Оля Виноградова - Ванильное облако, клубничное мороженое

Ну, ничего. Справится. Если надо будет, на он на колени встанет, но прощение выпросит. За все: трусость свою, медлительность, поступок глупый. Только дождалась ли она его, как он в записке просил? Больше месяца все-таки прошло…

Через два дня бизнесмен вернулся в Москву. Город встретил его неприветливо: засыпал снегом при сходе с самолета, чуть не задавил очередью в зале ожидания багажа, оглушил людским гамом в зале прилета. Мужчина нашел взглядом ожидающего его водителя такси с табличкой в руках и кивнул человеку. Уже в машине, он решился: набрал Женькин номер. Нельзя так, без предупреждения, заваливаться. Он не один хозяин в квартире. У сурка и то больше прав в ней находиться, чем у него.

Проезжая по ночным улицам города, Андрей представлял себе встречу. Сперва настороженная девушка будет молчать, и правильно! Говорить будет он. А потом, когда мужчина достанет подарки из чемодана для нее и детдомовских детишек, то оттает и на лице появится легкая улыбка, а глазки заблестят благодарностью. Андрей надеялся, что угадал с подарками. Над каждой вещицей трясся, будто пингвин над яйцом. Старался и полезные выбрать, и красивые и не очень дорогие. Вовсе не от жадности. Он знал — Женька не возьмет ни золото, ни брилльянты. Они ей даром не нужны.

Во дворе дома бизнесмен расплатился с водителем, подхватил располневший чемодан и вошел в подъезд. Перед этим мужчина посмотрел наверх, где должны были гореть окна квартиры, но как ни считал — его все время оказывались темными…

— Здравствуй, Николай, — поздоровался Андрей с охранником и протянул руку для приветствия, который помог ему девчонку выручить. — А что Женя, с работы еще не вернулась?

Николай ему ничего не ответил. Лишь посмотрел, как на пустое место, сплюнул презрительно и отвернулся к телевизору, где пустой американский фильм шел.

Неи так нет. Чего настаивать? Может быть, у человека плохое настроение. Зачем ему компанию навязывать. Хотя кольнуло сердце предчувствие. Но разве будет думать о плохом верующий? Нет. Он же чуда ждет. А нет их… Чудес-то.

Даже со включаенным во всех комнатах светом квартира выглядела пустой. И судя по слою пыли таковой она была не первый день. Ни одной Женькиной вещи в шкафе, зато все подарки остались на полочках, куда девушка их раскладывала. Андрей провел рукой по грустным мордашкам мягких игрушек, пристально всмотрелся с бисерины глаз стеклянных статуэток. Они знали, куда ушла Женя, но молчали об этом, видимо, поклявшись ей не раскрывать тайну.

Мужчина сел на аккуратно заправленную кровать, не раздеваясь. Достал из кармана пальто телефон, повертел его в руках, а потом набрал номер и когда абонент ответил, спросил:

— Где она? — он не стал здороваться с секретаршей. Изменил своей обычной вежливости и дистанции. Все это стало неважным.

— Добрый вечер, Андрей Иванович. С возвращением вас, — Мария словно не расслышала вопрос.

— Где… она?!! — рыкнул в трубку мужчина. До звонка он не осознавал насколько раздражен отсутствием Женьки. Внезапное желание кого-нибудь убить выползло наружу и тисками боли сдавило голову. — Если ты знаешь, то скажи мне…

— Знаю, но не скажу, — спокойно отреагировала девушка. — Не имею права. А вы не имеете права спрашивать. Никакого. Вы не имели права поступать так с ней, но поступили. Бог вам судья, Андрей Иванович. А сейчас, простите, но у меня нет времени с вами разговаривать. Вы завтра будете на работе?

— Да… Да, буду… — бизнес понял, что разговаривать с Марией бесполезно.

Не сегодня. Не этим зимним вечером. Мужчина еще раз обошел квартиру. Большая, но бесполезная. Ни в одном углу ему места нет. И кажется, что от стен веет невыносимым холодом, а в шкафу, как в детстве, прячется страшный Бабайка. Приоткроется дверь, скрипнет и вылезут все страхи наружу. И не прогонит их никто. Сам, конечно, виноват. Получил ровно столько, сколько отдал. По заслугам, по высшей справедливости, но только…

Что же так хочется найти дурочку малолетнюю, встряхнуть ее хорошенько и спросить: за что она так с ним… За что?! Ну, виноват! Согласен! Кто же спорит-то?! Но зачем же так… Ни строчки не написала…

Захотелось выпить. Прямо водки. Из горла. Полбутылки разом. Чтобы дыхание перехватило, и мысли дурные смыло, то ведь худо придется. Ой как худо. Он помнил это состояние — полной беспомощности. И вины. Тогда… В Чечне он из засады видел, как боевики на открытом пространстве половину взвода положили. Практически в упор расстреляли, а командир второй половине сказал сидеть и не рыпаться. Смотреть через прицел, как пули из парней, с которыми ты утром перловку жрал, жизнь выколачивают…

Спал Андрей плохо. Кошмары мучили. Война, будь неладна, некстати вспомнилась. Все перемазалось на серых страницах сна: взрывы, пулеметный стрекот и Женька. Он убивал раз за разом тех уродов, которые девушку в общаге держали, а они почему-то вскакивали и бросались на него снова.

Утром мужчина встал с тяжелой головой. Еле продрал глаза. Умылся, собрался и поехал на работу в мрачном расположении духа. Да, существует маленький шанс, что девчонка ушла только из квартиры, но не из его жизни. Однако, он сам в это не верил. По дороге в офис в голове безнесмена начал складываться план. Не отпустит он ее просто так. Хотя бы поговорить нужно. И либо точку в предложении поставить, либо тире от одной части до другой протянуть.

Ни с кем из сотрудников не поздоровался. Промчался вихрем по коридору и в кабинете заперся, бросив Марии короткое "не беспокоить". Не то, чтобы она горела желанием погостить с ним задушевно, но несколько рабочих вопросов доя обсуждения приготовила. А теперь… Как с ним говорить? По его лицу перекошенному понятно, что шев сейчас невменяем. Неизвестно где головой находится.

Почему же неизвестно? Известно. И она, Машка, туда его отправила. Секретарша вздохнула, сделала себе кофе и вернулась на рабочее место. Кому следует она позвонила еще вчера. Предупредила, но на сердце все равно как-то неспокойно. А вдруг не права Женька? И она сама не права. Как она Андрею Ивановичу вчера сказала: Бог — судья? Не так выходит. Не при чем здесь Бог. Машка взяла на себя право правых и виноватых определять.

Еще вчера она яростно выплескивала на знакомых негодование, пересказывая исторю, а сейчас вот борется с желанием в кабинет зайти и рассказать все. Уж больно жалко Андрея. Вон какой злой пришел, а было бы ему на Женьку наплевать пришел бы он в таком виде?

К середине дня секретарше надоело страдать. К определенному выводу она не пришла, только нервы измотала себе. В конце концов, не ее это дело. Вот пусть сами между собой разбираются. Она посредником и душеприказчиком быть не нанималась. Ей за стук по клавиатуре платят, а не за хранение чужих тайн. И без подруги с шефом есть кому кровь пить. Приняв решение, девушка постучалась в кабинет и толкнула массивную дверь.