Сергей Лукьяненко - Дневной дозор

Обращался он к викингам. На меня, валяющегося ближе всех к порталу, Светлые внимания не обращали.

Один из викингов что-то зло и отрывисто сказал по-английски. Гесер ответил. Я мрачно пожалел, что не понимаю ни слова. Потом викинги встали. И послушно направились к порталу. Я собрался подняться и даже успел встать на четвереньки.

Когда третий из викингов поравнялся со мной, четвертый вдруг резко ушел глубже в сумрак.

Гесер среагировал сразу же — набросил на оставшихся Сеть и исчез. Волшебница осталась.

Оставшихся викингов пригвоздило к месту. И меня — прямо с четверенек я снова распластался на полу, на этот раз лицом вниз. Словно лягушка на автостраде. Такое впечатление, что на меня рухнула бетонная плита с проехавшего самосвала — ни вдохнуть, ни пошевелиться. И, черт побери, что-то невыносимо давит в грудь, что-то продолговатое и слегка изогнутое.

Лежать носом в пол было малоприятно; я напрягся и повернул голову.

И встретился взглядом с лежащим рядом викингом.

Мороз продрал меня так, как не умеют студить московские зимы.

«Ты!»

«Я…»

«Ты Иной!»

«Да…»

«Ты служишь Тьме…»

«Наверное…»

«Сохрани это!»

«Что?»

Но викинг уже закрыл глаза. Безмолвный диалог длился мгновения.

Что сохранить-то? Эту хреновину, что мозолит мне ребра?

Волшебница на всякий случай обрушила на нас еще одну плиту — викинги сдавленно захрипели, и из моей груди вырвалось что-то подобное стону.

А потом я подумал: а какого черта?

Закрыл глаза, сосредоточился в поисках Силы… и ощутил рядом практически неисчерпаемый источник: все еще открытый портал.

Ну и ну, до чего же все просто! Восстановить потраченные на Страстном силы — дело всего лишь нескольких секунд. А то, что портал Светлый, — меня ничуть не смущало, природа Силы все равно схожа.

И я стал впитывать мощь портала. Потихоньку, чтобы Светлая не сразу поняла, что происходит.

Для начала я слегка отпихнул тяжесть с себя — получилось, причем не могу сказать, чтобы это было слишком уж трудно. Потом я взял то, что находилось подо мной, в кокон. И убрал за пазуху, по-прежнему копошась на полу. Волшебница, кажется, заволновалась.

Я уже приготовился вставать, но тут вернулся Гесер; он весь истекал белым сиянием, как ангел в представлении пейзанина. Одной рукой он держал за плечо безвольного и покорного беглеца-викинга. Шаг, другой — и отпущенный викинг тряпичной куклой падает рядом со своими товарищами. Но вместо радости на лице Гесера я увидел нечто иное.

— Где Коготь?

Он мельком взглянул на волшебницу; та обеспокоенно втянула голову в плечи — я почувствовал, как она сканирует всех нас разом.

Нет, девочка. Мой кокон тебе не прошибить!

И Гесеру его не прошибить. Это я вам точно говорю, с высоты очередной ступеньки.

Но Гесер, не теряя времени, приблизился ко мне.

— Опять ты…

В его голосе я не уловил ненависти. Только безграничную усталость.

Я встал и зачем-то отряхнул одежду.

— Я.

— Ты меня удивляешь, — признался Гесер, буравя взглядом мою персону. — Удиви еще раз. Верни Коготь.

— Коготь? — Я картинно заломил бровь. — Ты о чем, коллега?

Гесер сжал зубы — я ясно видел, как шевельнулись челюстные мышцы на скулах.

— Хватит ломать комедию, Темный. Коготь у тебя, больше ему быть негде. Я перестал его чувствовать, но это дела не меняет. Сейчас ты отдашь Коготь мне и — повторяю второй раз — уберешься из Москвы навсегда. Учти: ты первый, кому я вторично предлагаю убраться с миром. Первый за очень-очень много лет. Я понятно изъясняюсь?

— Куда уж понятнее, — проворчал я, прикинул собственные силы и решил, что игра стоит свеч.

Мысленно потянувшись к ничего плохого не подозревающей волшебнице, я зачерпнул у нее Силы сколько смог, пока она не опомнилась, добавил из портала, и все это быстро, как мог быстро.

И открыл свой портал. Прямо у себя под ногами. Одновременно я вышел из сумрака.

В общем, если бы я стоял на крышке канализационного люка и крышка внезапно исчезла, эффект получился бы сходным. Я просто провалился — для Гесера и остальных. Провалился и исчез.

От Гесера подпитываться я не рискнул — что-то подсказало: не стоит пока с ним тягаться. Ты можешь создать кокон, куда Гесеру не заглянуть без подготовки. Ты можешь таскать энергию у волшебницы, которая, вполне вероятно, станет Великой — это откровенное мальчишество и может пройти только один раз. Но ввязываться в открытую стычку с шефом Ночного Дозора — рановато тебе пока, Виталий Рогоза, Иной, Темный.

Скажи спасибо, что благополучно унес ноги. Я сказал «спасибо» и рухнул в сугроб с высоты нескольких метров. Вокруг было темно. Почти темно. Только луна над головой. А вокруг простирался лес.

Я находился на просеке, прямой, как проспект Ленина в Николаеве. Широкой, метров пятнадцать просеке. Слева — стена леса, справа — стена леса, а впереди, над серебрящейся полосой нетронутого снега, — луна. Почти полная.

Это было красиво, безумно красиво — лунная просека, ночь, снег… Я даже полюбовался бы вволю. Но я начал мерзнуть.

Кое-как выбравшись из сугроба, я огляделся. Снег продолжал казаться нетронутым. Но где-то вдали я различил характерный перестук колес пригородной электрички.

М-да. Маг хренов. Повелитель темных порталов. Портал открыть — открыл. А куда ему замкнуться — не позаботился. И вот результат: один, в жалком свитере (в смысле — без куртки и шапки) в зимнем лесу.

Злясь на себя, я нащупал за пазухой продолговатое и твердое, решил пока кокон не снимать и побрел навстречу луне. По дивной снежной целине лунной просеки.

Очень скоро я понял, что идти по сугробам — удовольствие сомнительное. Пришлось забирать к лесу — я здраво рассудил, что у деревьев снега должно быть поменьше.

К моему собственному изумлению, я оказался прав на двести процентов. Во-первых, сугробов у кромки леса и впрямь не нашлось, да плюс, во-вторых, нашлась тропинка. В меру утоптанная. В тени я ее раньше просто не замечал.

Кто-то из древних сказал, что дороги всегда ведут к тем, кто их строил. Да и не оставалось у меня другого выхода. И я пошел по тропинке. Пошел, а потом побежал, чтобы согреться.

«Буду бежать, пока не устану, — подумал я. — А потом пойду в сумрак… греться».

Надеюсь, у меня хватит сил и на бег, и на сумрак.

Бежал я минут пятнадцать; ветра не было совершенно, поэтому я даже слегка разогрелся. Просека все тянулась и тянулась, снег все серебрился и серебрился. Здесь не мне, здесь уместнее было бы бежать какому-нибудь древнему витязю в куртке мехом наружу и с зачарованным мечом при поясе. И с верным прирученным волком в нескольких шагах впереди…

Едва я подумал о волке, откуда-то слева донесся лай. Собачий. Волки взлаивают иначе. Да и то не зимой.