Виктор Ночкин - Собиратель зла

Зато старик держался бойко, чуть ли не нагло. В конце концов он стал обладателем шестнадцати невольников. Шкипер потребовал, чтобы Ойрик рассчитался и за цепи.

— Завтра пришлешь человека, пусть цепи заберет, — решил старик, потряхивая опустевшим кошелем. У него не осталось монет, чтобы оплатить железяки. — Или с нами парней отправь, я свои цепи взамен отдам.

Ойрик выделил голосом слово «свои» и усмехнулся. Шкипер не понял, что старик имеет в виду собственное недавнее прошлое, и заподозрил обман. Снова начался настороженный обмен намеками. Пегий переминался с ноги на ногу и с опаской косился на черные силуэты матросов над бортом судна…

— Да ты чего, — твердил Ойрик, — боишься, что я в малом стану обманывать? Нет, конечно же, нет! Нам с тобой дела иметь долгонько предстоит! Не сомневайся, я человек верный и надежный!

Наконец дело сладилось, шкипер сказал, что пришлет матросов поутру, нечего им на берегу ночью шастать. Старик велел Пегому гнать товар в клетку, да поскорей. Один из невольников оказался хром и отставал, задерживая процессию. Ойрик рассердился (наверное, из-за того, что в темноте прозевал порченый товар), подскочил к бедняге и с размаху ударил тростью в живот. Невольник охнул и согнулся, загремели кандалы… Этот звон окончательно вывел Ойрика из себя.

— Эй, Пегий, а ну — всыпь ему! Пусть запомнит: если хозяин говорит: «Быстро!» — то и хромому нужно бежать!

Пегий не хотел лупить несчастного, но старик ярился, размахивал собственной палкой, и новоявленный надсмотрщик решился — ударил раз, другой… Хромой раб завыл от боли, сосед, прикованный рядом, попытался вступиться за калеку, тут уж и Пегого разобрало, ударил смутьяна от души, потом еще раз… Бывший разбойник почувствовал вкус к новой работе…

И Ойрик не останавливал, напротив, орал:

— Так их, бей! Да не по башке, товар испортишь! Под дых его! В живот! Нам же завтра эту мразь купцам показывать! Бей, чтоб следов не оставалось! А ну, и того! И еще разок! Эх, не умеешь, смотри, как надо! Эх! Ну-ка!..

Пока Пегий осваивал профессиональные премудрости, Корди крался между толстенных дубов к чужому костру…

В лесу юноша чувствовал себя спокойно и уверенно, будто вернулся домой после долгой отлучки. На востоке, у Черной Горы, деревья другие, больше хвойных, но все-таки очень похоже.

Корди переходил из-за одного толстого ствола к другому, медленно огибая костер. Оранжевые отсветы на узловатой коре становились все ярче, уже слышны обрывки разговора, хотя слов не разобрать. Вот тени сместились, кто-то из сидящих у огня привстал, чтобы подбросить веток, пламя вспыхнуло ярче… Корди остановился, выждал. Потом двинулся дальше. Он шагал очень тихо, аккуратно нащупывал почву, прежде чем перенести вес, избегал становиться на ветки.

Вот костер и совсем рядом. Юноша перебрался за молодое дерево, где гибкие ветви с густой листвой торчали низко, и выглянул. Вокруг огня сидели шестеро, двое поджаривали что-то на прутиках, протянутых к огню. Седьмой была девушка — эту усадили, прислонив к толстому стволу, и огонь ярко освещал широкое курносое лицо. Рук девушки Корди не видел, похоже — связаны за спиной. Наверняка это и была пропавшая Ильма, а остальные — разбойники, о которых говорил сутулый трактирщик. Корди чувствовал, как разгораются темные огоньки в людях у костра: чем внимательней глядят они на Ильму — тем ярче и выше черное пламя.

Решение показалось очевидным, эти люди были нужны Корди. Они не казались опасными противниками, к тому же сейчас разбойники уверены в собственной безнаказанности. Украли девчонку, пересекли границу и укрылись на землях Лорда Тьмы… Значит, боятся крестьян. Такие не страшны.

— Ну, так ты ответишь, наконец? — раздраженным тоном обратился к девушке крупный мужчина. Возможно, атаман. — Сколько мне повторять? Папка твой кто? Богатый ли? Серебро под полом прячет? Говори!

Девушка молчала — должно быть, совсем перепугалась.

— Ну? — Разбойник подсел к девушке, та вздрогнула и попыталась отползти в сторону, — Корди приметил веревку, обмотанную позади нее вокруг дерева. — Так что, отвалит папаня монет за дитя? Как думаешь? Потому что ежели не будет серебра, мы тебя Темному Лорду продадим. Алхой Прекрасный Принц точно заплатит. Ну?

— Она с перепугу язык проглотила, — хохотнул другой разбойник. — Небось и обмочиться успела.

Атаман шумно втянул носом воздух.

— Не, не успела! Пока не воняет. Вот как тебя поближе увидит, точно обделается.

Разбойник положил ладонь на колено Ильмы, девушка взвизгнула и рывком подтянула ноги. Сидевшие вокруг костра захохотали.

Корди осторожно вытащил меч из ножен и приготовился. Сейчас эти люди особенно беспечны.

— Говорить не хочешь, тогда давай поиграем, — атаман сместился еще ближе к Ильме, обнял девушку за плечи.

Та отстранилась, насколько позволяла веревка.

— Давай, не тяни, нам тоже охота! — поощрил его приятель.

— А ты не командуй, сходи лучше хвороста собери! — отрезал вожак.

— А чего я за хворостом?

— Чтобы вторым быть после меня!

Девушка заплакала:

— Дяденьки, не надо…

— О, заговорила, — удовлетворенно заявил атаман. — Ты скажи, папка твой монет отвалит нам за дитятко? Рейкера четыре, а?

— Да потом поговорите, — буркнул нетерпеливый разбойник, поднимаясь. — Начинай, что ли, а я в самом деле хвороста соберу.

Что происходило дальше под деревом, к которому привязали пленницу, Корди не разглядел — обзор заслонила коренастая фигура. Разбойник шел как раз туда, где затаился юноша, так что Корди пришлось отступить в тень. Корди только слышал, как закричала Ильма, да увидел, что отсветы костра заплясали быстрей по соседним стволам. Человек, который шел к нему, нес в груди самую яркую искру зла, куда более отчетливую, чем у атамана…

Рядом хрустнула ветка под тяжелым башмаком, Корди выступил из-за дерева и ударил мечом снизу — в горло. Разбойник захрипел и стал оседать, Корди оттолкнул умирающего и прыгнул к костру. Первым нужно убить атамана — тот уже повалил Ильму и приподнялся над ней. Взмах — девушка взвыла, плач перешел в дикий вой, когда ей на грудь свалилась отрубленная голова с выпученными глазами. Ильму вмиг залило кровью, ее вой оборвался, а Корди молча бросился на оставшихся разбойников… Только последний успел схватить дубинку, но юноша легко отбил неумелый удар… Всадил клинок, с хрустом повернул, выдернул… И бросился в кусты, где все еще хрипел, истекая кровью, первый, самый злой разбойник. Рухнул над ним на колени:

— Отдай мне свое зло! — Сгусток мрака, уже начавший гаснуть вместе с жизнью в теле разбойника, потянулся навстречу ладони Корди, затрепетал, нащупал путь…