Алексей Зубко - Специальный агент преисподней

Невесть откуда залетевшая ворона растерянно завертела головой, ошалев от окружающих ее красоты и чистоты. Ухоженные деревья, сплошь увитые прелестными цветами и отягощенные сочными фруктами, белый пух облаков и пронзительная синь неба. Как тут не растеряешься, если в памяти свежи воспоминания о мусорном баке, куда людская прислуга стаскивает для нее различные деликатесы?

Осмотрелась ворона по сторонам, успокоилась, поняв, что никто не собирается бросать в нее камнем. Поводив из стороны в сторону тяжелым клювом, она набрала полную грудь воздуха и выдала во весь голос:

– Кар-р-р!

Словно ржавым напильником по куску жести.

Райские птицы испуганно умолкли. Праведники сбились с шага.

А ворона, поощренная вниманием к своей не очень избалованной в этом плане личности, бросилась наводить здесь свои порядки:

– КАР-Р-Р!!!

Гордые павлины, в страхе роняя перья из величественных хвостов, бросились врассыпную, когда на них нагло пошел на таран вопящий комок черных перьев.

Разогнав павлинов, ворона обругала разными нехорошими словами сидящего под деревом старца и устремилась к сидящей на краю фонтана троице. За свою бурную жизнь она твердо усвоила одно: в таком количестве просто так не собираются.

– Кар!

Из-за вредности сбив с дерева несколько райских фруктов, ворона решила не облетать оказавшееся на пути облако, а пролететь сквозь него. Нырнув с головой, она на миг зажмурила глаза, а когда вновь открыла, то в лицо ей ударил грязно-серый свет и прямо на нее бросился огромный птах. Его крылья не двигались, он словно парил на огромной скорости.

Закрутив ворону в турбулентных потоках, пассажирский авиалайнер продолжил свой полет.

А ворона, истерически заорав, бросилась назад в облако.

Но всюду ее встречали дикий холод, сырость и резкие порывы ветра.

Ни мягких, как пух, облаков, ни сладкоголосых птиц, ни спокойных прохожих…

К сожалению, урока из своей истории ворона не вынесла. Что делать – глупая птица, не способная учиться даже на своих ошибках.

А те трое, в отношении которых ворона намеревалась осуществить какой-нибудь акт вандализма, все так же неспешно продолжали беседу.

– Ваши предчувствия, брат,- произнес один,- нас не обманули…

– Значит, все-таки происки врага,- задумчиво молвил сын Божий,- а я, должен признаться, к нему симпатией начал проникаться.

– Коварен враг,- изрек прописную истину Петр, словно четки перебирая ключи на огромном кованом кольце.- Ловко умеет маскироваться под добродетель, лелея мечты свершить злое деяние.

– Что будем делать? – поинтересовался Георгий Победоносец.

– А какие будут варианты?

– Игнорировать происки врага мы не можем – остается ликвидация.

– Значит, ликвидация? – уточнил предводитель ангельского воинства.

– Что-то тревожит меня в этом деле,- признался Христос.- А что рекомендовал наш брат, имевший контакт с… э-э-э… посланцем Тьмы?

– Сестра,- уточнил Георгий.- Боюсь, она была обманута коварным врагом.

– Надеюсь, ничего фатального?

– Ей необходимо будет пройти реабилитационный курс.

– Значит, ликвидацию она не сможет осуществить?

– Боюсь что нет.

– Это уже проблема,- призадумался Петр, растворив врата пред новоприбывшим праведником, душа которого была взвешена и направлена в рай после небольшой,

почти условной очищающей процедуры в чистилище.

– Рад приветствовать тебя, брат наш,- промолвил сын Божий.

– Че, братаны,- изобразив распальцовку, поинтересо валась прошедшая вратами душа,- на троих соображаем?

– А… -опешил Петр.

– А где телки, музычка? – продолжал допытываться у опешивших небожителей новоприбывший.

– К-какие телки?

– Ну эти… как их там? Гурии. Мне батюшка лично обещал, когда я у танковой части склад под храм покупал. Не, вы не думайте, все было путем, там раньше тоже церковь была святого какого-то. Я, значит, способствовал возрождению духовности, вот!

– То богоугодное деяние,- похвалил Христос.

– И не очень дорого,- согласилась очищенная душа.- Мне дача дороже обошлась, которую бывшая отсудила. А это были инвестиции в будущее… уже на

стоящее.

– Вам вот туда,- указал перстом Георгий.

– Куда ты его направил? – поинтересовался Петр, смотря вслед уверенно двигающейся в указанном на правлении душе.

– В новорусский уголок.

Сын Божий лишь вздохнул, смиренно моля Всевышнего о милосердии.

– Так на чем нас прервали? – спросил Петр, навесив замок на райские врата.

– Мы обсуждали способ ликвидации.

– Может, направить группу святых отцов-экзорцистов?

– Такая попытка уже была,- сообщил Георгий Победоносец.

– Я не знал.

– Не наша операция. Мы не знаем, кто их вызвал. Подозреваем, правда, что то были происки врага. Они появились из ниоткуда и туда же ушли. Бесследно.

– И безрезультатно, как понимаю?

– Да,- подтвердил Победоносец догадку Божьего сына.

– Может, отправить ангела-истребителя? – нетвердо вопросил Петр.

– Его не подпустят близко. Агенты врага не дремлют.

– Но сестра смогла…

– Она от рождения человек,- признался Георгий Победоносец.- Отправлять небесного ангела-истребителя бесполезно, его появление обнаружили бы сразу.

– Чего-то я недопонимаю: ты поручил эту деликатную миссию человеку…

– Она не совсем человек,- пояснил небесный воитель.- Она рождена земной женщиной от ангела.

– Падшего?

– Разумеется нет! Ее отец остался верен Господу, непрельстился лживыми посулами Сатаны.

– Как же мы сможем ликвидировать посланца Тьмы?

– Сестра нам поможет.

– Но ведь только что ты утверждал…

– А мы не будем посвящать ее в наши планы.

– Так она не знает, кто он на самом деле?

– Нет. И мы не будем говорить ей этого до поры до времени.

– Как же тогда…

– Попробуем превозмочь врага хитростью и заманить в засаду.

– Возможно ли это?

– Возможно. Когда он ослеплен похотью и чувством безнаказанности.

– На все воля Господня…

Встреча со старым знакомым

Не съем, так понадкусываю.

Думала Моська, лая на слона

Она ушла. Просто вышла, оседлала с помощью Доб-рыни Никитича свою кобылку, попросила проститься с остальными от ее имени и ускакала.

Мне так и не удалось поговорить с ней, объяснить всю нелепую комичность возникшей ситуации, от которой почему-то хочется плакать, а не смеяться.

– Что она сказала? – наверное, в сотый раз спросил я у Добрыни, чувствующего себя виноватым из-за того, что принес недобрую весть. Хотя в чем он виноват-то?

А если я и взглянул на него сердито, так это просто от тоски беспросветной, которая меня гложет. И толкает на грубость