Сергей Лукьяненко - Дневной дозор

В дверь постучали — подчеркнуто корректно.

— Да-да! — отозвался я, не вставая из кресла. — Открыто, входите!

Они вошли. Мой знакомый из квартиры на Первомайке, Шагрон. И еще один, тоже маг, насколько я понял. Полноватый, как и Шагрон, чернявый. И сильный. Сильнее напарника. Но говорить, вопреки ожиданиям, стал все же Шагрон. Это, похоже, принято у всех дозорных, что главный в команде больше помалкивает — Антон тоже предпочитал слушать.

— Добрая ночь, коллега.

Я фыркнул:

— Добрая? Вы шутите, коллега.

«Коллега» я произнес нарочито тем же тоном, что и Шагрон. Но того непросто было пронять, и именно в этом заключалось его преимущество передо мной в опыте. Я же мог полагаться только на дешевые кавалерийские наскоки вроде этого да на внезапное озарение и свою мистическую лестницу, что услужливо подставляла мне ступень за ступенью и организовывала соответствующий пинок под соответствующее место.

— Я не шучу, коллега, я здороваюсь. Напрасно вы не дождались нас там… вы знаете где. Я очень рассчитывал побеседовать.

— Я не хотел мешать, — признался я, и это являлось правдой больше чем наполовину. Обычное дело для Иного, без разницы — Темного, Светлого.

— Я рассчитывал на помощь. Помощь собрата. А вы изволили исчезнуть.

А вот это «Я» — чисто от Темных. Любой Светлый на месте Шагрона неизбежно сказал бы «Мы», причем совершенно искренне. И имел бы в виду при этом совершенно то же, что Шагрон. Ясное дело, с не меньшей искренностью.

— Ладно. Знакомьтесь — это Эдгар. Наш коллега из Эстонии, последнее время в московском Дозоре. Что тут у вас?

— Тут у меня очередной труп, — сознался я. — Иной. Светлый. Дозорный. Впрочем, вам ведь все прекрасно известно, коллега Эдгар, не так ли?

— А времени мало. Светлые вот-вот явятся? Это ты хотел сказать? — тихо произнес Эдгар, с ходу отбрасывая дипломатию и переходя на «ты». И я понял, что с этим чернявым эстонцем не стоит пикироваться.

— В прошлую субботу, в вечер моего приезда, этот Светлый руководил операцией по поимке вампира-браконьера…

— Вампирши, — уточнил Эдгар и поморщился. — Дальше?

— Я волею случая оказался рядом с жертвой. Меня застали рядом с трупом и распознали во мне Темного. Видимо, по неопытности — иных причин не вижу — Тюнников обвинил меня в содеянном вампиром… вампиршей. Я его осадил, причем, сознаю, резковато. Но он сам подставился. Вот, собственно, и все… Уходя сегодня из номера, я оставил охранные заклятия. Вошел — а тут он. Я уже не мог ему помочь.

Последняя фраза вырвалась у меня сама, я не собирался ее произносить. Кажется, меня снова начинало «нести».

— Этот сопляк руководил операцией? — недоуменно переспросил Шагрон. — Там же были Светлые куда опытнее. Тигрица, маги…

— Тюнников стажировался, обычное дело, — буркнул Эдгар напарнику и вновь взглянул на меня. — Ты поставил Кольцо Шааба такой силы, что убил стажера Светлых на месте?

Вопрос был явно риторический. Я, выходит, поставил несложное заклинание, но вложил в него слишком много силы. Может быть…

Приближение Светлых я почувствовал одновременно с Эдгаром — те как раз подъезжали к гостинице. Несколькими секундами позже их засек и Шагрон.

— Что ты им сказал? — явно торопясь, спросил Эдгар. — Только коротко.

Кажется, он прикрыл нас невидимым колпаком, довольно мощным. И прежде чем сказать хоть слово, я добавил в колпак своей мощи, взятой частично откуда-то из меня, из моего сознания, а частично — со стороны. Получилось это совершенно непроизвольно; а в глазах Эдгара я прочел немое изумление.

— Я позвонил и сказал, что в моем номере мертвый Светлый. И его имя. Это все.

Эдгар еле заметно кивнул, выразительно взглянул на Шагрона. Тот едва-едва наметил пожатие плечами.

Остаток времени до стука в дверь, гораздо менее корректного, мы провели в молчании.

Дожидаться разрешения войти Светлые не стали. Просто вошли и все.

Их было пятеро — Толик, Антон и девица-перевертыш, небось, еле успели с Первомайки до своего офиса доехать.

Кроме них явились двое — интеллигентного вида парень в очках с оправой баксов за восемьсот и еще один, с загоревшим лицом, словно сейчас и не зима.

Эти двое и примкнувший к ним Толик тщательно осмотрели, прощупали, просканировали каждый сантиметр номера. Наверное, столь интенсивного магического воздействия здешние стены еще не знали.

Антон и девушка не вмешивались, но я явственно чувствовал истекающую от них неприязнь. Даже не ненависть — Светлые и ненавидеть-то толком не умеют. Скорее, желание прижать меня как следует, осудить, добиться наказания. Или просто шарахнуть достаточно сильно, чтоб навеки загнать меня в сумрак.

И еще — кажется, за пределами номера находился как минимум один Светлый. Наверное, на этаже или у лифтов. Видно, прикрывал; при этом он очень здорово заслонялся, я его засек, можно сказать, случайно. А Шагрон и Эдгар, по-моему, о его присутствии вообще не догадывались.

Я нахмурился. У Светлых было двойное численное преимущество. Причем двое, которых я видел впервые, маги очень сильные, первого уровня, вряд ли ниже. Во всяком случае, они вдвоем будут посильнее Шагрона и Эдгара. Да и Антон тоже не полный ноль — этот и с Шагроном потягаться сможет, и с Эдгаром. Плюс девчонка — она же боевик. И неизвестный где-то неподалеку. Расклад получался очень неприятный. В пыль сотрут, в мелкую ванильную пыль…

Тем временем Светлые завершили сканирование. Очкастый приблизился ко мне и подчеркнуто индифферентно осведомился:

— Скажите, ставить охранное заклятие такой силы было действительно необходимо?

— А зачем бы я тратил столько сил, по-вашему?

Очкастый и второй неизвестный быстро переглянулись.

— Мы требуем осмотра ваших вещей.

— Стоп-стоп, — поспешно вмешался Эдгар. — А на каком, собственно, основании?

Очкастый нехорошо улыбнулся — одними губами:

— У Ночного Дозора возникли подозрения, что на территорию Москвы ввезен запретный артефакт исключительной силы. О том, что подобные действия противоречат Соглашению, вы обязаны знать.

Коллеги-Темные глядели на меня с сомнением. И кажется, они ожидали какой-то вполне однозначной реакции. Но какой? Моя внутренняя палочка-выручалочка на сей раз подсказывать не сочла нужным. Но, с другой стороны, я прекрасно знал, что никаких запретных артефактов у меня в сумке нет. И поэтому я благодушно махнул рукой

— Да пусть смотрят! Хоть до утра.

— Я протестую, — тихо и, похоже, без особой надежды сказал Эдгар. — У вас нет санкции руководства.

— Протест отклоняется, — несгибаемым голосом парировал очкастый. — Я сам руководство. Предъявите вещи, Темный.

Меня не нужно было просить дважды. Одним движением нейтрализовав остатки защиты, я распахнул шкаф, где в полном одиночестве по соседству с парой одежных щеток покоилась моя сумка. Часть надписи взирала на нас словно бы с укором: «Fuj…» Мне почему-то представился скучный скрипучий голос, произносящий это «Фуй…»