Дикарь - Долгий путь в Миртану

В присутствии паладина, назначенного королевским наместником на острове, и прибывшего вместе с ним мага Огня жители Рю принесли присягу на верность Миртане. Заплатили налог. Золото у моих земляков тогда ещё было не в ходу, поэтому четырёхмачтовый королевский неф вместе с отрядом отборных бойцов увёз на материк груз ценной древесины, перца, шкур и жемчуга. А оставшиеся на острове миртанцы возвели на одном из прибрежных утёсов мощный замок. Вокруг него вскоре вырос небольшой портовый городок Рюштадт. Не слыхали? Население там, в основном, пришлое. Хотя есть и коренные жители острова, отколовшиеся от своих племён и усвоившие миртанские обычаи. К ним остальные островитяне относятся с изрядной долей презрения. Перевёртыши отвечают своей вчерашней родне тем же.

Нельзя сказать, чтобы отношения между жителями нашего острова и миртанцами были совсем уж безоблачными. Но войн и восстаний не было. Даже когда король увеличил налоги, всё закончилось мирно — пошумели и заплатили требуемое. И межплеменные стычки стали происходить гораздо реже и заканчиваться быстрее. Страх, что в столкновение вмешаются королевские войска, заставлял островитян чаще заканчивать дело миром. Да и отток воинов на материк для участия в многочисленных военных кампаниях Робара сделал остров более мирным. Поэтому, когда серьёзные ссоры между людьми племён и слугами короля всё-таки происходили, обе стороны для их разрешения чаще обращались за помощью к закону, а не к оружию. Так произошло и со мной.

В ту пору я был моложе, чем ты сейчас, Рен. Года не минуло с тех пор, как я прошёл обряд перехода из отроков в воины. В тот день я получил своё первое оружие — нож и лук, — а также вот эти узоры на щеках. Они указывают на родовую и племенную принадлежность. Имя они тоже обозначают. Ведь тогда меня звали совсем по-другому.

Я неплохо дрался и стрелял, ещё лучше умел разбирать следы и устраивать засады на звериных тропах, и был очень горд собой. Подумывал о женитьбе. Присмотрел девушку из нашего племени, только, разумеется, из другого рода. Но однажды случилось то, что поставило крест на всех моих планах на жизнь. Это произошло в один из базарных дней, когда люди всех трёх племён съезжаются на торжище в Рюштадт, чтобы продать свою добычу, овечью шерсть и сыр, прикупить наконечников для стрел, топоров и миртанских тканей. Свой товар мы с отцом и братьями распродали быстро. Они отправились делать покупки, а я просто шатался по рынку и глазел по сторонам.

Заглядевшись на кривые парные сабли, предназначенные для обоерукого боя, с отделанными самоцветами рукоятями и узорными клинками, которые разложил варрантский торговец, я ненароком наступил на чью-то ногу. И тут же был сбит с ног сильным ударом в ухо. Поднялся я быстро. В голове звенело, и глумливый смех человека, ударившего меня, я услышал не сразу. И лишь потом рассмотрел его. Это был один из островитян, перешедших на королевскую службу. Судя по татуировкам на лице, он был моим соплеменником — рю. На нём была красная форма городского стражника. На бедре висел короткий меч. Всем своим видом он выражал превосходство над варваром, каким считал меня, как и всех жителей острова, державшихся дедовских обычаев.

Будь на его месте миртанец или, к примеру, нордмарец, всё могло закончиться мирно. Но от наглости этого перебежчика кровь забурлила в моих жилах. Я выхватил нож, с которым не расставался, и бросился на обидчика. Он схватился за меч, но даже не успел замахнуться. Я всадил нож ему в грудь, пробив доспехи. Однако ярость не позволила мне направить удар достаточно точно, и мерзавец остался в живых. Впрочем, в тот момент он свалился на красную пыль, в которую сотни ног превратили землю на торговой площади. Нож застрял между ребрами и пластинами доспеха. Кто-то стал звать стражу, другие попытались помочь мне скрыться. Но уйти мне не удалось. Сразу за рынком дорогу преградили два миртанских рыцаря, а сзади настигали несколько стражников и торговцев. Раздумывать было некогда. Я бросился к рыцарям, сдаваясь на их милость. Уверен, что это решение спасло мне жизнь. Настигни меня толпа — и я был бы трупом. А так всего лишь получил пару оплеух и был препровождён в темницу.

Валяясь на тростниковой подстилке, я ждал, когда придут родные и выкупят меня, заплатив штраф, как это обычно происходило в подобных случаях. Помню, больше всего беспокоился, что попадёт от отца за горячность. Мне и в голову не могло прийти, что я больше никогда не увижу родное селение, мать и девушку, которую мечтал назвать женой. А с отцом и братьями повидался в последний раз, когда их допустили присутствовать на суде.

Жирный судья в богатой одежде, в заплывших глазках которого читалось отвращение ко всему миру, не стал слушать мои сбивчивые объяснения. Он коротко опросил нескольких свидетелей и объявил, что я бунтовщик, посягнувший на королевскую власть, и что наказание для меня может быть лишь одно — смертная казнь. Но его Величество Робар I в безграничной своей милости учредил для таких выродков как я исправительное учреждение на острове Хоринис. Горнодобывающую колонию в Рудной долине.

Мои старшие братья порывались вступить в схватку со стражами, исполнявшими обязанности приставов. Готовы были драться с ними голыми руками, ведь оружие у них отобрали на входе в судилище. Но отец удержал их от этого безнадёжного шага, чем, похоже, разочаровал судью, который был бы рад отправить на королевские рудники не одного, а трёх каторжников. Отец в последний раз взглянул на меня. В глазах его метались боль и бессилие. Этот взгляд я запомнил навсегда.

Потом меня заковали в цепи и отвели в трюм небольшого зафрахтованного властями купеческого когга, направлявшегося в Венгард. В плавучей тюрьме оказались ещё двое осуждённых — парень по имени Брэндон, родом с севера Миртаны, такой же молодой, как я, и портовый воришка по кличке Рыба. Этому было лет тридцать пять. Он был трусоват и не слишком сообразителен, потому и попался. А Брэндон… Да-да, это тот самый Брэндон, с которым мы сейчас имеем честь состоять в одной команде. Он пострадал почти за то же, что и я.

Следует сказать, что этот парень происходит из древнего, но обедневшего дворянского рода. К тому же, он наполовину нордмарец. Его мать, если мне не изменяет память, происходила из клана Волка. Отец Брэндона встретил её во время одного из походов против орков, которые уже в те времена начинали беспокоить северные границы королевства.

Будучи только-только выведенным в свет, как это у них называется, Брэндон затеял ссору с отпрыском одного из наиболее могущественных семейств королевства. Произошла дуэль, и его противник оказался пронзён шпагой. От чего и скончался пару дней спустя в окружении лучших лекарей Миртаны и безутешных родственников. Брэндон, между тем, наравне с простыми гребцами уже ворочал вёсла галеры, державшей путь на Южные острова. Попав на Рю, он скрывался там около года. Но, в конце концов, его выследили люди, нанятые родственниками убитого им молодого вельможи. Схватили, но, желая сделать страдания кровника своих нанимателей более долгими и мучительными, не убили на месте, а выдали судье. Уж они-то знали, что колония на Хоринисе — место почище владений Белиара. Да и награда за поимку преступника им показалась не лишней.