Дикарь - Долгий путь в Миртану

Рен перепрыгнул через валявшееся сбоку от него бревно, сбив на миг тварей с толку, и, слегка поскользнувшись на мокрых папоротниках, бросился бежать через лес. Боли в ноге он пока не чувствовал. Оказавшись под деревом, одна из ветвей которого росла на высоте чуть более сажени от земли, парень взял шпагу в зубы, подпрыгнул, подтянулся и втащил на сук раненую ногу. Кусач прыгнул следом, но торчащие из пасти клыки только впустую щёлкнули в воздухе.

Хищники забегали вокруг ствола, выискивая способ добраться до ускользнувшей жертвы. Рен прижался к шершавой коре, чтобы не упасть, убрал шпагу и бегло осмотрел рану. Кости и сухожилия были не задеты, иначе он не смог бы бежать. Но кровь хлестала вовсю. Обмотав голень полоской ткани, припасённой на такой случай, парень нащупал в сумке пучок лечебной травы, собранной вчера перед самым ливнем, и засунул несколько листьев за щёку. Тщательно прожевал и проглотил. Прислушался к тому, как медленно отступает боль, давшая о себе знать, стоило ему немного успокоиться.

Один из кусачей высоко прыгнул, срывая когтями куски коры. Его клыки скользнули по подошве кожаного ботинка. Вторая тварь, истекающая кровью, прыгать уже не могла. Но и она кружила вокруг дерева, жаждая мести и свежего мяса. Рен снял сплеча лук и, полусогнув ноги, чтобы не свалиться вниз, стал всаживать в пёстрые спины хищников стрелу за стрелой. Потом, когда твари перестали скрести когтями окровавленную траву, спустился вниз и вырезал окорока. Мясо кусачей ему очень нравилось и в жареном, и в копчёном виде.

— Ну что, зубастые, и кто теперь кого съест? — спросил Рен, завершив разделку. Кусачи, разумеется, не ответили. Поэтому парень перебросил сумку через плечо и, поудобнее пристроив лук, двинулся дальше. Несмотря на прокушенную ногу и то, что победа над двумя не слишком сильными хищниками отняла у него столько сил, Рен был полон решимости сегодня же обследовать катакомбы у берега. Хорошее настроение стремительно возвращалось.

Миновав тёмный прямоугольник взрыхлённой Элврихом земли, он прошёл сквозь проём в ограждавшем лагерь частоколе. Сделать ворота никто так и не удосужился. Впрочем, особой нужды в них не было — лесные звери не слишком любят выбираться на морской берег. Рен спустился по песчаной тропинке к хижинам.

Когда Грег решил основать на берегу свой лагерь, сначала были построены два жилища. Их завершили как раз после того, как Рен проник в подземелье под древней пирамидой в своей тщетной охоте за сокровищами. Позднее пираты возвели ещё три хижины. Их успели покрыть корой и пальмовыми листьями, снабдить очагами перед самым землетрясением. А после него лагерь на берегу стал команде Грега не нужен, и спустя несколько дней пираты перебрались на противоположную сторону острова. На пляже остались только Элврих, Люсия и Гарвелл. Позднее к ним присоединились Тео и Джим. Они заняли третью хижину. Оставшиеся жилища недели полторы назад были переданы остаткам команды погибшего судна купца Титуса Гроша и его вдове Гатане. Именно к одной из этих построек, на ходу поздоровавшись с недавно проснувшимся Элврихом, и направился в то утро юный пират Рен по прозвищу Морской Дракон.

На грубой скамье, стоявшей у стены скромного жилища, сидел Спиро, левая нога которого была обута в изрядно потрёпанный сапог, а правая — босая. Второй сапог старый моряк зажимал между коленями, пытаясь приладить на место отодравшуюся подошву. Он хмуро кивнул Рену и вновь сосредоточился на своей безнадёжной работе.

Перед входом в хижину горел костёр, над которым висел здоровенный закопчённый котёл. В посудине бурлила уха, распространяя вокруг сытный рыбный дух. Хло, молодая служанка Гатаны, помешивала варево длинной ложкой, время от времени оставляя это занятие, чтобы поправить горящие дрова. Увидев Рена, она приветливо улыбнулась и озорно стрельнула большими тёмными глазами из-под пушистых чёрных ресниц.

Рен, такой храбрый и находчивый во время схваток с диким зверьём и нежитью, рядом с этой девушкой чувствовал себя не слишком уверенно. Разговаривая с ней, он постоянно запинался и не знал, куда деть руки, становившиеся вдруг странно непослушными. Хло отлично замечала его неловкость и догадывалась о чувствах, её порождавших. Но делала вид, будто всё так и должно быть.

Хло была немного моложе Рена и происходила с Южных островов, как и большинство членов команды когга "Заатан". О её принадлежности к южанам свидетельствовали светло-коричневая кожа и затейливые татуировки на щеках, которые, как ни странно, совершенно не портили облик девушки. Нравом она обладала живым и непосредственным, но не развязным. Она преданно служила своей госпоже — Гатане, происходившей из знатного варрантского рода, остатки которого некогда укрылись на Южных островах от ужасов войны.

Встреча Гатаны с богатым купцом Титусом, закончившаяся свадьбой, могла бы стать основой для баллады. Но, к сожалению, баллады трагической. Причём гибель Титуса в этой истории была не самым печальным моментом. Наиболее страшное для Гатаны время предшествовало её замужеству. В то время она, совсем ещё юная, но уже сиявшая знойной красотой дочери пустыни, способной в лучшие времена стать драгоценнейшим украшением дворцов Бакареша и Мора Сула, осталась совсем одна и без средств к существованию. Портовый город Заата, зажатый между берегом мелкого залива и душными дождевыми лесами, над которыми высились горы, неласково обошёлся с этим благородным отпрыском древнего рода. А красота девушки служила приманкой для разных негодяев, самым мерзким из которых оказался старый герцог Оттон.

Незадолго перед тем он отказался признавать власть короля Робара и объявил себя суверенным правителем. Хотя сам герцог был чистокровным миртанцем, долг перед отечеством его не заботил. Всё, к чему стремилась его мелкая душа — это личная власть и удовольствия. В своём замке, возвышавшимся над портом, Оттон устроил настоящий вертеп разврата. И это на глазах у супруги и юного сына, которого она подарила ему на склоне лет!

Единственным, что мешало герцогу наслаждаться жизнью, было упрямство барона Людвига, не желавшего изменять королю и признавать власть Оттона. Барон правил северной частью острова, гористой и отрезанной от побережья. Его дружина была немногочисленной, но храброй и отлично обученной. И хотя барон не мог захватить замок и порт, но и герцог не имел возможности выбить врага из его высокогорной твердыни. Стражники Оттона, более многочисленные и лучше вооружённые, чем баронские воины, больше любили пить вино и выбивать ренту из беззащитных крестьян, чем карабкаться по склонам ущелий и подставляться под стрелы. Поэтому между Оттоном и Людвигом годами тлела вялотекущая затяжная война. Баронские отряды время от времени устраивали дерзкие вылазки во владения герцога. А тот выставлял заставы на тропах, разорял лесные деревеньки, жители которых поддерживали барона, и безуспешно пытался подкупить кого-нибудь из людей Людвига.