Ричард Кнаак - Дети Дрейка

«Ты уже встречался с такой темнотой, — напомнил ему голос, теперь преисполненный уверенности в себе. — За той темнотой оказался свет пещеры, которая принесла тебе освобождение от пленивших тебя. Ты об этом помнишь, не так ли?»

Сходство между этой пещерой и пещерой кристаллов Геррод заметил. Набравшись решимости, он сделал последние несколько шагов и вошел в пещеру.

Та оказалась по-прежнему черной — как тело Темного Коня — и пробуждающей почти такую же тревогу.

— Где ты?

«Здесь».

Чародей увидел перед собой мерцание чего-то движущегося, время от времени вспыхивавшего, как будто оно не полностью находилось здесь. Это был неясный силуэт, несколько напоминавший животное, но какое именно — Геррод сказать не мог. Возможно, их было несколько.

— Кто… что… ты?

«Я… твой руководитель».

Не совсем тот ответ, который хотел бы услышать Тезерени, но он, конечно же, не мог спорить со своим странным благодетелем — особенно тогда, когда успокаивающий тон этого существа полностью погасил в нем неуверенность.

Ту, что оставалась.

«Твои родные не найдут тебя здесь. Их ощущения не достигнут этого места. Ты в безопасности».

— Шар…

«С ней все в порядке. Они в замешательстве. Я играл с ними в игры, и твоя подруга оказалась тут очень полезной — поскольку из ее воспоминаний я мог извлечь кое-какие идеи».

Снова в темноте что-то пошевелилось. Два горящих угля, которые могли бы быть глазами, вспыхнув, осветили фигуру человека в плаще и капюшоне, затем снова исчезли.

— Пожалуй, пора нанести удар, пора…

«Вскоре это произойдет. Дела еще не пришли к завершению. Однако теперь это произойдет очень скоро».

Геррод на это надеялся. Как высоко он ни оценил помощь этого фантастического существа, кое-что продолжало его тревожить, подстрекая к бегству. Почему? Здесь он был в безопасности от своего отца.

«Да-а-а… здесь ты в безопасности ото всех».

Чародей поежился. Ему не нравилось, что его мысли так легко читались кем-то. Это слишком сильно напоминало ему о квелях.

«Нет! — проревел голос. — Держи свое сознание открытым! Не прячь своих мыслей!»

Страшная сила, ударившая враада, едва не сбила его с ног. Он попятился назад, еще плотнее кутаясь в защищающий его плащ.

Возможно, поняв, что оно зашло слишком далеко, существо, скрывавшееся в темноте, вернулось к более вкрадчивому, успокаивающему тону, который больше устраивал Геррода.

«Для твоей же безопасности необходимо, чтобы ты не прятал от меня твои мысли. Я не смогу помочь тебе, когда на тебя нападут — если только не смогу всегда быть с тобой. Ты же понимаешь это, разве не так? »

Это не должно было показаться таким уж само собой разумеющимся, но почему-то казалось. Чародей кивнул и слегка успокоился. Его, однако, по-прежнему заботило многое.

— Что мы будем делать? Каков твой план освобождения Шариссы?

«Когда придет время, она сама поможет нам. Среди тех, что в латах, возникнут смятение и страх. Поверь мне, у них будет слишком много других забот, чтобы обращать пристальное внимание на твою женщину».

Шарисса Зери не была его женщиной, но он не мог рассуждать об этом, когда надо было подумать о множестве безотлагательных дел.

— Тезерени не слабы, их объединенная мощь позволила им пересечь огромное море с помощью одного лишь волшебства. Дракон, возможно, только символ, но это описание очень хорошо подходит к моему отцу. Он во многих отношениях и в самом деле дракон.

Его слова вызвали лишь тихий, издевательский смех обитателя тьмы. Снова вспыхнули огненные глаза и возник едва видимый силуэт какого-то громадного зверя. Каждый раз это создание выглядело иначе — как будто оно подбирало себе внешность, стараясь найти наиболее устрашающую и внушительную.

«Он действительно дракон, как ты и говоришь, и даже в большей степени, чем считаете и ты, и он, и любой из его людей! — Снова послышался недолгий смех. — В значительно большей!»

Геррод стоял в непроглядной тьме пещеры, слушая хихиканье своего призрачного спутника, и в его мозгу вспыхнула искорка здравого смысла: а может, ему, в конце концов, было бы лучше остаться с квелями?

— Следите за ней! — проревел Баракас Ригану, совершенно не владея собой. Глава клана повернулся к своим людям. — Почему вы тут стоите? Найдите эльфа! На его руках кровь Тезерени!

Ничего не было сказано о крови эльфов, запятнавшей руки клана, — а это могло стать для Фонона основательной причиной для того, чтобы сделать Тезерени что угодно.

— Тебе он нужен живым? — спросил своим странным голосом Лохиван, не глядя на отца. Шариссе показалось, что он проявляет больший интерес к сталактитам или чему-то еще, чем к повелителю Тезерени.

Баракас точно так же не взглянул на своего сына. Оба они, казалось, разговаривали с другими людьми.

— Не обязательно.

Шарисса наклонилась вперед; от проявления гнева ее удерживали только сильные руки Ригана и вездесущий ящик, который теперь нес Лохиван.

— Баракас! Не делайте…

— Возьми это. — Баракас вынул из кисета, висевшего на поясе, небольшой предмет. Рвавшейся из рук Ригана волшебнице он показался маленьким кристаллом, но не природным, а изготовленным искусственно. — Используй это, чтобы заманить его в пещеру, из которой нет другого выхода, кроме того, в котором стоишь ты. И сначала убедись, что там нет ничего ценного.

Лохиван с поклоном принял зловещий кристалл. Баракас одновременно забрал у него ящик. Он задумчиво посмотрел на все еще неподвижную фигуру Темного Коня, который ответил ему недобрым взглядом. Шарисса до сих пор не могла понять, как кто бы то ни было — даже Баракас — мог смотреть в эти ледяные синие глаза и не отворачиваться.

— И ты хочешь, чтобы я занялся еще одной из твоих забот, повелитель драконов? — осмелился прореветь Темный Конь. — Похоже, мне здесь придется делать всю работу! А какой тогда толк от этих всех твоих игрушечных солдатиков?

Язвительное замечание подействовало, будто смертельный удар мечом.

Баракас дернулся назад и моментально подавил взглядом любые мятежные мысли своих людей. Он обливался потом — а это Шарисса редко за ним замечала. Каждый раз, когда дела шли вкривь и вкось, казалось, что какая-то небольшая часть его исчезает. Теперь, когда Шарисса присмотрелась, ей показалось, что седины в его волосах стало больше.

«Другие страдают от какой-то сыпи, а его болезнь — старение! — сообразила волшебница. — Он боится, что потеряет власть над кланом!»

Многие из Тезерени уже покинули пещеру, а последний взгляд Баракаса заставил большинство остальных бегом пуститься прочь. Лохиван исчез одним из первых. Осталась только горстка воинов, включая Ригана.