Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи

— Зачем же так?

— А что я не права? Посмотри, как они обращаются со слугами: можно толкнуть, стукнуть, испортить целый день труда, или как тебя — пригласить во дворец и заставить ждать весь день, чтобы вечером сообщить, что им некогда!

Ялмари слушал очень серьезно. Потом не выдержал и рассмеялся:

— Ты говоришь как принцесса в изгнании…

Лицо вмиг переменилось — он стал удивительно обаятелен, так что Илкер смутилась и замолчала:

— Прости, не знаю, что на меня нашло, — заговорила она, наконец. — Нет ничего хуже, чем сплетничать о господах. Все правильно. Мы слуги — они хозяева. Могут делать то, что хотят.

— Может, это и неправильно, но изменить этого ни ты, ни я не сможем. И вообще вряд ли кто-то сможет.

— Ты прав, — Илкер поднялась, склонила голову. Она бы еще поболтала с Ялмари, но белье оттягивало руки. — Ладно, я пойду, — неуверенно произнесла девушка.

— До встречи, — произнес лесник. Отошел в сторону и Илкер пошла дальше по галерее. — Подожди, а у кого ты служишь? — задал он в спину вопрос.

Девушка обернулась:

— У фрейлины принцессы. Я же говорила.

— У нее много фрейлин.

— У леди Асгат. А что?

— Ничего. Хочу знать, где тебя можно найти.

Илкер очаровательно улыбнулась.

— До встречи, — пошла дальше, остановилась. — Знаешь, тебе шляпа не идет. Без нее ты намного интереснее, — и быстро скрылась за поворотом.

27 юньйо, 5068 года от сотворения Гошты, лес недалеко от Биргера.

Ранели провела почти весь день в лесу рядом с Биргером, поджидая сокола и обдумывая то, что услышала в храме. Она чувствовала раздражение на весь мир.

Досадовала на людей, начавших убивать оборотней. Наворачивались слезы, когда она возвращалась мыслями к площади, на которой сожгли одного из братьев. Почему люди не хотят признавать за другими право быть иными? Откуда эта жажда убивать всех, кто хоть чем-то отличается? Стая ни разу не покидала границы Умара для убийства или мести. Ни разу не объявляла войну. Но что это дало? Их все равно ненавидели, рассказывая о них нелепые небылицы. С другой стороны жуткие рассказы, бродившие по всему Биргеру и его окрестностям, не могли полностью быть ложью. Выходит, и вправду появились волки, убивающие людей, и это — проклятые. Хотя странно: проклятых можно встретить в неделю полнолуния, ночью, а рассказывают об убийствах, совершенных средь бела дня… Другое заклятие? Ранели нахмурила брови, глаза сверкнули желтым светом — она не любила загадок. Если бы не личные проблемы, она бы узнала, что произошло, но пока…

Пока она досадовала на себя за то, что поверила глупым россказням о священнике, который видит любого человека насквозь и может не только предречь, что тебя ожидает, но и подсказать, как уйти от судьбы. Зачем рисковала жизнью, чтобы попасть в Биргер? Не стоило верить в глупые сказки. Среди людей не может быть чудо-священника. Люди уже давно не почитают Эль-Элиона как должно, Бог не может говорить с ними. А если и может, то она-то не человек. Эль-Элион дает священника людям, чтобы тот пророчествовал о людях. А оборотням даны храмы, где каждый может услышать голос Божий.

Ранели досадовала на священника за то, что этот шарлатан, дурачит простаков. Вместо слов истины, которые могло бы спасти заблудшие души, рассказывает анекдоты. Прихожане верят, что весь этот бред имеет какой-то смысл. Они уходят из храма и всю неделю размышляют, что же имел в виду священник, рассказав притчу о пьяном попугае.

Досадовала на сокола. Почему, когда ей это не нравится, он постоянно крутится рядом. А теперь, когда она так ждет, птица исчезла. Словно все делает назло.

Ранели вышла из леса на дорогу. По ту сторону до самого горизонта простиралась поле. Девушка еще раз осмотрела небо. Не только сокола не видно — птицы куда-то подевались. Пришлось укрыться в лесу.

В памяти всплыли высокие двери храма в Биргере. Не дубовые ворота, обитые металлом, какие бывают у богатых горожан, а цветные витражи, обрамленные деревом. Будто и не двери, а картина, воссоздающая сотворение Гошты. Как обычно в таких случаях запечатлены руки Творца и планета. Свет, дождем льющийся с небес из двух прозрачных ладоней на зелено-голубой шар. В храмах оборотней ничего подобного не встретишь. "Чтобы ничто не мешало услышать голос Эль-Элиона", — наставляли князья молодежь. Боль души из-за увиденного места казни тут же утихла. Сердце наполнилось покоем.

Входя в храм, она накрыла голову прозрачной накидкой — по обычаю людей. В прямоугольном зале с высоким полукруглым потолком по обе стороны располагались гигантские окна с такими же витражами, как на дверях. Они последовательно изображали сотворение духов; восстание духов; сотворение людей; восстание людей; несколько эпизодов из жизни древних священников — тех, кого Эль-Элион посещал лично и дал им необыкновенные способности. Мир в сердце постепенно сменялся восторженным благоговением, священным трепетом перед лицом кого-то очень доброго и могущественного. Многие из воссозданных в витражах историй, ей рассказывали дома. Вот только священников у оборотней никогда не было. Они учили, что Эль-Элион разговаривает с каждым лично. Надо всего-навсего желать услышать Его. Ранели очень желала, но никогда не слышала. От этого она начала сомневаться, что кто-то вообще из стаи говорил с Ним. А что если правы люди, которые утверждают, что лишь к священникам обращается Эль-Элион? Ранели пришла сюда, чтобы узнать истину.

Цохар — местный священник, сидел на возвышении. Обычно служители храма утром и вечером выходили к народу, произносили проповедь, раздавали благословение. Но паломничество к этому священнику никогда не прекращалось. Люди жаждали услышать волю Эль-Элиона о своей судьбе. Поэтому Цохар сидел на амвоне с шести утра до девяти вечера, иногда прерывая общение со страждущими для того, чтобы принять пищу.

Отвлекшись от цветных окон, Ранели отрешенно рассматривала спины прихожан, выискивая место, где удобней протиснуться вперед. Затем ловко лавируя и расталкивая локтями особо упрямых, она стала пробираться сквозь толпу. Слишком мало времени, чтобы ждать, когда народ разойдется. Ей надо получить ответ немедленно и как можно скорее покинуть город, ставший опасным для оборотней. Приближаясь к Цохару, она отчетливо слышала голос — густой баритон. Внимать ему приятно, если не вдумываться в смысл сказанного.

— Шел бы ты домой, отрок. Еще минуту простоишь, и отец твой башку тебе снесет по возвращении за то, что шлешься неизвестно где вместо того, чтобы строгать и пилить, как он повелел. А ты куда? Ты, старче, стой. Я тебе говорил, чтобы не женился на молодой? Говорил? Теперь вот стой тут целый день. Нечего молодой жене мешать. Может, у нее дело какое секретное, а ты домой намылился. Стой столбом. И слушай, что другим говорю. Авось и ты поумнеешь. Притчу сказать? Сказать? Ну, слушайте. Деревенский кузнец сказал новому подмастерью: "Сейчас выну из огня подкову. Как кивну головой, бей по ней молотом". Так новичок-подмастерье сразу стал кузнецом.