Лой Штамм - Плач мантихоры

— Асси… — я запнулась на половине пути, — я не хотела этого. Ты не представляешь, насколько сложно мне было решиться на этот шаг.

— Да, заказывать человека, которого достаточно близко знаешь, сложно, верно? — с непередаваемым выражением лица посмотрел на меня вампир и, после паузы, добавил: — не называй меня так. Ассилох и все. Без всяких издевательств над именем.

— Нда уж, ты как ребенок, — я потерла лоб рукой, — Ассилох так Ассилох, окей. Ты можешь просто выслушать меня, а?

— Могу, только одно условие, — покойный злился, и я его понимаю, сама бы я вряд ли смогла себя так в руках держать, — верни мне кольцо. Повисла пауза. Я задумалась, станет ли он рубить мне палец, если узнает причину моего замешательства.

— Не смогу, наверное, — скривилась я, — как ты думаешь, не слишком жестоко отбирать у меня последнюю память о тебе?

— Сможешь, куда ты денешься, — фыркнул вампир, — раньше надо было думать, память бы не понадобилась.

— Да ты выслушаешь меня или нет?! — сорвалась я, — хватит уже обвинять меня, я сама с этим успешно справляюсь! Сначала разберись в ситуации, а потом уже начинай бичевать!

— Лой, снимай, я не шучу! — разозлившийся Ассилох вскочил со стула (зря я думала, что мне с дивана будет легче встать в момент опасности), но мне было, в общем-то, плевать, что он сейчас будет делать. Да пусть хоть режет, к чему оно все, на самом-то деле?

— Не могу я! — взвизгнув, я сжала виски руками. Все не так, не так, это неправильно, не может быть такого… — Асси… Ассилох… Я не могу снять кольцо. Прости. Твоей новой загробной подружке придется дарить что-то другое.

— Какой подружке? — вампир помотал головой, — напридумывала… Эй, ну ты чего, плачешь, что ли? Давай уже рассказывай. У тебя три минуты. Кольцо пока пусть у тебя побудет, пока я не придумаю, как его снять.

— Помнишь, ты обратил меня на кладбище? А затем убил Лютомира, а Ирдис дядю, а я подумала, что это Новостной, и убила его, а дядю ты подставил, сказав, что у у трупа Лютомира был он, а не я, — я затараторила, боясь, что вампир передумает.

Не пролившиеся слезы высохли, у меня появилась цель: убедить Аса в том, что я не со зла всю эту кашу заварила, — ты следил за мной, я думала, ты хочешь убить,

изощренно отомстить, потом ты даришь кольцо, мне сказали неправильный перевод, и я испугалась… А потом ты берешь заказ на мою смерть…

— И? Все это ты сказала уже в тот день, когда предала меня, — холодно изогнул бровь вампир, — если больше сказать нечего…

— Да послушай ты! Я знаю, что ты защищал меня, я виделась с Ваней, мне рассказали про кольцо это, про то, что ты правильно поступил…

— Что тебе про кольцо рассказали? — прервал меня вампир.

— Что его дарят лишь любимым, оно означает верность и самопожертвование, и если ты предашь меня, оно расплавится. И что снять я его не могу, потому что мы как-то связаны, типа родственные души… Что-то в этом ключе, — я растерялась — про кольцо я не очень хорошо запомнила.

— Или потому что чувства взаимны. Это тебе говорили?

— Нет, — я покачала головой, — Асси, это сложно.

— Да я не прошу каких-то ответов, мне, в общем-то, все равно, почему оно не снимается, я вряд ли когда-нибудь поверю, что ты хоть сколько-нибудь любишь меня даже как друга. Хотя нет, Меня удивляет это. Обычно, после смерти или предательства одного из пары кольцо просто спадает с пальца.

— Я не предавала… Ассилох, ты жив? — меня оглушило внезапным счастьем, я не знала, что можно сказать.

— Предала, Лой, и знала, что предаешь, — покачал головой вампир, — ладно, у меня больше нет сил на то, чтобы выдерживать твое общество. Как-нибудь еще навещу, думай, как избавиться от моего подарка. И, если уж на то пошло, на память обо мне у тебя есть шкатулка. Разве тебе ее не передали?

— Передали, — растерялась я, — но она закрыта, а ключа нет.

— Будет тебе ключ, — нахмурился вампир, — а вообще, уши бы оторвать тому, кто послушался меня еще при жизни и передал тебе ее. Ну да ладно.

— Ты сказал, что навестишь, — прошептала я, — ты все-таки в этом мире? Жив? Потому кольцо на мне?

— Нет, Лой, — Ас, помедлив, коснулся пальцами моей щеки, — не в этом и не жив. Я в лучшем из миров. Мертв.

Я проснулась.

Сразу после похорон ко мне подошел напарник Ассилоха, тот самый, что пригласил меня на них. Имя его почему-то начисто стерлось у меня из головы, а может, это такая магия у них. Он молча сунул мне в руки сверток и ушел, так и не сказав ни слова. В свертке обнаружилась средних размеров деревянная шкатулка и пояснительное письмо: в нем значилось, что оставил мне это Ассилох. Собственно, это все, что там было написано. Шкатулка была красивой, легкой и гладкой. Отшлифованная, темно-орехового цвета, она не была покрыта глянцем, что мне очень понравилось. На крышке была вырезана чаша, из которой потоком лилась вода. Ну, надеюсь, что вода. Был и красивый аккуратный замочек на боку. А вот ключика не было.

«Я вас не знаю. Я лишь знаю, что вы это читаете. Я не знаю, несчастны вы или счастливы; не знаю, стары вы или молоды. я, в общем, надеюсь, что вы молоды и несчастны. А если вы стары и счастливы, то могу себе представить, как вы заулыбались, увидев фразу 'Он разбил мне сердце'. Вы вспомните, как кто-то разбил вам сердце, И скажете про себя: о да! Я помню это чувство. Но ни черта вы не помните. То есть вы, конечно, можете припомнить приятную, легкую грусть.

Можете вспомнить как слушали музыку и поедали шоколадки, сидя в своей комнате,

Как гуляли в одиночестве по набережной, кутаясь к пальто. Но разве вы можете вспомнить ощущение, когда ешь и будто пережевываешь собственный желудок? Разве вы можете вспомнить вкус красного вина, которым тошнит? Разве вы можете вспомнить, как всю ночь вам снилось, будто он опять рядом, и говорит, и прикасается так нежно, а потом вы просыпаетесь, и вам нужно пережить очередной день. Разве вы можете вспомнить, как вырезали его инициалы на своей руке кухонным ножом? Разве можете вспомнить, как стояли совсем близко от края платформы в метро? Нет? Ну так и заткнитесь, мать вашу».

Я закрыла 'Долгое падение' Ника Хорнби и вышла из автобуса. Очень болела голова, но домой идти не хотелось — 11 вечера, темно, моросит меленький дождь, скорее даже, водяная пыль в воздухе висит, прохладно, опять же… Меня тянуло в вампирский район.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было — ходила я туда максимум пять раз в году, но в таком состоянии, что лучше было бы мне дома сидеть. Находится он сразу за железной дорогой, которая пролегает позади моего дома. ЖД пути, действующие и заброшенные, окружает большое количество деревьев, оврагов и всякого мусора. Раньше эти овраги по весне заливало, мы с одноклассницей бегали после уроков туда и катались на импровизированных плотах — поддонах, в которых были зафиксированы пустые пластиковые бутылки и пенопласт. Сейчас уже зимы не такие снежные. Очень-очень давно люди верили в то, что мир заканчивается за рекой. Даже на другом берегу ее живут совсем другие люди, да и люди ли вообще, не духи, принявшие их обличье? Вот за нашей железной дорогой как раз духи, мне кажется, и живут. Мировое зло для меня — вампиры, поэтому именно вампирским район я и назвала.