Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи

— А потом? — Загфуран даже вперед подался. Он надеялся, что поймет все, когда узнает, почему же все-таки женщин не тронули.

— А потом значит, пока нас Щева в чувство приводил, которая постарше выпрямилась, и в спину герцога весело так: "Лучше не придумаешь, за один день от всего войска избавимся". Герцог остановился, оглянулся. Да и мы притихли. Потому как поняли, что она о смерти нашей говорит, а помирать кому охота? Вот и слушаем, что милорд скажет. А милорд ей: "Вы не сможете", и как будто не договаривает что-то. Но она его поняла, улыбается так ласково: "Зато можем заразить всех". Уж не знаю, о срамной болезни она или о чем, но только у герцога лицо так задергалось, задергалось, а потом как крикнет: "В замок их, запереть! Пальцем не трогать!" Да и не особенно хотелось после ее слов. Граф их увел сразу, обращался непочтительно, но притрагиваться лишний раз боялся, я видел.

Загфуран разочарованно откинулся назад. Речь явно шла не о срамной болезни, как выразился этот солдат. Срамная болезнь не уничтожает целую армию, да еще за один день. Но что, шереш раздери эту женщину, она имела в виду? На ум не приходило ни одного варианта. Оставалось только серьезно поговорить с герцогом.

— Ладно, можешь идти. И помни: если что-то необычное происходит, не жди вечера, сразу пошли весточку.

— Слушаюсь, господин.

Парень исчез.

Минарс еще раз обдумал услышанное. Решил, что дело терпит до завтра. Сегодня он освободит еще одно проклятие, а завтра вернется в замок и побеседует с герцогом. К тому же стоит обновить ловушки от оборотней. Он накладывал на засады заклинания, чтобы волки не могли учуять запах человека, но они хорошо срабатывали лишь в первый день, а затем заклинание постепенно ослабевала. Если же оборотень попадется, магия переставал действовать. Если вдруг волков будет двое — один сможет уйти. Следовало немного укрепить воинов. От того, насколько долго останется тайной то, что происходит в замке Иецера, зависит успех его планов. На всякий случай, надо и на солдат в засаде наложить заклятие, чтобы они не выдали их, если попадут в плен…

Загфуран тяжело вздохнул: ему придется еще долго мучиться от чесотки. Но сейчас зуд немного утих, можно продолжить плести заклинание.

2 юльйо 5068 года от сотворения Гошты, Умар, город князя Балора

Ялмари пошел следом за Ранели. Принц смотрел на прямую спину девушки и завидовал ей. Почему в нем нет такой силы? Почему не может забыть Илкер? Наоборот, едва познакомившись, стал искать встречи. Хотя слишком большая пропасть между ними. И не потому, что она горничная, а он — принц. Это нисколько не беспокоило. Но то, что он оборотень, а она — человек… Как сказать об этом? Это поставит под угрозу близких. Да и зачем говорить? Есть ли такая женщина, что способна принять его тайну? А жить всю жизнь скрываясь… Надо бы как Ранели, без колебаний отбросить все. А он с ума сходит при одной мысли, что с Илкер что-то случится, что она умрет, как привиделось во сне. Пусть нет надежды на счастье, достаточно знать, что она жива, у нее все в порядке. Что же это за наваждение такое? Не обманывает ли он себя, считая, что это любовь выбирает. Может, и он должен вот так, не раздумывая, порвать с ней, пока не поздно. Ведь может же Ранели забыть обо всем, хотя и зашла так далеко. Что ей дает силы? Стая?

Когда они подошли к Дому Князей, Ялмари принял решение: он останется в стае. Если, конечно, его не изгонят, как показало зеркало. В конечном счете, так будет лучше и для Илкер, и для него.

Дверь открылась, и на порог вышел князь Балор:

— Здравствуй, Ялмари Онер. Проходи. А ты, — он загородил дорогу Ранели, — ступай домой к отцу.

— Вожак сказал, что я должна быть на совете, — нахмурилась она.

— Твое дело уже рассмотрели. Вожак вынес решение, князья согласились. Ты остаешься в стае до первого нарушения. Если еще раз что-то учудишь, будешь изгнана.

— Вы разбирали мое дело без меня? — возмутилась девушка. — Разве это по правилам?

— Ты нарушила столько правил, что должна быть благодарна, что тебя не пригласили на Совет. Наверно, вожак сделал это потому, что не хотел открывать все, что ты натворила, потому что тогда тебя бы точно пришлось изгнать. Так что иди домой и займись вышивкой.

— Вышивкой? — Ранели задохнулась от гнева. — Но я же просила! Я хочу заняться чем-то полезным для стаи. Я многое могу, почему мне запрещают покидать Умар?

— Это не обсуждается! — Балор повысил голос. — Замолчи и веди себя, наконец, прилично, — не желая продолжать спор, он захлопнул дверь за спиной Ялмари. — Сюда… принц.

Ялмари резануло обращение, но он проглотил обиду.

В Доме Князей гостиная занимала весь первый этаж. Огромный камин — раза в три больше, чем в обычных домах — не топили. Посередине комнаты стояли полукругом кресла. Напротив них еще одно, там сидел Вожак. Он чуть кивнул на приветствие.

"Что теперь я натворил?" — подумал принц. Ему тут же объяснили.

— Ты предлагал князю Балору отправить кого-нибудь из оборотней к замку Иецера, чтобы проверить истинность твоих слов? — начал Тевос без предисловий.

— Да, — принц насторожился.

— Он не отрицает, — заметил один из князей. — Он виновен.

— Вина не доказана, — не согласился вожак.

— Какие еще нужны доказательства? — возмутился другой.

— Что происходит? — вмешался Ялмари. Он стоял между князьями и вожаком.

— Пагур погиб, — безжизненно произнес Балор. — Он попал в засаду именно там, куда ты его направил.

— И что? Постойте, вы что думаете, что я специально…

— А как иначе?

— Оборотни погибали и до того, как я пришел.

— Никто бы не пошел туда, если бы ты не предложил. Если бы князь не послушался тебя, Пагур был бы жив. Ты виновен.

— Вина не доказана, — упрямо повторил Тевос.

— Ты говоришь, что вина не доказана, но и вообще ничего не говоришь! — воскликнул Балор. — Ты ведь ничего не видишь о нем, не так ли? Или не хочешь говорить то, что видишь.

— Довольно! — Тевос поднялся. — Я не хотел этого делать. Но теперь понимаю, что другого выхода нет. Его вина не доказана. Пусть ее определит Эль-Элион. Я вызываю тебя на поединок!

В груди у Ялмари похолодело. Он следил за Тевосом и не мог поверить. Неужели опять все будет так, как предсказало зеркало? Поединок. А потом… изгнание.

— Суд Эль-Элиона вершится серебряными мечами, — вскинулся Балор.

— Так и будет, — согласился Тевос. — Но никто из вас не будет присутствовать на поединке. Я и принц. Принесите мечи.

Один из князей вынес два меча, завернутые в красную бархатную ткань. Ритуальные мечи — выкованные на кузнице Умара для суда Эль-Элиона, блестели будто зеркальные. Чистое серебро, какого в Энгарне делать еще не научились. Князь поднес мечи Тевосу, но тот отмахнулся: