Сергей Лукьяненко - Дневной дозор

Обидно быть разменной фигурой.

«А что, если это заодно и экзамен? — подумал Эдгар. — Проверка на вшивость? Алиса дала себя сожрать, а такие фигуры не нужны в игре Завулона. А вот если Эдгар сумеет уцелеть, да еще при этом не нарушить планы шефа… Вот он, желаемый результат!»

Только как его достичь?

А объект размена — Антон Городецкий, любимчик Завулона. Это без сомнения. Невозможно пользоваться им бесконечно — шеф Дневного Дозора прекрасно это понимает. Да и не факт, что удается пользоваться… Завулон всегда готов сделать хорошую мину при плохой игре и представить дело так, будто обманул Светлого мага…

Пассажиры вставали и тянулись к выходу, к непривычной жителям бывшего СССР гофрированной кишке. Эдгар достал и накинул плащ, журнал так и оставил в кармашке переднего кресла, подхватил дипломат и направился туда же.

Ощущение, что он больше не в России, а в Европе, пришло мгновенно и было странно исчерпывающим. Не понять толком, в чем оно выражалось — в лицах людей, в их одежде, в чистоте или в обстановке аэропорта? В тысячах мелочей. В объявлениях на чешском и английском без рязанского акцента. В куда большем числе улыбок. В отсутствии осточертевших цыган на площади перед зданием и не менее осточертевших водил-частников.

Зато на стоянке такси — симпатичные желтые «опели». Таксист одинаково свободно тараторил и на русском, и на английском, и, понятно, на родимом чешском. Куда? В отель. Полагаю, в «Хилтон». О! Нечасто русские направляются сразу в «Хилтон». Если и направляются, то они другие: все в золоте, важные, с охраной, на дорогих лимузинах… А я не русский, я эстонец. Да, теперь это уже не одно и то же… Раньше — тоже было не одно и то же. Э, раньше и чех был почти что тем же русским… Спорно, спорно. Может, и спорно.

Таксист отвлекал болтовней, и Эдгар решил отдохнуть от размышлений. В конце концов в день приезда настоящей работы все равно не будет. Можно и расслабиться — естественно, за кружечкой-другой пива. Кто в здравом уме и при здоровом желудке (а даже и при больном) не выцедит кружку настоящего чешского пива? Только мертвый.

Как и в любом «Хилтоне» свободный номер отыскался без особых проблем даже в переполненной под Рождество туристами Праге. Но как в любой еще не сбросившей оковы недавнего социализма стране, это стоило ненормальных для не-Иного денег. Эдгар был Иным, поэтому заплатил сразу и не морщась, хотя от него этого явно ждали. Русский все-таки, и на бандита-нувориша непохож… Лет сто назад Эдгар по молодости не удержался бы и ткнул бы в лицо администратору аргентинский паспорт, но с тех пор Эдгар повзрослел на сто лет. На целых сто лет.

Поэтому он ограничился российским.

На регистрации — той, которая не для всех, — сидел Темный. Причем очень редкий — бескуд. Взглянув на Эдгара, он облизал тонкие губы и расширил щелевидные зрачки. И лишь потом улыбнулся — зубы у него были мелкие, острые и одинаково треугольные.

— Привет! На Трибунал?

— Угу.

— Держи…

Он метнул Эдгару сгусток синего огня — временную регистрацию. Сгусток легко прошил одежду и осел у Эдгара на груди овальной светящейся в сумраке печатью.

— Спасибо.

— Вжарьте им на Трибунале, — попросил бескуд. — Как следует. Сейчас наше время…

— Попробую, — пообещал Эдгар со вздохом. В номер он поднялся только за тем, чтобы умыться и оставить дипломат.

«Ну, — подумал Эдгар с воодушевлением, когда опускался в лифте, — в „Черный орел“! И закажу естественно „печено вепрево колено“!» Блюдо настолько популярное, что даже в прочитанном как-то фантастическом боевике он встретил его описание.

В ожидании заказа Эдгар мелкими глотками пил вторую кружку пива (первую он по русскому обычаю засадил залпом, вызвав одобрительный кивок официанта) и пытался настроиться на размышления. Что-то мешало. Или кто-то мешал.

Он поднял глаза и увидел Антона Городецкого, который стоял рядом со столиком и в упор глядел на Эдгара.

Эдгар вздрогнул, решив, что его выследили. Но в глазах Городецкого цвела та же растерянность, и у Эдгара отлегло от сердца. Случайность… не более чем случайность.

И еще — свободных мест больше не было. Только за столиком Эдгара.

Повинуясь внезапному порыву, Эдгар кивнул Светлому:

— Садись. Я отдыхаю. И тебе желаю того же — ну ее, эту работу!

Антон колебался; Эдгар уже было подумал, что он сейчас уйдет, но потом все же решился. Подошел, сел напротив. Угрюмо взглянул на Эдгара. Кажется, он не верил в намерения Эдгара, извечного врага, просто отдохнуть. Как там говорят Светлые? Тот, с кем хоть раз вступил в схватку, — враг навсегда.

Чушь. Фанатизм. Эдгар предпочитал быть гибким — если прямо сейчас выгоден союз с тем, кого ты вчера хлестал плетью Шааба, почему бы союз не заключить? Впрочем, после плети Шааба особенно не с кем заключать союз… Не с пеплом же?

— И ни слова о Дозорах? — иронично спросил Антон.

— Ни слова, — подтвердил Эдгар. — Просто два земляка в Праге в канун Рождества. Я заказал «печено вепрево колено». Рекомендую!

— Спасибо, я в курсе, — по-прежнему без тени улыбки поблагодарил Антон и повернулся к подоспевшему официанту.

Нет, не понять европейцам, что такое настоящий мороз, что такое настоящая зима… Антон вышел из метро «Малостраньска», поколебался — застегивать ли воротник куртки, но так и не стал.

Слабый-преслабый снежок. Градуса два ниже нуля от силы.

Он медленно, не торопясь, пошел по улице, по древней брусчатой мостовой. Иногда, не удерживаясь, заглядывал в сувенирные лавочки — забавные деревянные игрушки, керамическая посуда причудливых форм, открытки с видами Праги, футболки с забавными надписями. Надо будет все-таки что-нибудь купить. Отметиться, так сказать. Например, футболку с надписью «Born to be wild» и смешной рожицей. До встречи с представителем Инквизиции оставалось почти три часа. Даже не надо будет брать такси или ехать на метро — можно спокойно пообедать и прогуляться пешком до назначенного места. Встреча под часами — что может быть романтичнее? А вдруг представитель Инквизиции окажется женщиной, да еще симпатичной, да еще и Светлой? Тогда — полная романтика.

Антон усмехнулся своим мыслям. Ни малейшего желания оттягиваться и заводить интрижку у него не было. Да и неприменимы к Инквизиторам понятия «светлый» и «темный». Они — вне великих сил.

А может быть, к ним и понятие пола неприменимо? Насколько Антону было известно, после того как светлый маг из Москвы по имени Максим, проходивший в разработке как «Дикарь», стал Инквизитором, он развелся с женой. Кажется, им просто становятся неинтересны все эти мелкие человеческие глупости — любовь, секс, ревность…

«Черный орел» был у Антона одним из самых любимых пражских ресторанчиков. Может быть, просто потому, что он несколько раз посещал его, когда в первый раз оказался в Праге. Много ли надо российскому человеку для счастья? Хороший, но ненавязчивый сервис, вкусная еда, изумительное пиво, низкие цены. Последний пункт — достаточно важный. Это Темные могут себе позволить не считать денег. Даже Рогоза, порождение Сумрака, и тот явился в Москву нашпигованный долларами. Заработать деньги можно и честно, но вот заработать много денег — тут никогда не обходится без маленькой игры с собственной совестью. И по этому пункту Ночной Дозор Дневному однозначно проигрывал.