Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Прочитав свиток, ДозирЭ бросился к Идалу и нашел его в церемониальной зале в компании не менее двух десятков человек. Это были всякие доверители и распорядители негоцианта, съехавшиеся из разных мест, чтобы обсудить заказ Инфекта. На столах, сиденьях и даже на полу лежали отрезы материй, дешевых и дорогих, самых удивительных расцветок. Тут же находились куски кожи, шерстяные полотна, пряжа в корзинах, какие-то странные прялки, челноки, блочки веретена и прочие причудливые предметы, значение которых трудно было понять, ибо все они скорее являлись составной частью чего-то целого – наверное, ткацкого станка. В помещении стоял пронзительный кислый запах, отвратительный до головокружения: так должны были пахнуть свеже-выделанные кожи буйвола. Увидев вооруженного телохранителя Инфекта, к тому же сотника, собравшиеся переглянулись, но Идал поспешил всех успокоить, представив его как одного из лучших воинов Белой либеры и близкого друга.

ДозирЭ сообщил, что имеет неотложное дело, и Идал любезно попросил своих посетителей на некоторое время оставить его. Мужи вышли, и белоплащный воин протянул товарищу послание Андэль. Торговец, в свойственной ему деловой манере, быстро пробежал сверху вниз витиеватые строчки. Ни один мускул не дрогнул на его лице, только однажды он удивленно поднял левую бровь.

Окончив чтение, Идал подошел к горевшей бронзовой факельнице в виде девы с кувшином на голове и окунул свиток в лепесток полусонного голубого огонька. Через мгновение послание Андэль было уничтожено.

– Что ты делаешь?! – бросился к факельнице ДозирЭ.

– Избавляюсь от улик, – невозмутимо отвечал Идал, проследив, чтобы от свитка не осталось и пепла. – Только из-за одного этого обрывка ониса можно оказаться на шпате. Не забывай, что Инфект везде имеет глаза и уши.

ДозирЭ успокоился, поняв, что его добрый друг, как всегда, прав.

– Ну и что же ты решил? – спросил после некоторого молчания Идал.

– Что я решил?.. А что я решил? – задумался белоплащный воин. – Я решил выкрасть Андэль и бежать вместе с ней в Яриаду. Там нас не найдут, а если даже и найдут, я сумею защитить свою маленькую люцею. Так, наверное?

Идал огорченно покачал головой:

– И ты действительно готов всё бросить? Белую либеру, Эврисаллу, хвостики айма, наградные платки?

– К моему великому сожалению, – тяжело вздохнул ДозирЭ.

– Хорошо. Я вижу, что ты не отступишься, а посему не буду терзать тебя нравоучениями и напоминать о долге белита. Я никогда так не любил, но знаю, что чувства страстно влюбленного настолько сильны, что, если представить их грузом на весах, – перетянут всё прочее, чем наполнена душа: долг Гражданина, преданность Родине, любовь к своему Богу. Кстати, Божественный, который, несомненно, не заслужил столь подлого предательства, многое для тебя сделал, в том числе, однажды спас твою жизнь.

– Это так. Но он украл у меня Андэль! – огрызнулся ДозирЭ.

– Помилуй! – усмехнулся торговец. – Он твой Бог и к тому же твой правитель. Разве он не может забрать у своего верноподданного то, что захочет? Тем более что изначально всё ему и принадлежит. Разве ты имеешь право его попрекать? Ты должен радоваться, что отдал мудрому вершителю самое ценное, что у тебя есть, – предмет своей пылкой любви.

Белоплащный воин насупился и смолчал, внутренне сопротивляясь этим доводам, но не находя нужных слов для достойного ответа.

– Ну-ну, не обижайся. Я должен был об этом сказать. Теперь же, я повторюсь, что готов тебе помочь, а значит – совершить преступление, едва ли не равное твоему. Мы спрячем вас на одном из транспортных кораблей и в тот же день вместе с грузом отправим в Яриаду Правую. Ты уже видел Темный океан, теперь тебе предстоит узнать просторы Бесконечного океана. Инфект, несомненно, пустит за вами убийц из числа Вишневых, но мы попытаемся ввести их в заблуждение и направить по ложному следу. В Яриаде же, где мне очень хотелось бы продавать свои ткани, мы откроем лавки, гомоноклы, а может быть, и мастерские. Ты бы мог стать моим доверенным в этой стране. Я дам тебе на развитие дела столько золота, сколько потребуется, а жалованье ты будешь платить себе сам, по собственному разумению.

– О Идал, – вспыхнул ДозирЭ, – твоей щедрости нет предела. Но я должен тебя предупредить, что я знал лишь одну практику в счете: когда считал убитых в схватке врагов. Кроме того, я никогда не мерил нашу дружбу золотыми монетами, поэтому денег твоих не возьму, как бы ты ни настаивал. Я кое-что накопил сам: этого хватит на небольшой дом где-нибудь в глуши и на кусок земли, который даст нам пропитание (при этом Идал не смог сдержать саркастической улыбки). Помимо всего, я думаю, что вообще откажусь от твоей помощи. Я не хочу вовлекать тебя в столь опасное мероприятие, грозящее самыми страшными последствиями. И это в то время, когда ты остался единственным продолжателем своего рода и почти стал именным поставщиком Инфекта.

– Об этом не может быть и речи! – вскричал Идал, и вся его сдержанность тут же улетучилась. – К тому же я уже прочитал онис Андэль, а значит, знаю о заговоре, то есть, не донося, несомненно являюсь его участником.

ДозирЭ не мог не согласиться, а потому, после горячего спора, сдался. Идал отпустил распорядителей, отложив совет на следующий день, и друзья потратили добрую часть ночи, чтобы составить подробный план своих действий. Хитроумное мероприятие не могло совершиться без участия целой группы помощников, поэтому ДозирЭ привлек Кирикиля, а Идал – Арпада. Яриадец, выслушав своего хозяина, который, в общем, не оставил ему выбора, даже бровью не повел и выказал готовность к участию в деле, при этом намертво зажав в кулаке полученный берктоль и выторговав своей безудержной болтовней еще один, который запихнул за щеку. Он даже порадовался тому, что поедет домой – на родину. Арпад же схватился за голову и попытался отговорить вельможных грономфов: он, как бывший страж порядка, может быть, лучше других понимал всю пагубность задуманного. Однако вскоре и он согласился, столкнувшись с непреклонной решимостью ДозирЭ и упорной поддержкой верного Идала, которых уже искренне полюбил и ради которых был готов на все. Заговор состоялся, и злоумышленники, придавленные страшной тайной, которую теперь носили в себе, разошлись. ДозирЭ, ворочаясь, долго не мог заснуть; когда его мысли все-таки начали путаться, а глаза слипаться, послышались утренние сигналы казарменных трубачей.

Зирона – люцея Дворца Любви – свежая, тонкая, игривая семнадцатилетняя красавица, сегодня была не расположена к любовным утехам. Это несколько озадачило и даже раздосадовало Одрина – ее нового почитателя, изящного белоплащного воина.