Екатерина Соловьева - Ведьма

— Благодарю вас, Мастер, — пропищала я. — Я совсем не ожидала, что вы будете меня встречать, не стоило утруждаться.

Нам все время приходилось "держать лицо" перед общественностью, демонстрировать связь учитель-ученица и общаться на людях друг с другом строго официально. Мастер покосился на меня, сухо пробурчав:

— Только прилетел из Греции, еле домчался на вокзал, пробки на въезде в Москву. Поздно вспомнил, что ты сегодня возвращаешься.

Торопливо попрощавшись с Белкиным семейством, мы загрузились в джип и буквально вылетели с площади. Завернув за первый же угол, Мастер приткнул машину к обочине и впился в меня губами. Я тоже здорово соскучилась и быстренько перебралась к нему на колени, активно включаясь в процесс. Не отрываясь от моего тела, Мастер торопливо сплел невидимую сеть, скрывающую нашу машину. Теперь нас не увидит ни один прохожий, ни один гаишник, если только он не будет магом.

— Ты помнишь, какой скоро праздник? — спросил Мастер, когда мы ехали домой.

— Иван Купала? Ты про него говоришь?

— Да. Хочу тебя кое-куда отвезти.

— Мы с Белкой собирались на росу поехать, я обещала, — заныла я, понимая, что мои возражения все равно не примутся всерьез.

— Девочка, тебе кто дороже — Белка или я?

— Так нечестно, Мастер. Белка моя единственная подруга, ближе меня у нее никого нет. Она не хочет ехать с тобой, она тебя стесняется.

— Малыш, я специально прилетел, чтобы провести этот день с тобой. На росу можно съездить всю Русальную неделю. Не обижай меня, слышишь?

Я устыдилась. Но, с другой стороны, моя Белка, которая не сошлась ни с одним адептом в Школе, кроме меня, чем она виновата? Я же обещала ей. Придется найти человека, который привезет ее прямо к нам. В тягостных размышлениях я провела всю оставшуюся дорогу. Дома, зашвырнув вещи в дальний угол, Мастер отправился прямиком в ванную, а я пошла разбирать свои травы. Вот еще задача, уговорить Мастера развезти все растения по нужным адресам. Пока я ковырялась в чемоданах, Мастер белым лебедем выпорхнул из ванны и, совершенно обнаженный, отправился курить на балкон. Мне бы его уверенность в себе. Сколько раз уже возле подъезда его ловили томно улыбающиеся дамы, а ему все нипочем. В своей квартире я категорически не позволяла ему появляться на балконе в таком виде, но уж у себя дома он отрывался. Разобрав вещи, я тоже поплелась в ванную. Мастер не замедлил тут же появиться.

— Спинку потереть?

— Лучше всю вымой, — промурлыкала я, принимая соблазнительную позу.

Очень кстати у Мастера зазвонил телефон, я недовольно фыркнула, погружаясь в душистую пену.

Двадцать третьего июня, еще засветло, мы выехали в любимый поселок Мастера, в который он меня возил на праздник Йоля. День Ивана Купалы — праздник летнего солнцеворота — солнцестояния, с древнейших времен известен у славян как праздник Солнца, зрелости лета и зеленого покоса. Когда мы приехали на место, нас, как и в прошлый раз, никто не встречал. Народ активно готовился к празднику. Девушки уже с утра собирали травы и цветы, плели венки и припасали травы-обереги — полынь, зверобой, крапиву — для всех участников праздника. Мимо нас пробежало несколько девчушек с обережными травами на поясе. Мы отправились на уже знакомый берег реки. Там была установлена заранее срубленная молодыми парнями березка, высотой в два человеческих роста. Девушки активно украшали дерево цветами и цветными лоскутами ткани. Дерево это в народе называют "марена" или "купала". Под деревце приладили изображение Ярилы — куклу, слепленную из глины. Для куклы уже была подготовлена одежда, в которую ее оденут девушки, а затем украсят венком, цветами и лентами. "Яриле" приделали символ мужского достоинства и плодородия — деревянный детородный орган внушительных размеров, окрашенный в красный цвет. Парни заготавливали дрова и складывали неподалеку от деревца два костра. Один, большой Купалец, высотой до четырех ростов человека; в середине его будет установлен высоченный шест, на вершине которого прикрепят деревянное просмоленное колесо, символ солнца. Возле этого костра и пойдет самое веселье. Другой костер, сложенный в виде колодца, не столь велик, до пояса мужчины. Это костер погребальный (крада), для сожжения лика Ярилы.

Мастер весело потрусил к капищу. Там его уже ожидали местные волхвы. Как почетного гостя его, конечно же, выбрали на роль урядника, он будет готовить сам праздник. Вместе со жрецами он начал проводить обряд освящения водой и огнем венков, крапивы для купания и трав-оберегов, произнося по ходу действа славления и различные обрядовые заклинания.

Девушки завели хоровод вокруг березки. Меня пригласили в круг, и я с радостью подхватила одну из песен. Парни старались разорвать наш хоровод, пытаясь выхватить березку. Им это удалось, самые удачливые побежали к реке, где и дожидались остальных. Волхвы стали отламывать от березки кусочки и раздавать каждому. Эти кусочки считаются плодородными. В конце деревце бросили на воду, а волхвы хором сотворили приговор. В воду полетели цветы, освященные травы, крапива, как оберег от русалок. Все торопливо стали обнажаться и прыгать в воду. Вдоволь насладившись водой, ближе к сумеркам все стали собираться к костру — Купальцу. Возжигала его девушка, первая красавица в общине. Ну, вот тут уж и началось самое гулянье. Поднялся такой шум и гам, заиграли импровизированные музыкальные инструменты — рожки и бубны, трещотки и колокольцы. Образовались хороводы, женщины запели. Появились ряженые, молодежь устроила игрища. Мужчины — потешные кулачные бои. В ожидании, пока костер прогорит, мы с Мастером отошли к "Яриле", где на огромной скатерти были расставлены всяческие яства. Помимо обычной еды, каждому в руки волхвы давали по куску освященной на капище пищи. Обжигаясь и урча от восторга, мы, почти не жуя, заглатывали потрясающе вкусные блины, запивая домашним пивом. То тут, то там слышались обрывки древних былин и преданий от стариков, не участвующих в хороводах. Кто-то пел, кто-то рассказывал сказки.

Костер прогорел и осел, и начался выбор суженых. Каждая девушка хлопала парня по плечу и убегала, а тот бежал ее догонять. Поймав, вел ее к костру, через который они прыгали, держась за куклу на палке. Мы с Мастером тоже прыгали через огонь, стараясь не расцепиться руками.

Некоторые девушки пошли гадать к воде. У них были специальные венки, сплетенные из шестнадцати видов трав, и они бросали их в реку. Если венок потонет — смерть, поплывет — замуж выйти, к берегу прибьет — незамужней быть. Кто-то поджег деревянное колесо, и веселая толпа покатила его до воды. Суженые обменивались венками, каждый клал свой венок на плотик из веток и соломы и пускал его по воде. Все это сопровождалось девичьим пением.