Татьяна Патрикова - Хитрости эльфийской политологии

– Вот что, – в запале объявил он и стал ею.

Мерцание сходило медленно. Пока Бирма была занята тем, чтобы удержать себя в переходном состоянии в рамках приличий, я думал о том, что, похоже, в её лице завел себе еще одного недоброжелателя, который будет при каждом удобном случае ездить мне по ушам во всех возможных направлениях. Миндалевидные глаза, высокие скулы, придающие чертам девушки воинственный в чем-то мужеподобный вид, который почти полностью сглаживали ангельские кудряшки, контрастирующие с дьявольским вытянутым зрачком в желтых кошачьих глазах. Этакий ангел на полставки. Поразительно. А я ведь грешным делом решил, что все мерцающие смуглокожи и черноволосы. К слову, кожа у девушки была все такой же смуглой, так что блондиночка смотрелась просто отпадно. Единственное но – это рост. Она едва достигала Машке до уха, а ведь темный считался самым низкорослым из моих колокольчиков. То есть, навскидку, в Бирме было где-то метр с полтиной, не больше. Но вид у нее при этом был настолько воинственным, что любо дорого посмотреть.

– Доволен теперь? – ледяным тоном вопросила она.

Бахрома, пялящийся на нее во все глаза, не нашел, что сказать.

– Не переживайте, леди, – неожиданно вмешалась Иля, подошла к настороженно следящей за ней мерцающей и изящно поклонилась, – Дом Вик-Холь всегда будет рад принять вас. Можно прямо сейчас.

– Что?! – взвыл очухавшийся Бахрома.

– А что? – невинно захлопала ресницами Иля, обернувшись к нему, – У вас не принято допускать к власти женщин, какими бы сильными и волевыми они не были. Поэтому я предлагаю молодой леди изящную альтернативу. Вы не согласны? – она снова повернулся к Бирме, ожидая её решения.

– Благодаря, – тон мерцающей был все таким же ледяным, – но вынуждена отвергнуть ваше во всех смыслах соблазнительное предложение. Я слишком много сделала для своего племени, чтобы предать его.

– Никто не говорил о предательстве. Если бы вы сменили мерцание на темноэльфийское, которое у вас, без сомнение, тоже есть, мы бы приняли вас в клан без лишних вопросов о сути вашей прошлой жизни.

– И все-таки я вынуждена отказаться.

– И что ты теперь будешь делать? – Тихо спросил у нее Ир, и девушка неожиданно тепло ему улыбнулась.

– Не беспокойся. Мне не впервой начинать все с нуля.

– Что это означает? – Угрюмо уточнил Бахрома.

Бирма пожала плечами.

– Мерцну в подростка, затеряюсь и попробую снова стать полезной для племени.

– Ты полезна уже сейчас. На своем месте.

– Я женщина, если ты не заметил.

– Разберемся, – буркнул орк и обратился к Иру. – Когда назад?

– Хоть сейчас, – ответил тот, пристально следя за своей подругой, которую слова вождя явно не убедили.

– Прекрасно, – процедил Бахрома, подошел к Бирме и сжал её локоть своей медвежьей лапой, повернулся к Камю, все еще сидящему в кресле возле стола, за которым устроился Карл. – Теперь я буду поддерживать с тобой связь напрямую. Так проще.

– Разумеется, – Камю едва заметно склонил голову. – Обменяемся индивидуальными магическими посланниками или у вас нет такой технологии?

– Наши посланники, – вмешалась Бирма, она, как шаман, лучше разбиралась в подобных вещах, – сильно отличатся от ваших, но только по внешним показателям. По сути они едины.

– Замечательно, – воодушевился Камю. – В таком случае до связи, вождь, – он поднялся и поклонился орку, – шаман, – обронил он, переместив в поклоне взгляд на Бирму.

К ним подошел Ир и снова открыл портал. Еще один хлопок и на двух живых существ в комнате стало меньше. На этот раз мерцающий с орками не пошел. Зачем? Он и тут был нужен.

– А теперь, – протянул Камю и в его руке по мановению пальцев появился изящный бокал, – обсудим одно вполне конкретное стихийное бедствие человеческой наружности, – и обратился к Михарею с Фиником и Витаусом. – Что скажете?

Те заулыбались, тоже материализовали бокалы с чем-то горючим и приятным. Только я собрался возмутиться, напомнив, что вообще не причем. Они сами себе мозоль натерли, я только по неразумению нарыв вскрыл одним точечным ударом, а все остальное уже без меня раскрутилось, но тут в дверь настойчиво постучали и пришлось отвлечься. Кого там еще нелегкая принесла?

Андрей

Зря я про себя возмущался. Ой, зря! Потому что стоило только увидеть того, кто переступил порог нашей с колокольчиками классной комнаты, как у меня появился просто гениальный план, как можно избежать возможных разборок с Камю и правителями Речного и Заоблачного краев. Поэтому я так радостно его приветствовал.

– Привет, Шмель! Ты-то мне и нужен! – Разумеется, полуэльф, преподаватель магических единоборств, сразу же напрягся, несмотря на то, что был парнем неробкого десятка и, такого, как я, мог прихлопнуть на раз. Он просто мастерски владел мечом и прочими видами оружия в сочетании с боевой магией. Не зря же ему доверили моих колокольчиков учить, которые тоже были неслабыми бойцами.

– Ты меня пугаешь, – протянул он с кривой ухмылкой.

– Меня тоже, – хмуро возвестил Камю, интуитивно почувствовавший, что рыбка пытается соскочить с крючка.

– Товарищи драколетцы, – пафосно обратился я к Миху с Витом, – вот он, – совершенно нетактично ткнул пальцем в сторону Шмеля, – тот самый товарищ, благодаря которому вы оседлали своих драконов и провели на них великолепный воздушный бой.

– Своих драконов, – протянул Финик, покосившись на стоящего рядом Миха.

Тот ответил ему напряженным взглядом.

– А вы, товарищи драконы, – поспешил продолжить я, – познали дзен в единении с бывшими врагами, ставшими отныне союзниками. Или я что-то путаю?

– Прости, – осторожно подала голос Изя, – что познали?

– Великую мудрость, – перевел для нее Ир, так как я сам не сразу сообразил, как это слово, ставшее у меня на родине нарицательным, адаптировать для местных жителей.

– А мы познали? – спросила она вдруг у Вита.

Взгляд рыцаря стал удивленным.

– Я думал… – начал он, но девушка (на женщину она по внешним показателям никак не тянула) прижала палец с обручальным кольцом к его губам и тихо обронила:

– Мудрость – тогда мудра, когда познается обоюдно.

– То есть вдвоем, – встрял, стремясь разрядить обстановку.

– То есть вместе, – поправила меня Изя с мягкой улыбкой на губах. – Так вы нам расскажите о возможном использовании ваших седел в воздушном бою? – спросила она, обращаясь к Шмелю, который только и успевал головой по сторонам вертеть, ничегошеньки не понимая, что происходит.

– И как можно подробнее, – поддержал будущую супруга Виттебранд.

– На примере, – добавил Финик.

Шмель вздохнул и бросил в мою сторону возмущенный взгляд. Я же ответил нарочито невинным и пожал плечами.