Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи

— Что? Что случилось? — закричал он.

До Ялмари начало доходить: он спасся один и этого не простят. Лучше бы погиб в замке. Он потрясенно смотрел на полного отчаяния князя. Подскочил Дагмар.

— Говори! — схватил принца за грудки. — Вы попали в засаду, да? Где Аран?

Ялмари молчал. Когда Дагмар стал трясти его, он не попытался сопротивляться. Сообразил, почему маг отпустил его. Именно на это и рассчитывал: оборотни ни за что не поверят, что все погибли и лишь ему — тому, кто затеял этот поход — удалось спастись. Загфуран хотел именно этого: его казнят, и отношения между Умаром и Энгарном будут безнадежно испорчены.

— Стой! — негромко прохрипел Балор. — Его надо судить.

Дагмар послушался беспрекословно. Вот из кого получился бы отличный Вожак, если бы Эль-Элион наделил Балора даром. Более опытные и могучие князья слушают его.

— Суд состоится здесь и сейчас, — продолжил Балор. — Круг! — скомандовал он.

Воины с факелами окружили Ялмари, создавая круг в четыре трости в диаметре. В центре остались Ялмари и Балор. Принц стоял, опустив голову. Князь не отводил взгляда.

— Я обвиняю… — начал он, но голос сорвался. Сделал знак, воины расступились, освобождая проход. Он вышел, его место занял Дагмар.

— Я обвиняю, — голос звенел от ярости. — Ллойда Люпа, — "Специально называет меня людским именем", — подумал Ялмари. — Принца Энгарна в том, что он обманул доверие оборотней, заманил в ловушку Пагура Далита, вожака — Тевоса Восграна, — "Можно повесить на меня все смерти", — опять мелькнуло у него. — А так же лучших воинов Умара. Что ты можешь сказать в оправдание?

— Я не буду оправдываться, — вполголоса ответил Ялмари.

— Ты признаешь вину? — прогремел Дагмар.

— Нет, — спокойно отозвался Ялмари. — Я не виновен.

— Признание или отрицание вины не влияет на твой приговор. Кто-то хочет защитить энгарнского принца?

Как принц и ожидал, в защиту на этот раз не прозвучало ни одного голоса.

— На колени, — приказал князь после минутной паузы.

Ялмари повиновался.

— Ритуальный меч, — потребовал Дагмар. Ялмари почувствовал, как серебряное ребро оружия прикоснулось к шее. — Ты приговариваешься к смерти, во искупление вины. Пусть Эль-Элион будет милосерден к тебе.

4 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Западный Энгарн, замок графа Иецера

Как только Тевос снова пришел в себя, девушка подала ему воды. Каждый раз казалось, что он начинает жить заново, вспоминает какие-то обыденные вещи, например, кто он, как тут очутился и кто эта девушка. Ее зовут…

— Спасибо, Ойрош.

— Может, все-таки поедите что-нибудь? — он в который раз отметил, насколько она серьезна. Кажется, девушка никогда не улыбается. И не потому, что попала в плен, а вообще. Что-то есть на дне ее глаз, отметающее всякую мысль о веселье. Тевос попытался увидеть ее прошлое, но голову пронзила острая боль, так что он сморщился и застонал. Кажется, дар временно отобрали… — Вам плохо? — склонилась она участливо. Он отказался, отвечая на оба вопроса. — Я вас замучила, да?

— Нет, — Тевос чувствовал, что готов еще немного поговорить. — Нет. Мне приятно разговаривать с вами. Я немного слаб, — губы дрогнули в улыбке.

— Расскажите еще немного о своем народе, — попросила она. — У вас есть школы?

— Есть. Отдельно для мальчиков и девочек.

— Да? — кажется, он смог ее поразить. — В Энгарне учат только мальчиков. И то, если у родителей много денег. Считается, что все, чему нужно учиться женщине, ее может научить мать, или, в крайнем случае, хорошая гувернантка. Чему же вы учите девочек?

— До пятнадцати лет тому же, чему и мальчиков. Математика, чтение, письмо, история, Книга Вселенной.

— Только Книга Вселенной?

— У нас одна Священная книга, — подтвердил Тевос. — Мы считаем, что остальные выдумали люди, а первая написана под руководством Эль-Элиона.

— Но все же, не Им Самим, верно? — дождалась кивка. — Как мы можем быть уверены, что там действительно то, что Он хотел сказать?

Брови Тевоса дрогнули:

— Доказательства нужны математическим формулам. Вера не требует доказательств.

— Да, конечно, — многозначительно подняла брови Ойрош. — Я сказала глупость, — она сказала это так величественно, будто призналась в величайшей добродетели. Всмотрелась в оборотня. — Мой отец не поклоняется Эль-Элиону. Он считает, что Богу нет дела, до Его заблудших детей. Каждый выживает, как может. Это большой грех, по-вашему?

На этот раз Тевос отозвался не сразу. Спустя какое-то время уточнил:

— Вы спрашиваете о моем личном мнении или о мнении моего народа?

— А они сильно отличаются? — он не увидел, насмехается она или говорит серьезно.

От окна раздался вздох — мать опять не одобряла того, как Ойрош разговаривает с мужчиной. На этот раз девушка не обратила внимания на это выражение протеста, продолжала выжидающе смотреть на Тевоса.

— В данном случае — да, — проговорил он и объяснил, не дожидаясь просьбы. — Мой народ очень консервативен. Наверно, это хорошо. В меру. Наверно, мы бы не выжили, если бы поступали иначе. Я не знаю. Но хочу сказать, что кроме Книги Вселенной, у нас есть еще и храмы. Храмы, по легенде созданные Эль-Элионом. А храм — это… Это необъяснимо, — улыбка вымученно дрожала на губах. — Там чувствуешь, что Бог любит и ждет каждого, независимо от того, как он поклоняется. Если ваш отец так обижен на Бога, значит, у него есть на это причина. Он что-то пережил… Если это могу понять я, то тем более может понять Эль-Элион… Наверно, я плохо объясняю, — вожак обессилено прикрыл веки.

— Вы очень хорошо все объяснили, — возразила Ойрош. — Спасибо. Не буду вас беспокоить, — она покинула кресло и исчезла из поля зрения.

Тевос огорчился. Говорить он вправду не мог, но гораздо приятнее было смотреть на красивую девушку, чем на пустое кресло, пусть и богато отделанное. Он попытался увидеть будущее. Голову вновь пронзила острая боль. Теперь вожак застонал от разочарования. Почему дар покинул его? Потому, что вожаком может быть только сильный воин, а он стал беспомощней младенца? Может, кого-то другого уже избрали на его место? Начало накатывать отчаяние: пока с ним оставался дар, жила маленькая надежда, что они смогут спастись. Теперь угасла и она. А вот что Тевос знал без всякого предвидения — это то, что еще одной пытки он не переживет. Даже сильный организм оборотня имеет пределы прочности…

Посреди ночи Тевос пробудился. Такого с ним еще ни разу не происходило: как будто нахлестали по щекам, чтобы привести в чувство, чтобы он предпринял что-то для спасения своей жизни и жизни этих женщин.

Он по-прежнему лежал на кровати, единственной в комнате. В кресле рядом спала Унайзат. Тевос беспокойно зашевелился: появилась уверенность, что его пробуждение неспроста, из женщин к нему никто не подходил. Она тут же проснулась: