Алексей Аксёнов - Периферия

— "Работник Ночного Дозора защищает людей от Тёмных всегда и везде, на любой территории, невзирая на личное отношение к ситуации", — медленно процитировал я. — Шеф, я помню. Если Эльвира начнёт охотиться — мы немедленно расстанемся. Если она займётся браконьерством…

Я запнулся — окончание фразы было слишком очевидным.

— В этом случае именно тебе придётся её остановить, Александр. Упокоить навсегда. Ты уверен, что сможешь сделать это?

— Да, — не сразу, но произнёс я. — Твердислав Владимирович, если вы сомневаетесь во мне, вы всегда можете меня уволить!

Шеф покачал головой:

— Как показывает опыт, без контроля ты начинаешь творить невесть что, Следопыт. Я просто боюсь себе представить, что ты выкинешь в следующий раз: вызовешь на дуэль Агона, напоишь Гесера касторкой или покрасишь Завулона в зелёный цвет?

— А почему в зелёный?

— А, так первые два варианта тебе в голову уже приходили? — нахмурился было Твердислав, но не выдержал и расхохотался. Я засмеялся вслед за ним: попасться на доисторический розыгрыш!

Отсмеявшись, шеф откинулся на спинку кресла и подвёл итог:

— Нет уж, лучше тебе быть в Дозоре, под моим приглядом! Парень ты умный… хоть и дураковат немножко, раз связался с нежитью. Иди и думай! В наказание же… — Маг задумался. — В наказание выучишь Устав наизусть! Послезавтра проверю.

Однако уходить я не торопился. Моё колебание, разумеется, не осталось незамеченным, и Твердислав поинтересовался:

— Ну что там ещё? Уже коробит слово "нежить"?

— Насколько мне известно, ни один врач не сможет отличить вампира от человека. В чём же между нами разница? — спросил я.

— Вампир действительно нежить. Каждый из них мёртв. Сердцебиение, температура тела, усваивание обычной пищи — это лишь маскировка. Нынешние вампиры принимают её инстинктивно, сами того не замечая, но я застал время, когда они ещё разгуливали в своём истинном обличье. Уверен, если бы твоя подруга не притворялась живой, ты не смог бы к ней даже подойти — из одной брезгливости… По-настоящему, вампиру почти не нужны ни пища, ни вода, ни даже воздух. У них есть определённый обмен веществ, но в действительности их существование поддерживается магией, — Твердислав вздохнул. — Но это не самое главное отличие. Ты помнишь теорию "магической температуры"?

— Вы же сами рассказывали.

— Так вот, вампиры не излучают Силу. Их "температура" — абсолютный ноль. Как у любой неживой материи.

— Тогда все они были бы абсолютными Иными! — возразил я. — "Разница потенциалов"…

— Всё правильно, но есть ещё одна маленькая деталь, — Твердислав не стал меня дослушивать. — Для них самих эта разница не имеет ни малейшего значения. Они почти не могут пользоваться внешними источниками Силы. В их сознательной власти — только тот запас, который они получают из выпитой крови.

— В сознательной власти?

— Да. Сила разлита вокруг нас, и какие-то крохи их организм использует, но только для поддержания своей не-жизни. Не совершая магических действий, не растрачивая запаса Силы, питаясь человеческой пищей, вампир может существовать неопределённо долго. Правда, такое существование для них крайне мучительно, — Шеф задумчиво кивнул. — Вечный голод, жажда, резь в дёснах… Иногда мне даже становится их жаль. Ни один нормальный Иной просто вообразить себе не сможет того ада, в котором протекает их не-жизнь. Или не-смерть…

Твердислав не так уж часто позволял себе вести с подчинёнными подобные беседы, хотя ему всегда было, что рассказать. Я жадно слушал, стараясь не пропустить ни слова.

— Отношение вампиров к жизни и смерти вообще очень сложно. Любой живой человек для них — в первую очередь пища. А вот мёртвый… До конца это понять, наверное, может только вампир. Смерть для них — это то, чего они панически боятся и в то же время жаждут всей душой. Душой, которой у них нет… Тебе придётся помнить про это постоянно, Александр.

Шеф замолчал. Подождав пару секунд, я благодарно кивнул ему и вышел из кабинета.

Когда я закрывал за собой дверь, меня догнал голос Твердислава:

— А старому дьяволу из Москвы зелёный цвет действительно не идёт. Крась лучше в синий!

Результатом всех этих бесед стал приказ Твердислава: отныне мне официально запрещалось держать дома какую бы то ни было служебную документацию и снаряжение, числящееся на балансе Ночного Дозора.

Шеф, разумеется, был абсолютно прав — Эльвира могла, сама того не желая, привести с собой парочку "родственников", однако зачем потребовалось разводить все эти бюрократические процедуры, я так и не понял. Исполнение приказа заняло ровно три секунды: я послушно снял браслет и отдал его Лене, хранительнице нашей оружейной комнаты. Таскать домой отчёты или рабочие файлы было не в моих правилах, а воронежские амулеты давно уже не числились ни за одним из Дозоров.

Когда Лена запирала дверцу сейфа, в коридоре раздался шум. Выглянув туда, я остолбенел. Впрочем, причины для этого очень даже имелись.

По коридору, матерясь во весь голос, шёл Николай, а поперёк шеи у него лежал, бессильно свесив руки и ноги, Андрей Тихомиров, бледный и какой-то размытый. Я не сразу понял, что это — признак сильнейшего, фатального пробоя ауры. Вражеское заклинание продолжало действовать, выгрызая дозорного изнутри. Андрюха уходил, растворялся в Сумраке, и удастся ли его задержать в этом мире — знает один Свет. За шиворот Николай тащил по полу второго дозорного — Ивана. Тот выглядел немногим лучше, но аура ещё переливалась живыми огнями.

— Свет вашу Тьму, да где этот недоделанный лекарь?! — взревел в этот момент Николай. Лицо его было багрово-красным — от натуги и крика. — Лариоша, гадюка, вылазь!

Илларион Яковлевич пулей выскочил из-за дверей медсектора.

— Николай Тихонович, что… — Лекарь осёкся, увидев раненых.

— Кончаются парни, вот что! Давай, принимай, херувима тебе в глотку! — Николай скинул Тихомирова на носилки, услужливо поданные ему кем-то из патрульных.

— Это не по моим силам… — проговорил Илларион Яковлевич, растерянно глядя на умирающего дозорного. — Нужно вызывать Твердислава, собирать Круг…

— Вызывай, собирай, мать твоя ведьма! Делай, что хочешь, но спаси их!

Суетясь, словно муравьи, дозорные оттащили обоих ребят в медсектор, и наш лекарь моментально ушёл вслед за ними.

— Что случилось? — спросил я у Николая, к тому времени уже несколько успокоившегося.

— Дневной Дозор, — точно выматерившись, бросил Николай. — Мы накрыли пятерых "дикарей" на Приборостроителе. Двоих, вампира и оборотня, положили сходу, но остальные, маги, оказались посильнее. Не хотел я рисковать, Следопыт! Начал с ними возиться, побираться поближе… И тут нам прямо на головы свалились четверо Тёмных дозорных — Сангомар, Артём и ещё парочка младших. Кинулись на нас… Ивана и Андрея я вынес, а вот Борис… Он там и остался.