол-лодно…

Что-то скрипит рядом, точь-в-точь, как этот… с сумкой… белко-кролик, который на меня прыгнул зачем-то. Гад.

Это он тут? Нет… Корень скрипит. А крыса этого сумчатого рядом нет. Смылся?

Кто он? Кто? И почему так? Сейчас?

Он давно тут шнырял, таскал еду, если без присмотра оставишь, прыгал по деревьям, у джипа вертелся – то лапками тронет, то сиденья царапать начнет. Я даже хотела его приручить – вместо кошки.

А сейчас не буду.

Попрошу Рика, чтоб поймал, но сама близко не подойду.

Это, наверно, глупо… но когда он смотрел тогда, перед прыжком, мне вдруг показалось, что он умный.

И что он меня ненавидит.

Очень кружится голова… Даже с закрытыми глазами. Рика рядом нет – куда-то ушел? Но я даже позвать его сейчас не могу – горло почему-то тоже болит. А так нужно, чтоб кто-то был рядом… Хочется пить. Хочется куда-то деться отсюда – из своей шкуры, ноющей, горящей, из своего тела. Хочется просто разреветься.

Что это шумит?

Знакомый звук, просто родной.

Крылья…

Если судьба опять вредничает и снова подсовывает разлуку с любимым, что остается? Отогреться в семейном тепле и ждать новой встречи. Только вот темнит любимый, ох, темнит…

– Александра! Я не верю своим глазам. Это просто верх легкомыслия! Первая линька! Такой важный момент! Сложнейшие процессы перестройки организма в ходе взросления! И проводить его самостоятельно, под руководством неопытного патрона – я даже от тебя такого не ожидал.

Приемный папа сердито шуршал гребнем, ругался и шипел, что сожалеет о невозможности прибегнуть к человеческим способам воспитания легкомысленных и невнимательных детенышей, а я слушала это, как музыку. Папа тут. И мама приемная. И шаман…

Папа тут, значит, все будет хорошо.

Вообще-то сюда явились не только папа и мама. Рикова избушка чуть снова не развалилась – прилетевших драконов было четверо, и полянка для них оказалась тесновата. Чешуйчатые гости осторожно топтались на месте, стараясь никого не зацепить и ни на что не наступить, а маги втолковывали им что-то про «плетенку, способную выдержать вес и не деформироваться». Те слушали. В разговор то и дело влезала Радиликка, предлагая всем, во-первых, поменьше топать, во-вторых – отдохнуть с дороги. Когда она первый раз квакнула откуда-то из-под ноги золотого дракона, на полянке чуть не стало на одну избушку меньше.

Кто б подумал, что закваков, оказывается, могут побаиваться не только местные девицы.

– Александра, ты меня вообще слышишь?

– Угу.

– Хвала пламени хоть за такие небольшие милости! Ох уж эти дети! Просто уму непостижимо, сколько с ними хлопот.

– Пап…

– Что – пап? – Дебрэ на пару с молчаливым золотистым драконом дышал мне на спину и крылья. То ли инфекцию выжигал, то ли еще что. Выдохнет, переждет пару секунд и опять начинает. А в перерывах – воспитывал. – Ты понимаешь, что если б мы не получили весточки, то твое здоровье было бы под угрозой? И даже сейчас еще неизвестно, какие последствия могут произойти от такой запущенной линьки! А вы, молодой человек! – Черный глаз Дебрэ сердито уставился на Рика. – Как вы все это допустили? Почему не настояли на явке подопечного дракона в клан, под присмотр опытных сородичей?

– Ну пап!

– Не вмешивайся, Александра. Пы-хххх. – По моей чешуе пронеслась новая волна тепла. – Киарре, чуть выше. Да, вот так.

– Пап… ой… Папа, я сама виновата! Он как раз хотел…

– Хорошо, что ты сама это осознаешь, – вздохнул Дебрэ, сердито обрабатывая мое крыло. – Будем надеяться, что в следующий раз ты поведешь себя более ответственно. Но ему следовало настоять на своем. Он твой патрон и обязан о тебе заботиться!

Я пыхтела, но молчала. Каждый огненный выдох словно обдавал кожу горячей, почти нестерпимой вспышкой – будто на чешую набрасывалась сотня царапучих белочек… и все утихало. Даже боль. Она не то чтоб совсем прошла, а словно отодвинулась куда-то далеко и больше не мешала ни слушать, ни разговаривать. Только, кажется, пока лучше все-таки помолча… ой! И не злить папу. Он и так рассержен по полной программе, раз даже с Риком разговаривает, как с незнакомцем. Ну да, патрон отвечает за подопечного дракона, но… но так нечестно. Он же правда говорил, что мне лететь надо.