Дикарь - Долгий путь в Миртану

— Твоя — друг великий Урр-Шак! Моя помнит шахту в долине Спящего! Моя не забывать!

Волосатое лицо орка наконец-то покинула маска равнодушия.

— Таррок, как ты оказался на этой галере?

— Моя тихо сидеть в шахта. Люди не трогать. Потом — большой ба-бах! Я ходить наверх, смотреть. Огненный пузырь на небо нету. Камни стали падать, лес — гореть. Я бежать горы. Потом — море. Нашёл на дороге краш человеков… Как говорить?

— Топор?

— Да, краш-топор! Валил три дерева. Вязать их и бросать в море. Хотел на восток. Там — острова. Дом орка. Ветер неси много дней. Таррок устал. Воды нет, мяса нет, берег нет. Стал умирать. Глаза открыл — человека тащат Таррок на большой лодка. Много человека. Сажать орка деревянный пещера…

— В трюм?

— Так говорить, в трюм. Долго вези, вода и мясо давай. Плохой мясо. Тухлый. Но Таррок ел. Хотеть бежать. Острова, дом… Потом доставай орка на свет. Человеки много, оружие. Бежать нельзя! Сажай Таррок на цепь этот лодка. Хорошо греби — еда, плохо греби — плеть. Таррок совсем устал. Жить не могу…

— Ты мне это брось! Жить он не может! В шахте выжил, а тут… Пойду к Ингмару, спрошу, что он с тобой, доходягой таким, дальше делать собирается.

Разговор с Ингмаром о Тарроке, как и следовало ожидать, ничего не дал. Паладин, едва услышав просьбу Избранного продать ему "полудохлого орка", выпучил глаза от изумления. В его голове не укладывалось, что кто-то в здравом уме может хлопотать за "исчадие Тьмы". Чтобы не навлечь на себя подозрение в измене, победителю драконов пришлось заявить, что орк ему нужен для изучения языка волосатых, который необходимо знать в целях более эффективной разведки. После такого объяснения Ингмар слегка успокоился, но заявил, что орка не отдаст, так как гребцов у него и без того не хватает. Лишь на одной из галер все вёсла заняты каторжниками. На второй шестерых гребцов недостаёт, и на их места приходится поочерёдно сажать воинов, от чего те, разумеется, особого восторга не испытывают.

Поняв, что освобождения Таррока ему сейчас не добиться, Избранный решил отложить это мероприятие до более благоприятного времени. Он ещё раз забежал на гребную палубу, чтобы ободрить волосатого пленника и дать ему лечебный экстракт для поддержания сил и заживления воспалённых ссадин от кандалов.

На обратном пути Избранный умудрился забежать в носовую рубку, отвлечь стрелка, охранявшего бочонки и ящики с припасами, и разжиться двумя сотнями арбалетных болтов, а также несколькими лечебными эликсирами. Это была его маленькая месть упрямому паладину Ингмару.

Солнце уже стояло высоко в безоблачном голубом небе и заливало зноем Хоринис. С начала весны это был первый по настоящему жаркий день. Впрочем, лёгкий ветерок со стороны гавани вместе с запахом рыбы и водорослей приносил прохладу, не давая ожившему городу погрузиться в полуденную апатию. Поэтому, несмотря на палящее солнце, вдоль пирса деловито сновали прохожие, двое загорелых рыбаков выгружали из лодки на причал корзины с утренним уловом. Из переулка между "Красным фонарём" и лавкой Хальвора со смехом и визгом выкатилась кучка чумазых ребятишек, наряженных в живописные лохмотья. Над верфью поднимался чёрный густой дым — судостроители разогревали на огне смолу, чтобы покрыть ею борта нового корабля.

Безымянный не удержался и слегка отклонился от выбранного курса, чтобы издалека взглянуть на судёнышко. Деревянный корпус вытащили наружу, проложив стапели поперёк пирса, и теперь он был виден во всей красе. Похоже, прежде чем вновь исчезнуть, Монти внёс в конструкцию своего детища, едва не загубленного неумелыми работниками Гарвелла, порядочные изменения. Небольшой кораблик в носовой части стал заметно шире, чем у кормы, где была устроена невысокая рубка. А спереди торчал непомерной длины бушприт. Мачты и руль ещё не были установлены. Работники ползали под днищем, слой за слоем нанося горячую смолу.

— Любуешься? — спросил Готард, только что вышедший из таверны "У одноногого разбойника", возле которой стоял Безымянный.

— Что это за посудина такая?

— Гукор. Неужели никогда не видел?

— Целым нет. Только полузатопленные обломки…

Покинув порт и пробежавшись по знакомым торговцам, Безымянный распродал добычу, накопившуюся за время боевых действий в Миннентале, прикупил снаряжения и магических свитков. А потом вновь задействовал руну переноса, оказавшись в Верхнем квартале.

У входа в ратушу стояли два крепких бойца, одетые в тяжёлые доспехи ополчения и увешанные оружием. Лица стражников показались нашему герою смутно знакомыми — видимо, приходилось вместе служить. Увидев приближающуюся фигуру в рыцарском облачении, они недоумённо переглянулись и дружно загородили вход.

— Ты куда это собрался, благородный паладин? — ехидно осведомился один из них — небритый коренастый детина с покрытой шрамами физиономией. — Не велено вашего брата пускать!

— Мне нужно поговорить с Лариусом, — ответил Безымянный.

— Ого! Ты видал, нужно ему… Сказано же: не велено пускать!

— Не велено — не впускай. Приказ нарушать нельзя! Просто позови сюда губернатора!

Стражники дружно заржали.

— А короля тебе не позвать?

— Слушайте, ребятишки, вы же меня знаете. Вместе в ополчении служили. Должны отлично понимать, что если мне очень нужно, я всё равно пройду!

— Служили-то мы вместе, но ты что-то больно быстро к паладинам переметнулся. Да и до того всё бегал куда-то, пока другие на перекрёстках торчали целыми днями! Нет, чтобы выпить с сослуживцами, поговорить по душам… Как же! У важного господина неотложные дела! Он иной раз и кивнуть забудет, прежде чем к Андрэ без доклада вломиться…

— Вот демон, судью Белиар несёт! — громко зашипел второй стражник. Оба охранника мгновенно вытянусь в струнку и замерли неподвижно, пожирая глазами пожилого крючконосого человека в высоком головном уборе. Позади судьи чинно вышагивал стражник Вамбо — лентяй, взяточник, старый знакомый Безымянного и пособник в некоторых из его тёмных делишек.

— Так, что это за галдёж перед присутственным местом? — неприятным дребезжащим голосом спросил судья у охраны. Безымянного он старательно не замечал.

— Вот, господин судья, к губернатору Лариусу хочет попасть…

Судья повернулся к Безымянному и уставился ему в лицо, близоруко щурясь.

— К губернатору, значит… — проскрипел он. — Послушай, любезный, я нигде не мог тебя видеть раньше?

— Конечно. Я частенько являлся на доклад к лорду Хагену, когда он стоял здесь с другими паладинами…

— Нет. Ещё раньше?

— Не знаю. Может, на улице встречались, когда я работал на Боспера-лучника?

— Может быть, может быть. Так что тебе угодно? Губернатор не желает иметь никаких дел с людьми Хагена после того произвола, который вы творили в городе. Лишь после вашего изгнания Хоринис вновь начал процветать под благодетельным управлением законных властей…