Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи

— Вполне.

— Тогда счастливого пути. Лошадь нужна?

— Нет, — отказалась она. — Волчицей я доберусь быстрее.

— Тогда прощай, — он повернулся, чтобы вскочить в седло, когда она сделала стремительный выпад и вонзила нож ему в спину.

За неделю до этого

Утром Илкер вернулась в свою комнату, не дожидаясь, когда Пайлун проснется. Некоторые люди не любят встречать того, кто видел их слезы. Вдруг девушка тоже из таких?

Вскоре пришла принцесса. Голубые глаза сверкают, кожа свежая. Лицо — без малейшего изъяна: тонкие брови, губы, нос. Даже то, что волосы еще не уложены, нисколько ее не портит. Они спускаются ниже плеч словно жидкое золото — такие же гладкие и блестящие.

Илкер немного позавидовала принцессе: есть ведь женщины, которые красивы в любое время суток. А она… Ей надо умыться, причесаться, подкраситься — и то она будет оттенять своим уродством — никакое другое слово для своей внешности Илкер подобрать не могла — совершенство Эолин. Для этого, наверно, ее и взяли.

Однако ее высочество не замечала новую горничную. Всем нашлось дело, а на нее и не взглянули. Илкер приняла это за знак, что можно идти по своим делам.

Как только Эолин покинула будуар, Илкер тоже собралась уходить, но задержала Пайлун:

— Ты уходишь?

— Принцесса сказала, что я могу делать все, что хочу, если она не дала мне задания, — смущенно пожала плечами Илкер. — Я хотела пойти в библиотеку.

— В библиотеку? — Пайлун с подозрением смотрела на новую подругу. — Я думала ты на свидание. Ты же встречаешься с кем-то? — за спиной шикнули, она повернулась. — Мне что нельзя спросить? Если она не захочет — не скажет.

— Я… — Илкер отчего-то покраснела, — я пару раз столкнулась с лесником, вряд ли это можно назвать свиданием. Мы только болтали несколько минут.

— С лесником? И как его зовут? — взгляд у Пайлун упорный, настойчивый.

— Ялмари Онер, — Илкер решила, что ей нечего скрывать.

— Так он лесник? Почему я не слышала, что королева наняла лесника? — за спиной вновь раздался предостерегающий шепот. — И вы с ним болтаете? Руки он не распускает?

— Нет-нет, что ты, — на этот раз Илкер стала похожа на алый мак. — Он очень вежливый и порядочный молодой человек.

— Знаешь что? — Пайлун шагнула ближе. — Что бы ни случилось — помни о том, что произошло со мной. Хорошо? Не позволяй ему ничего. Хорошо?

— Хорошо, — растеряно пообещала Илкер.

Пайлун выскочила из комнаты. Илкер постояла немного, пожала плечами и вышла в галерею.

Пока она работала во дворце, ей еще ни разу не пришлось побывать в королевской библиотеке. Она слышала, что большинство древних манускриптов разграбили или уничтожили в кашшафскую оккупацию. Жалкие остатки сохранились в старом дворце, до сих пор внушавший трепет темными полуразрушенными стенами в центре Жанхота. В новом же дворце создали небольшую комнату, которую украшали несколько дорогих и сравнительно новых фолиантов. Там должно быть очень красиво — это тебе не мрачные древние библиотеки. "Вот только… разрешат ли мне брать книги? Хотя, ведь принцесса сказала… Может, сослаться на нее?"

В памяти отчетливо всплыл вчерашний диалог с Ялмари. Илкер нисколько не преувеличила, когда упомянула, что в последний раз пробовала себя в роли актрисы в десять лет. Она помнила тот день — последний день рождения, который праздновали вместе с отцом — еще здоровым и сильным. Ашбел — маленький братишка, лежал в колыбели. Она разыгрывала перед родителями историческую пьесу собственного сочинения. В том месте, где молодая королева встречала суженого, Илкер опускала ресницы и томно вздыхала. Отец хохотал как сумасшедший. Мама взирала на него с ласковым укором и тихонечко увещевала. Но в душе Илкер разливалось тепло оттого, что отец веселится. Так что она не огорчалась тем, что реакция не соответствует моменту. Отец так редко смеялся тогда…

В дальнейшем она часто повторяла присказку: много посмеешься — много поплачешь. Ее семья шесть лет страдала после того счастливого дня рождения. Илкер проглотила ком в горле. Чтобы отвлечься, вернулась мыслями к Ялмари. Девушка не солгала: лишь перед близкими людьми она могла быть "артисткой". Удивительно, но уже после трех дней знакомства она перестала стесняться этого "странного" — как окрестила в первую встречу — лесника. Кажется, будто они знакомы давно. Так легко с ним…

"Но лучше в эту сторону не фантазировать!" — одернула она себя. Илкер боялась несчастной любви. Влюбишься, а после будешь страдать от этого. Уже насмотрелась на такие испытания…

Девушка постояла немного в Зале Славы. Потолок когда-то расписали сценами военных побед Кашшафы. После переворота, в результате которого престол вернули законной наследнице, пригласили энгарнских художников, чтобы нарисовали что-то другое. У энгарнцев получилось ничуть не хуже. Она толкнула полукруглые двери, прикоснувшись кончиками пальцев к позолоченным узорам на их поверхности, и замерла. Библиотека оказалась так же прекрасна, как все остальные комнаты в замке, но намного уютней, потому что не такая огромная, как залы или салоны.

Первым делом Илкер оглядела высокие стеклянные шкафы справа и слева от камина. Сколько же тут интересного! Если бы ее приговорили к жизни в этой библиотеке, с правом читать любые книги, она бы, пожалуй, сочла это наградой. Над камином большое зеркало. Девушка быстро взглянула в него, поправила выбившуюся волнистую прядку, показала себе язык и продолжила осмотр. Свет падает из огромных дверей — через них можно выйти на балкон.

В центре комнаты овальный столик на изящных ножках и мягкие стулья — садись и читай, сколько душе угодно. Зимой — у камина. Летом — у балкона, чтобы было прохладно. Наступит ночь — можно зажечь подсвечник, стоящий тут или гигантскую люстру, свисающую с середины потолка и искрящуюся чистым хрусталем.

Илкер опять с сомнением пригляделась к книжным полкам. Можно ей все же взять книгу или нет? Придется рискнуть.

Она осторожно, стараясь не прикасаться к стеклу, открыла дверцу и взяла "Священную историю Энгарна" — давно уже слышала об этой книге, но никогда не думала, что удастся подержать ее. Книга толстая, в кожаном переплете с золотым тиснением. Кажется, ее недавно напечатали. Наверно, первая книга хранится где-то в другом месте, чтобы не портить очарование библиотеки. Она подвинула кресло к столу, и погрузилась в чтение. Ненадолго.

— Здравствуй, белка! — серьезный взгляд из-под черных бровей.

— Ты опять меня нашел. А ведь я никому не говорила, куда собралась.

— Привыкай, — степенно отозвался он. — Я могу найти тебя, где бы ты ни пряталась.

— Мне кажется, сударь, вы слишком самонадеянны.

— Сударыня, когда-нибудь я буду иметь честь доказать вам свои слова.